Страница 4 из 14
– Я капитан Петровская Екатерина, мы со съемочной группой приехали из Главка на открытие вашего отделения и поймали сообщение о происшествии.
– Лейтенант Миронов. Участковый уполномоченный.
– Лейтенант, что тут случилось?
– Сейчас сами увидите. Если нервы у вас крепкие.
Они пошли по коридору, идеальной чистоты, открыли стеклянную дверь и попали в просторное помещение с высоким потолком, заставленное небольшими клетками, в которых размещались круглые домики для кошек.
А потом Катя увидела самих кошек.
На полу каждой клетки – скорченный труп.
Кошки, коты, взрослые особи и совсем молодые котята. В каждой клетке – мертвец. Катя сбилась со счета.
– Ой, мамочка, да что же это… Может, это вирус какой-то? Чумка?
Участковый Миронов присел на корточки перед одной из клеток с розовым домиком внутри.
На полу клетки валялся труп крупного дымчатого кота в темных полосках и пятнах.
В уголке клетки Катя увидела какие-то красные ошметки. Ей стало дурно.
Она закрыла рот рукой.
Сзади послышался энергичный громкий голос:
– Пропустите, попрошу не мешать!
В зал с клетками вошел еще один рыжий паренек постарше, в полицейской форме, с веснушками, без фуражки, зато с увесистым криминалистическим чемоданом на ремне – походной кримлабораторией.
– Вовка, не сходи с ума! – бросил он участковому с ходу. – И не вздумай сразу к нему ехать. Все равно толку не будет, пока у нас нет прямых доказательств.
Катя поняла – это тот самый эксперт-криминалист из рации. А участковый – тот самый Вовка. Лейтенант Миронов. Мальчик-одуванчик.
– Убью его! Убью эту гадину.
Мальчик-одуванчик вскочил, точно подброшенный пружиной, и схватился за кобуру.
Он ринулся назад к выходу.
– Вы кто по званию? – гаркнул эксперт опешившей от неожиданности Кате.
– Я? Я к-капитан.
– Так скомандуйте ему, меня он не послушает! Остановите его, не видите, он на все готов, сейчас рванет к нему и пулю в лоб!
– Лейтенант Миронов! – закричала Катя во всю мощь своих легких. – Вы что себе позволяете! Спрячьте оружие.
Участковый обернулся. Оружие табельное, впрочем, он так и не достал.
– Остынь, братишка.
Сказал эксперт мягко, и тут Катя поняла, что участковый и криминалист – братья: младший и старший.
В кошачью мертвецкую с розовыми домиками вошел патрульный.
– По какой статье? – спросил он. – Опять как в тот раз? Жестокое обращение с животными и уничтожение имущества?
– Других статей для этого пока не изобрели, – ответил участковый Миронов, он взял себя руки – бледный, тоненький, как былинка. – Сколько кошек погибло? Успели опросить?
– Главная ихняя президентша клуба еще пока не коммуникабельна и не транспортабельна, – оповестил патрульный. – Можно сказать, шок у нее от потрясения. Там владельцы съезжаться начали, эти, которые с выставки, сюда рвутся в зал. Рыдают.
– Не пускать никого, я осмотр делаю, – велел эксперт-криминалист. – Так сколько же тут всего было кошек?
– Вот я узнал, – подошел второй патрульный, сверяясь с блокнотом. – Гостиница кошачья на тридцать мест. Семь котов у них по договору на постое, плюс эти, которые с выставки, плюс они места дополнительные выделили. Так что всего где-то тридцать… нет, тридцать четыре.
– Считай, – велел эксперт.
И патрульный пошел вдоль клеток.
– Это вот что, по-вашему?
Катя, втайне уже мечтающая о том, как бы поскорее выбраться из этого могильника на свежий воздух, поняла, что участковый обращается к ней.
Он взял у брата-эксперта резиновые перчатки, открыл клетку кота и пинцетом подхватил те самые кровавые ошметки, на которые было тошно смотреть.
– Я не знаю, – Катя отшатнулась от пинцета.
– Это куриная печенка. А запах? Нет, вы понюхайте.
И нюхать нечего – та же знакомая вонь, в сочетании с запахом смерти просто убийственно мерзкая.
– Ой, да это же валерьянка! – воскликнула Катя.
– То-то и оно, умно придумано. Куриная печенка в виде приманки, да еще валерьянкой полили. Вот они все и сожрали. Все до одного сожрали приманку, никто, никто не отказался. Такое лакомство. Приманкой их всех и потравили.
– Яд? – Катя смотрела на остатки куриной печени уже более спокойно. Раз определили, что это не чьи-то кошачьи внутренности, то…
– Заберем на экспертизу, проверим. Кажется, использован стрихнин, – сказал эксперт, забирая у брата-участкового пинцет с образцом-вещдоком.
– Кто же до такого додумался?
– Кто… хитрый, умный безжалостный гад, – сказал участковый. – Гадина проклятая.
– Вы знаете, кто это сделал?
Но Катя не получила ответа.
– Тридцать три! – донеслось из конца зала. Это патрульный известил о количестве погибших животных. – И дверь на лестницу в подвал настежь. Я пойду проверю.
– Я с тобой, подожди, – участковый заспешил к патрульному.
Брат-эксперт остался в зале продолжать осмотр.
– Даже если отыщем прямые доказательства, – сказал он, – много ЕМУ все равно не дадут.
– Кому?
Но Катя и в этот раз не получила ответа на свой вопрос. Стеклянная дверь из коридора с грохотом открылась, и, несмотря на сопротивление патрульного, в зал с клетками вошли две женщины.
Та самая пожилая брюнетка в желтом плаще и…
Катя решила сначала, что с ней ее дочь – высокая, под метр девяносто, стройная, тонкая, длинноногая, рыжая, на аршинных каблуках, в цветных молодежных легинсах, алом коротеньком тренче и широкополой шляпе.
Но вот свет из окна упал на ее лицо, и сразу стало ясно, что великолепные рыжие волосы, рассыпавшиеся по плечам – это парик. У женщины с фигурой двадцатилетней девушки было лицо шестидесятилетней – густо, ярко, профессионально накрашено. Но морщины и пигментные пятна сквозь тон и пудру проступали лишь резче, а подведенные тушью глаза слегка косили.
– Я должна их увидеть! Пустите меня к ним! Они мои дети… О, что же это такое… за что? Кому они что сделали плохого?!
Брюнетка в желтом плаще дотрагивалась до клеток с мертвыми кошками.
– Мертвые все…
– Вы председатель клуба? – спросил ее эксперт.
– Она президент клуба и хозяйка гостиницы, а ветклиника у клуба на паях с банком, – ответила прокуренным басом рыжая шестидесятилетняя красотка в шляпе. – Верочка, ну успокойся, не убивайся ты так!
– Не уберегли мы их, нам их доверили, а мы их не уберегли!
– Какой тут у вас режим работы? – спросила Катя.
Вера Вадимовна Суркова обернулась к ней:
– Помогите нам, умоляю вас! Найдите того, кто это сделал.
– Мы найдем, – пообещала Катя.
Конечно, не ее дело – чужой в Красногорске – раздавать вот такие обещания. Но эта женщина сказала «умоляю вас».
– Как работает персонал? Сколько у вас народу котов обслуживает?
– Дежурная утром приходит в семь, убирает клетки, кормит животных, а в четыре ее другая девочка-волонтер сменяет. Та до девяти. Она тут все потом закрывает на ключ.
– А ночью?
– Ночью? Нет, кого ночью работать заставишь, это к тому же двойная оплата. Клуб так по миру пойдет, – громыхнула басом красавица в шляпе.
– Как называется клуб?
– «Планета кошек».
– И, значит, у вас нет никакой охраны ночью? – допытывалась Катя.
– Это ж кошки, а не туристы, – хмыкнул эксперт. – Какая охрана кошкам, это не банк. Тут у них и камер нет. Гражданочка президент, а замки, что с замками?
– Ничего, дежурная своим ключом открыла дверь, как обычно, сегодня утром, она мне так сказала, – Вера Вадимовна смотрела на розовые домики.
– А что у вас в подвале?
– Холодильник и так, всякий хлам от стройки остался.
– А холодильник для чего?
– У нас же ветклиника, все бывает, усыпляем животных и, ну вы понимаете… пока ждем утилизацию, туда складывают, в холодильник, до похорон и кремации.
– Подвал всегда заперт?
– Конечно!
– А у кого ключи?
– У меня, у дежурной. И у волонтеров, которые приходят помогать ухаживать за кошками. Они ключи у дежурной берут.