Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 80 из 113



Будь это ВидиВи-фильм, зритель слышал бы шипение пространства, когда из Толкателя-4 вышвыривалась скала, однако ни один звук не нарушал тишину вакуума, ибо в нем нет воздуха. Хотя Нагарджуна, наблюдавший удивительное продвижение на экране, знал физику — тем не менее не удивился бы, если пространство вдруг начало шипеть.

Поток глыб, которые продвигали корабль на пути к Юпитеру быстрее, чем когда-либо путешествовал в космосе любой человек, временно иссяк, но белье Нагарджуны было пропитано потом. Невод доказал, что подчиняется контролю, и пилот доложил руководству из Гнезда Кукушки о происходящем, хотя по большей части ему пришлось прибегнуть к профессиональному жаргону. Маловероятно, что Путь к Целостности когда-либо повторит подобную специфическую акцию, и все равно инженерам нео-Дзэн нужно подсказать, чтобы они ускорили затухание упругих колебаний невода. По крайней мере, дважды Нагарджуна, чтобы сэкономить время, справлялся с повторной установкой меньше чем за минуту. Однажды он всего за какую-то секунду мог потерять скалу, что разрушило бы логику небесной рыбалки, заставило бы потерять дней десять и, весьма вероятно, убило бы обоих, ибо они не успели бы достичь Юпитеpa, прежде чем иссякнут их запасы, — если после такого промаха вообще достигли бы цели.

Крейсер прошел две трети пути к Юпитеру и развил максимальную скорость. На очереди было торможение.

Когда миссия вошла в заключительную стадию, активность челноков вокруг Анузафигачки резко возросла. Происходили даже несчастные случаи. Два буксира сошлись к одной и той же глыбе в один и тот же момент, что вызвало столкновение. Третий буксир, пилот которого прекрасно понимал возможные последствия столкновения для двух своих товарищей, отпихнул разбитые машины в сторону. Другие постарались бы их спасти и тоже наверняка получили бы повреждения. Самым главным было поддержать поток камней, поступающих в порядке очереди.

Эти камни немного отличались от своих предшественников по двум причинам. Во-первых, на них ставили ракетные двигатели покрупнее и помощнеее. Во-вторых, их траектории были более сложными. Булыжники нацеливали не прямо на Юпитер, а так, чтобы чиркнуть гигантский мир по верху его атмосферы, вернуться с противоположной стороны планеты и оттолкнуть приближающийся крейсер. Нагарджуну беспокоило, что Юпитер как бы станет плевать в него камнями. Все, что от него требовалось, это поймать их, передать часть импульса своему судну посредством упругой привязи и позволить уйти прежде, чем привязь разорвется.

Просто.

О случайностях пилот нео-Дзэн пытался не задумываться. Самая большая опасность не имела никакого отношения к технологии: она заключалась в том, что юпитериане могли интерпретировать поток камней как угрозу и использовать свои гравитационные машины, чтобы их отклонить. Руководящие ламы Пути к Целостности уговорили себя, что это маловероятно по ряду причин. Камни, запущенные масс-драйверами, были достаточно маленькими, чтобы сгореть дотла еще в верхних слоях атмосферы Юпитера. Планета наверняка сталкивалась с такими крошечными телами несколько раз за декаду, но земные астрономы пока не засекли никакого аномального передвижения лун Юпитера; следовательно, юпитериане обычно не отклоняют камни такого размера. Кроме того, траектории глыб не приводили к столкновению с планетой, они только проходили близко…

Нагарджуна был не единственным человеком, которого волновала подобная логика. Среди большинства нормальных интерпретаций текущих событий бытовала одна популярная параноидальная идея, что, дескать, отклонение кометы в сторону Земли есть преднамеренный акт межпланетной войны. Как же в таком случае юпитериане прореагируют, если противник внезапно начнет запускать маленькие астероиды в их сторону? Что им придет в голову, если, конечно, у них есть голова? Допустим, они могут предположить, что эти глыбы несут ядерные заряды! Допустим, они могут предположить, что вроде бы безопасные траектории контролируются землянами, и когда глыбы приблизятся к планете-адресату…

К сожалению, иного способа затормозить крейсер достаточно быстро, чтобы доставить Мозеса к Юпитеру в пределах требуемого интервала времени, не существовало. Единственная альтернатива состояла в том, чтобы направить крейсер вокруг Юпитера… В силу некоторых причин такое решение было бы более удовлетворительным, однако требовало слишком много времени и подвергало корабль риску во время прохождения колец Юпитера. К тому же чужаки могут принять космический корабль за угрозу, в то время как глыбу — проигнорировать. Учитывая все обстоятельства, запланированный способ был менее опасен.

Нагарджуной можно было пожертвовать, Мозесом — нет. Соответственнно существовали меры безопасности. Пилот сказал несколько ободряющих слов юноше, и Мозес бросился к аварийному кокону, ожидая, пока тот раскроется подобно двум половинам какого-то огромного плода. В коконе помещалось достаточно воздуха и воды, чтобы сохранить человека живым в течение двадцати четырех часов, но не было никакого продовольствия, ибо более важные для жизни компоненты закончатся прежде, чем голод станет невыносимым.

Крейсер находился в постоянном радиоконтакте с «Тиглас-Пильсером», однако оба судна обменивались лишь краткими посланиями, ибо Нагарджуне нельзя было отвлекаться. Хорошо знать, что космолет Пруденс Одинго внимательно следит за ними на своих экранах и что несколько ОС-модулей готовы их подобрать. Без сомнения, «Жаворонок» и база на Европе также вели наблюдение, ибо Путь к Целостности предупредил СРЮП о прибытии экспериментального судна. Никто не ожидал, что на «Жаворонке» будут введены в заблуждение этим заявлением; главное, чтобы не мешали. К тому же спасательную операцию наметили на момент, когда Европа будет находиться за Юпитером.

Мозес знал, что ему делать, и без возражений забрался в пустое пространство в центре кокона. Он казался почти спокойным.



Нагарджуна проинструктировал кокон, чтобы пенный шар заклеился вокруг пассажира; чтобы вытащить его оттуда, команде Пруденс предстояло сделать отверстие. Пилот проверил кокон, систему выпуска, потом повторил проверку и взялся за деликатную задачу раскидывания невода, волнуясь из-за возможного усиления колебаний в упругих струнах привязи.

На «Тиглас-Пильсере» могли только ждать.

Мозес спал.

Буксиры суетились вокруг Анузафигачки, как рабочие муравьи вокруг королевы-матки: подталкивали камни к месту, выстраивали их в нужной последовательности. Инженеры контролировали ракетные установки, топливные запасы, антенны связи.

Когда царят суматоха и поспешность, всегда что-нибудь пойдет не так.

Первая дюжина камней обошла Юпитер по кругу, попала в невод Нагарджуны, передала часть своего импульса и была отправлена в путь с поцелуем и поглаживанием по головке. Скорость крейсера заметно снизилась, за что Нагарджуна должен был сказать спасибо, если бы не был так занят.

Возврат, раскрытие, готовность, ловля, ожидание, выпуск… Процедура обрела собственный ритм, и буддист задавался вопросом, сможет ли он когда-либо избавиться от него полностью.

Вспыхнула предупредительная световая надпись:

«ПЕРЕДАЧА НОВОГО ГРАФИКА».

Пилот даже не попытался ответить — двухстороннее время запаздывания уже превышало час. Он считал новый график с экрана и выругался. Один из камней ушел в самоволку — повреждение электросхемы, оставшееся незамеченным в суматохе подготовки активных глыб для масс-драйвера, вывело из строя его антенну. Неспособный получать команды от Евфросиньи или передавать собственные координаты, камень отклонился от курса. В поступающем потоке камней возник промежуток; чтобы компенсировать изменения, требовались срочное перепрограммирование графика и хитроумный пилотаж.

Пока еще ничего не случилось, Нагарджуна просчитал, что ему следует предпринять. Жизнь, прожитая на грани. Монах слышал о таких вещах в некоторых неодобренных старшими ламами развлекательных передачах СМИ и порой задавался вопросом, на что это похоже. Теперь, когда он это узнал, пришло раскаяние. Он присоединился к Пути к Целостности, чтобы тихо медитировать, а не жить на грани риска.