Колесники

Карлсон энергично провел ребром ладони по горлу. Его затрясло от едва сдерживаемой ярости. Пять лет страданий! Пять лет отвратительнейших заданий, лакейской работы, скотской работы… И все из-за черномазого ублюдка, который оказался в ненужном месте в ненужное время!

Он не повторит ошибки.

Кхи был удовлетворен. Карлсон получил хороший урок и стал только крепче духом.

Между тем дело черного ребенка приняло совсем не тот оборот. В уме Кхи не укладывалось, как судьба позволила Мозесу выжить. По всей видимости, дурацкая случайность. Самый простой способ превратить поражение в победу — попросить помощи у традиционных богов. Несколько вознесенных молитв и щедрые пожертвования наличными помогут договориться с ними, или, что более важно, с теми, кто являлся их представителями. Глупо раздражать духовенство, тем более, существовала более или менее устоявшаяся практика. Кхи выяснил, что мальчик находится в руках его врага Дьен По-жу. Он напрасно тратил время, представляя, как этот факт будет использован для крушения его империи, и израсходовал впустую кучу денег, пытаясь обнаружить местонахождение ребенка. И вдруг понял, как ему добиться поставленной цели. Надо всего лишь прибегнуть к услугам Карлсона. Приведя в движение проходную пешку, Кхи с нетерпением ожидал, когда начнется эндшпиль.

К Охотнику вернулась благосклонность сильных мира сего — ему предоставили исключительные привилегии: свободу действий в любом регионе земного шара, оплату расходов на передвижение, лучшую экипировку из существующих на данный момент. А самое главное — выбор действий. Однако недвусмысленно дали понять, что привилегии продлятся ровно столько, сколько показываются внушительные результаты. И Карлсон раз за разом добивался таких результатов. Он прославился своими операциями. Его приемы стали среди Охотников легендой, хотя и слегка приукрашенной в пересказе. Его добыча приумножала казну Кхи Минг-Куо. Если клиент требовал конкретную особь, Карлсон добывал это животное, где бы оно ни скрывалось и как бы тщательно ни охранялось. Он мог обойти самую хитроумную линию защиты и похищал редкие виды фауны прямо из-под носа у ротозеев-охранников. Его обучили вступать в бой как с оружием, так и без — он всегда был готов к единоборству. Как-то раз в течение двух бурных месяцев от его рук в разных операциях погибли четверо экополицейских, и в каждом случае он приумножал доходы сети магазинчиков Кхи, торгующих народными снадобьями.

Он тоже не остался внакладе, а его репутация взлетела на новую высоту.

Карлсон познал новые способы убийства. Однажды ночью он сидел в баре в Луанг Намса с лаосской стороны границы, ожидая финансовой смазки для безопасного перехода в Свободный Китай. Ему нравилось это тихое и спокойное местечко. И вдруг какой-то маленький неряшливый китаец разбушевался не на шутку, насылая проклятия на варваров, разрушивших ему жизнь. Охотник поставил буяну выпивку и попытался утихомирить, за что в последующие полчаса был вознагражден с лихвой — бессвязная речь Пуня, как бедолага себя именовал, повествовала о том, как маленький винтик из хорошо смазанной машины Белых Драконов был выдворен из Китая главарем своей банды. У него отобрали все документы, выперли за границу и послали куда подальше.

С этого момента Карлсон избрал новую линию поведения, объявив себя закадычным приятелем Пуня, и настоял на оплате за спиртное в течение всего вечера. Про себя Охотник считал, что Пуню повезло остаться в живых, но внешне всячески сочувствовал разглагольствованиям неудачника. Он не стал выяснять, каким образом варвары разрушили жизнь Пуню, но настойчиво, раз за разом возвращался к вопросу, бывал ли когда-либо его новый приятель за пределами Свободного Китая.

— Некоторым образом, — наконец снизошел китаец до прямого ответа.

— Это как? Или ты бывал за границей, или нет.

— Был, но только на вертолете. И притом ночью.

— Недавно?

— А вот и нет. Шесть, а может, и семь лет назад! Я ничего не видел. Даже одной ногой не ступал на варварскую землю.

Карлсон прикинулся простачком.

— Звучит довольно глупо. Ваш босс — довольно странный малый.

К этому времени алкогольные пары заставили Пуня вновь проникнуться уважением к прежним товарищам.

— Нет, босс у нас нормальный! Просто спецзадание. А вот пассажир, черный ребенок, точно был странноватый, не иначе колдун.

Сказанное Пунем заставило Карлсона подойти с осторожностью к подбору слов.

— Конечно, босс не рассказывал вам, откуда вы забрали странного ребенка-колдуна. Нет, он не доверил бы такую тайну ни…

Китаец развеселился.

— Что да, то да! И впрямь не доверил. Но я поинтересовался у пилота. Африка. Африка! Особое место, куда никто не может добраться. Даже варвары.

Карлсон напоил собутыльника до поросячьего визга, предложил где-нибудь переночевать и недрогнувшей рукой отправил на покой — на дно канала с перерезанной глоткой и тяжелой цепью, обернутой вокруг пояса. Наконец-то выяснив, где находится Мозес, Охотник не собирался идти на риск. Он знал, что должен доложить Кхи, но куда более эффектно было дождаться минуты, когда он сможет рапортовать о смерти мальчугана.

Перед Карлсоном стояли две задачи: вернуть леопарда и убить Мозеса. Он совершил типичную ошибку Охотника: решил справиться с ними в той же очередности.

Первой необычные следы обнаружила юная Киму. Отпечатки показались ей необычными из-за того, что Карлсон носил ботинки. Это Ведьма!.. Возбужденная девочка поспешила в Деревню, и вскоре до Мозеса дошла весть о следах. Не Ведьма — Посторонний!

На следующий день рано поутру Мозес и два мальчика постарше выскользнули из Деревни и вскоре сделали открытие, расстроившее их не на шутку. Они нашли следы леопарда и сопровождавшую их дорожку из капель крови. Мгновенно и без усилий Мозес сделал заключение:

— Посторонний убил Б'вулу и ее детеныша.

— Он воспользовался оружием, с которым мы, по-видимому, не знакомы? — спросил Руванга, самый старший из троих.

— Да, не знакомы, но я раньше видел, как убивают Посторонние. — Мозес сжал кулаки, да так крепко, что ногти вонзились в ладони до крови. — Они пользуются только ножом и арбалетом, они называют себя Охотниками, и поэтому они — враги. Они вырывают наших зверей с принадлежащего им по закону места в жизни. Охотники — это мерзость.

— Что будем делать? — воскликнул Руванга, распахнув глаза.

— Мы сотрем мерзость с лица земли.

Карлсон осторожно пробирался к Деревне. Если забраться на близлежащие склоны, то можно увидеть ежедневные перемещения жителей и вскоре определить местонахождение мальчишки. И уж тогда…

Позади него хрустнула ветка. Он обернулся.

Мальчишка. Что-то всплывшее из опыта, когда он сам был таким, подсказало, что это мальчишка.

Над близкими скалами показались детские головки: шесть, семь… дюжина. Свидетели. Ну и ладно. Он не повторит ошибки. Убьет их всех. Сначала, естественно, того самого.

Другие дети остались на месте. А мальчишка пошел ему навстречу.

— Я — Мозес. Иду к вам.

Карлсону стало смешно. Да, это тот же самый негритенок. Все оказалось очень просто. Жертва идет на ловца. Что за самонадеянность! Он отложил арбалет, но нож в ножны вкладывать не стал, потом присел на валун. Голые руки удовлетворили бы его гораздо больше — ощутить хруст костей, боль и ужас осознания…

— Ты стоил мне пяти лет! Пяти гребаных лет моей жизни! Идешь ко мне? А ты хорошо подумал, малыш?

До этих слов Мозес не узнавал Охотника, поскольку лицо Карлсона значительно изменилось. Мальчик забыл свое детство в Гуме, но никогда не забывал о том, что произошло вблизи Крокодильего Носа.

— Вы тот, кто убил моих Зембу и Мбаву.

— Ты имеешь в виду гепардов? Они что, действительно были твоими? Да, я убил обоих. А ты до сих пор горюешь по ним?

Мозес утер слезу.

— А теперь я собираюсь убить тебя, малыш. Да, все правильно, во время нашей первой встречи я допустил ошибку!