Колесники

Все без исключения Старейшины искали убежища в состоянии спячки — трусы, отказавшиеся от ответственности. Новыми лидерами стали парители-в-небе. Перед Храбрым Отвергателем Ортодоксальной Этики внезапно встали две проблемы: реальность власти и страстная приверженность Полудержателя Благоговению перед Душой Жизни. Только он мог помогать пришельцам с Голубого Яда, так как держал с ними эффективную связь. Отвергатель был убежден, что шанс на спасение планеты упущен. Вместе с Полудержателем они быстро поняли, каков план Чарльза, и вождя мятежников подобный прожект возмутил, ибо осуществить такое, по его мнению, было невозможно. Однако, чтобы хоть на какое-то время получить столь необходимые ему мир и покой, он позволил Полудержателю делать то, что тот пожелает.

Полудержатель ухватился за возможность проявить свою власть и потребовал доступа ко всему и ко всем, в ком могла возникнуть нужда. Отвергатель не видел причин отказывать, это поможет ему загладить свою вину. Так что он предоставил маленькому дижаблю вести дела пришельцев, а сам вернулся к более насущным, на его взгляд, вопросам.

Полудержатель не терял времени при оценке ситуации. Пятая луна соскочила со своей гравитационной привязи, сошла с орбиты и преследовала комету. Корабль, пилотируемый пришельцем, известным как Благоразумная Динго, достиг поверхности пятой луны — смелый акт парения-в-небе, наподобие упомянутого в древнейших записях Собрания Символической Смелости. Сейчас Полудержатель ждал вестей о судьбе пришельца и того, кого он пытался спасти. Устройства колесников на шестой, седьмой и восьмой лунах фиксировали легкие колебания гравитационного континуума вокруг сбежавшей Пятой Луны. Тонкие алгоритмы выявления характеристик объекта были направлены на поиск структуры с небольшим размером гравитационного псевдомногообразия. Грубо говоря, симбипьюты искали глыбу, которая вела себя не как глыба. Проанализировали уже чуть более шести тысяч кандидатов, но пока безуспешно.

Пришло и множество других сообщений. Проектируемый курс пятой луны проходил на самой грани возможного. Машины Отклонения седьмой луны переналаживались, чтобы расширить радиус своего действия.

Наиболее значимый из вулканов пятой луны, как старых, так и новых, теперь представлял собой озеро магмы, медленно остывающее в кальдере.

Приблизительно пять триллионов тонн серы и кремния окружали Второй Дом. Плазменный тор, временно подхваченный сернистыми облаками, уже начал расслаиваться на фрактальные КАМ-поверхности, поскольку пятая луна уходила к Солнцу.

Прибыло наконец более многообещающее сообщение. Пятнышко материи, чья масса соответствовала массе судна, пилотируемого внеюпером, было исторгнуто из полюса пятой луны. Судя по слишком низкой скорости объекта, он не являлся частью вулканического извержения; кроме того, он впоследствии изменил курс в плоскости, близкой к эклиптической — такой маневр нельзя предпринять без наличия некой двигательной системы. Но теперь его скорость упала ниже нормальной для небольшого судна, и объект находился в свободном падении, ведущем в никуда.

Может быть, некоторые из систем дали сбой? Это вероятно. Многие из установок на пятой луне были разрушены, а ведь симбипьютная технология куда надежнее псевдоотторгнутых механизмов людей.

Так или иначе, нет смысла теряться в догадках. Полудержатель вошел в контакт с общительным молодым пришельцем, известным как Один Гомо Здесь.

Действие переместилось с базы на Европе на «Жаворонок», лучше оборудованный для наблюдения за кометой, и ВидиВи-команда попросила ОС-модуль для доставки их на космолет. Мозес к ним присоединился: он тоже хотел присутствовать во время заключительного акта.

Едва он взошел на борт, как Полудержатель вступил в контакт по коммуникатору. Мозес внимательно слушал о том, что обнаружили своими приборами парители-в-небе, и иногда задавал односложные вопросы.

Когда все было выяснено, юноша прошел в каюту капитана и рассказал обо всем Гринбергу. Обсудив некоторые из аспектов последних событий, Гринберг поспешил в командную рубку, а Мозес отправился собирать ВидиВи-команду.

Кэшью Тинторетто никак не могла поверить. Мозес взглянул на нее вызывающе, как делал всегда, когда в его словах сомневались.

— Так сказал Полудержатель, Кэш. «Тиглас-Пильсер» сумел уйти.

— Тогда почему они не вышли на связь? — Было видно, что Кэш расстроена.

Мозес пожал плечами:

— Сильные помехи.

— Поскольку Ио удаляется, есть диапазоны, сравнительно свободные от шума, — возразил Джонас.

— Или поврежден радиопередатчик. Поймите, на борту могло быть повреждено все что угодно.

Все замолчали, им в голову пришла одна и та же мысль.

В каюту вошел Гринберг. Капитан «Жаворонка» выглядел утомленным, на щеках пробивалась щетина, а мундир был помят.

— Нашли, — сказал он. — Сработал широкополосный радар. В том секторе полно всякого барахла, но только один из объектов соответствует микроспектральному сигналу и движется по курсу, указанному Полудержателем.

Кэшью в волнении поправила манжет.

— Что-то вид у вас не слишком довольный, капитан. Признавайтесь, о чем вы не упомянули?

— У «Тиглас-Пильсера» больше нет тяги. Наверное, исчерпано топливо, или сдох двигатель, или что-то еще… Проблема в том, что высота орбиты, на которой они находятся, быстро падает. Они сгорят в атмосфере Юпитера, прежде чем мы успеем до них добраться.

— Дижабли тоже не успеют подогнать космический корабль колесников, — сказал Джонас. — Транспьют слишком медлителен, работает на гравитационном отклонении…

Он замолчал. Потом обменялся с Кэш быстрыми взглядами.

— Ты думаешь о том же, что и я? — сказала Кэшью.

— Да. Но…

— Но что?

— Репульсоры могут только толкать.

Кэшью показала в иллюминатор на массивную полосатую сферу Юпитера:

— Да, но есть парень, который может тянуть. Джонас хлопнул себя по лбу.

— Конечно!

— Ну так что, сработает?

— Это зависит от того, насколько хватит запаса жизнеобеспечения «Тиглас-Пильсера» и насколько стабильна его орбита.

— Одно из двух, — ответил Гринберг. — Или жизнеобеспечение уже отказало, или оно продержится намного дольше, чем позволит орбита.

— Так давайте рассчитаем, где находятся три «Козмические звезды», и если повезет, то мы — в деле.

Команды колесников на Ганимеде, Европе и Каллисто никогда не работали так быстро. Главным узким местом было повторное позиционирование полей отклонения. Большие тяжелые механизмы завращались в своих подземных убежищах, силовые ловушки восстанавливали заряды, а колесники-математики вычисляли точные установки излучателей.

Три синхронизированных репульсорных луча сошлись на «Тиглас-Пильсере». Их прикосновение, нежное сначала, окрепло, как только было считано значение дальномера, и беспомощный космолет стало оттягивать прочь от Юпитера. Его поместили на стабильную орбиту в пределах досягаемости «Жаворонка».

Когда все данные стали соответствовать ментальному образу оптимальности, колесник-математик выключил лучи и перевел Машины в режим ожидания. Наступила тишина — колоссальные вращающиеся роторы постепенно застыли.

Один из матемпьютеров задался вопросом, к чему вообще затеяна вся суматоха. Комета слишком мала, чтобы причинить Юпитеру существенный вред. Ко всему прочему это еще и бесполезная работа: объект находился по-прежнему там, где, по расчетам колесника, возможна повторная опасность столкновения через двенадцать тысяч лет. Следовало бы запихнуть его куда-нибудь подальше, направить на один из безжизненных малых миров, как делали всегда. Но приказы не обсуждаются, даже если они дурацкие. Матемпьютер бибикнул, что у колесников соответствовало сарказму: вот же руководители! — и вернулся к любимой работе — контролировать Внешний Ореол. Здесь если и возникают потенциальные проблемы, то их решение можно отложить на четверть миллиона лет.