Страница 25 из 112
А если у мужчины с анэякуляторным расстройством нет постоянной партнерши, и половая жизнь происходит от случая к случаю с разными партнершами, то он может даже и не подозревать, что у него нет эякуляции. Далеко не все женщины «просвещают» своих партнеров в аспекте сексуальной грамоты из опасений, что партнер будет упрекать за прежний сексуальный опыт.
У меня был случай, когда 20-летняя женщина говорила своему избраннику, что она ещё девственница. Она-то прекрасно понимала, что он сам ещё девственник, и обмануть его легко. Они поженились, новоиспеченный муж был уверен, что лишил жену девственности, она кричала, что ей ужасно больно. Но в последующем, когда муж после введения полового члена во влагалище, замирал и ждал, её, конечно не удовлетворял такой «половой акт». Но она боялась ему сказать, что половое сношение должно происходить иначе, и привела его на консультацию, прося, чтобы я просветила её неопытного мужа.
Чаще всего такие мужчины отличаются мягкостью, нежностью и добротой, и жены их за это ценят. Психические нарушения наблюдаются у всех пациентов и характеризуются инфантильностью (то есть, несоответствием психического развития возрасту), зависимостью, подчиняемостью, неуверенностью в себе, чувством собственной неполноценности, ранимостью, чрезмерной впечатлительностью, чувствительностью, повышенной утомляемостью и истощаемостью, депрессиями, навязчивыми страхами.
Леонид Ж. 32 года. Образование высшее. Женат. Детей нет.
Первоначально на консультацию пришла жена Леонида, Наташа, которая за три дня до этого побывала у гинеколога, обратившись с жалобами на бесплодие. Гинеколог, расспросив её о половой жизни, посоветовала обратиться вместе с мужем к психиатру, так как это «ненормально». На следующий раз пришли вместе.
Леонида воспитывала мать. Родители в разводе. Мать больше замуж не выходила, всех мужчин ненавидела, говорила, что все они «кобели», и ей так надоело «ублажать» бывшего мужа и стирать его «вонючее белье», что больше ей на мужчин и смотреть не хочется.
С детских лет мать внушала сыну, чтобы он никогда не походил на своего отца, рос послушным и прилежным мальчиком и не думал о «глупостях».
Детских учреждений Леонид не посещал, воспитывала его бабушка, она же научила его читать и писать ещё до школы. Потом она умерла, и мать стала забирать его после школы к себе на работу, чтобы он «не болтался на улице». Она работала в соседнем здании, в библиотеке, чтобы иметь возможность часто отлучаться с работы и контролировать сына, даже когда была жива бабушка Леонида.
Всех ребят во дворе и в школе мать Леонида считала «дебилами» и «дурно воспитанными» и внушала сыну, что он должен расти культурным человеком. В её понимании «культура воспитания» заключалось в том, что мальчик после школы весь остаток её рабочего дня сидел в уголке за пыльными стеллажами с книгами и там же готовил уроки. Гулять с ребятами она ему не разрешала. Библиотека была для взрослых, поэтому детских книг там не было. Мать совала ему в руки какой-нибудь роман, и Леонид уже с ранних школьных лет перечитал всю классику и другие «взрослые» книги.
С детства робкий, пугливый, мнительный, нерешительный. Учился хорошо, старательно, так как мать за плохие отметки обещала наказывать. Но плохих отметок у него не было. Даже сидя в библиотеке, успевал приготовить все уроки. По письменным заданиям всегда были «пятерки», но с устными были проблемы. У него была хорошая память, сказались и навыки чтения, но даже хорошо зная урок, очень смущался, когда его вызывали к доске, говорил тихим голосом, глядя в пол, а если слышал смешки одноклассников, то заливался краской и вообще замолкал.
Учителя его любили за послушание, к тому же его мать все знали. В течение дня она постоянно заходила, чтобы посмотреть, чем занят на переменах её сын, и, увидев, что он сидит за партой, углубившись в книжку, в то время как все одноклассники носятся по коридору, успокаивалась.
Даже в подростковом возрасте мать обращалась с ним довольно бесцеремонно. Например, в присутствии одноклассников доставала носовой платок и держа его у носа 14-летнего сына, заставляла его высморкаться (у него хронический гайморит и ринит), требовала показать, есть ли у него чистый носовой платок или поправляла воротничок его рубашки. Леонид стеснялся, тяготился такой опекой матери, но возразить ей он не смел.
Все его дразнили «маменькиным сынком» и «пай-мальчиком», никто не хотел с ним дружить. В детских фантазиях он представлял себя смелым, решительным и сильным, а в реальной жизни был закомплексованным, робким и болезненным подростком.
Девочки им совершенно не интересовались. С 16 лет Леонид был тайно влюблен в одну из одноклассниц, мечтал, что она попадет в беду, а он отважно спасет её, и за это она его полюбит, но не смел не только признаться ей в любви, но и посмотреть в её сторону.
Он писал стихи, посвященные своей возлюбленной, завел дневник, где описывал каждый день и каждое событие, связанное с девочкой, в которую он был влюблен, но тщательно прятал все это от матери. Писал в своей комнате ночью в постели при свете ночного фонарика, заслонив свет фонаря одеялом, чтобы мать не заметила. Любил эту девочку почти два года, пока не закончил школу. С тех пор с ней не виделся.
С детских лет всегда помогал матери по хозяйству. Когда она готовила ужин, вертелся около неё на кухне, чистил картошку, мыл посуду, чистил плиту. Научился готовить, и ему это даже нравилось. С подростковых лет сам стирал белье, убирал квартиру, ходил в магазин.
Закончив школу, поступил в университет на исторический факультет. На курсе было много девушек, некоторые ему нравились, но на робкого долговязого сокурсника, который не расставался с носовым платком, никто из них не обращал внимания. Леониду приходилось ежедневно брать с собой по 2–3 носовых платка из-за хронического ринита, и из-за этого он ещё больше страдал комплексом неполноценности.
Сам стирал и гладил свои носовые платки, как и все остальное белье. Все у него было белоснежное, в одежде был очень аккуратен. Мода его не интересовала, мать покупала ему добротные вещи «немарких» расцветок, и своим немного старомодным стилем в одежде он резко выделялся среди сокурсников, которые ходили на занятия в давно не стираных джинсах и свитерах.
Мать очень ревниво расспрашивала его о девушках, внушала, что ему ни в коем случае не следует рано жениться, надо сначала получить образование. Но беспокоиться ей было совершенно не о чем, так как при характере Леонида ранняя жениться ему не грозила.
По-прежнему жил с матерью и во всем слушался её. Она беспокоилась, что в институтской столовой его накормят «какой-нибудь гадостью» и давала ему с собой термос с чаем, домашние котлеты (он сам каждый вечер прокручивал мясо на мясорубке и жарил эти котлеты), чтобы он не ел «что попало», иначе «заработает гастрит». Все сокурсники как раз ели «что попало» в студенческом буфете, и это их ничуть не смущало, а Леонид был вынужден жевать холодные домашние котлеты и пить теплый чай из термоса в перерывах между занятиями.
Его так и прозвали «мистер Термос». Его это очень смущало, сокурсники над ним посмеивались, но ослушаться мать и выбросить котлеты он не смел.
К тому же у него не было карманных денег, чтобы пойти и пообедать в столовой. Хотя он получал повышенную стипендию, так как учился на одни «пятерки», но мать её отбирала, чтобы у него не было «соблазнов». Она покупала ему проездной билет на общегородской транспорт, а денег не давала.
После окончания института его оставили в аспирантуре на кафедре, так как он был лучшим студентом и закончил институт с отличием. После окончания аспирантуры вскоре защитил кандидатскую диссертацию.
В возрасте 29 лет осенью его отправили с группой студентов-первокусников «на картошку». Там познакомился с девушкой, которая очень напоминала внешностью девочку, в которую он был влюблен в школе. Ухаживать за ней он боялся, так как полагал, что неформальные отношения преподавателя и студентки аморальны, хотя она ему очень нравилась. Она и стала впоследствии его женой.