Страница 51 из 54
- Черт бы вас всех побрал, - пробормотала Наташка, набрав воздуху после очередного вопля. - Это не может быть правдой!
Может, они сидят в баре и светошоу - результат чего-то более действенного в плане психотропности, чем бузун?
Однако вскоре цвет исчез, остался только блеск, серебристые, серые и черные поверхности. Красоты это не убавило, наоборот, в черно-белом цвете мир казался реальным, настоящим, таким плотным, что хоть ложкой черпай.
- Боже мой, - промямлила Наташка, врезаясь в очередной раз в воду и быстро закрывая рот, чтобы не хлебнуть лишней воды, которая временами щедро окатывала ее со всех сторон.
И снова сердце замирало от страха и восторга, от щемительной красоты, скрытой темнотой настолько тщательно, что только так, украдкой, мимолетно, можно узнать о ее существовании, увидеть ее и возможно, благодаря этому зрелищу сохранить свое я.
Раз никто не видит, но она существует, то и отсутствие человеческого внимания не должно влиять на твой внутренний мир.
Ты прекрасен не для других, а для себя - и это твоя религия.
Ведь кто еще видит тебя постоянно, как не ты сам?
И правда - чем не таинство...
Вместе с адреналином на душу опускалось непривычное, тихое умиротворение.
Спирали замедлялись и таяли.
Хотелось раствориться и остаться с ними, стать чудом, аккуратно накрытым пологом вечной пещерной ночи. Вот только Наташка была слишком живой, совсем не каменной.
Вскоре она обнаружила, что остановилась и болтается на месте, покачиваясь на волнах заводи, под тусклым светом большого фонаря, который на берегу кто-то из мальчишек втиснул в углубление между двумя валунами. Сколько времени прошло с момента, когда началось путешествие, оставалось загадкой.
Кто-то негромко разговаривал, перед глазами мельтешили чьи-то ноги, покрытые пылью, и чьи-то белые руки схватились за веревку, подтаскивая Наташкин круг к берегу.
Пальцы заледенели и почти не чувствовались, хотя все так же пытались схватиться за края надувного круга.
Она подняла глаза - вроде тот, слишком серьезный.
- Спасибо.
Он улыбнулся, ловко распутывая ремни.
- Я первый раз не мог говорить полчаса, наверное. Открывал рот и - тишина. Не мог слов подобрать.
Она подняла руку и стерла с лица остатки воды. Потом с трудом поднялась на ноги, доковыляла до группы сидящих вокруг фонаря аквелей и упала рядом.
Они о чем-то болтали, так обыденно и привычно - родители, братья, учеба и скука. Подобный разговор услышишь в каждой второй подростковой компании. Но Наташке они казались замаскированными бессмертными, которые знают столько всего умно-тяжелого, что предпочитают стоить из себя легковесных глупцов.
Через время, неизвестно, какое, перед ней на корточки осторожно опустилась фея. Посмотрела, видимо, убедилась, что находиться в безопасности и ее бить не собираются и положила руки на Наташкины коленки.
- Не ожидала?
- Нет. Такого - нет.
Фея довольно прищурилась.
- И что теперь? Хочешь еще какое-нибудь великое откровение, чтобы раз - и смысл жизни, наконец, включил в комнате свет и дал себя хорошенько рассмотреть?
- Хотелось бы, конечно.
- Не будь такой предсказуемой...
- Это просто спуск, ничего особенного.
- Не спорю... А знаешь, первый, кто спустился, расшиб голову в лепешку.
- Что? - Наташка даже не сразу поверила.
- Да. Об какой-то уступ. Тогда его отец создал эту подушку, поле, ограждающие со всех сторон и теперь мы можем спускаться сколько влезет.
- Кто он такой? Как это поле работает?
Фея быстро убрала руки и фыркнула.
- Понятия не имею, тетенька репортер.
- Я не поэтому спрашиваю...
- Ой ли?
Наташка внезапно расстроилась.
- Ты от меня чего-то хочешь? Зачем вы взяли меня с собой?
Фея пожала плечами, не ответив. Потом вовсе встала и отвернулась, будто обиделась.
Наташка откинулась назад, нащупав пальцами большое сухое полотенце, которым ее кто-то укрыл.
- И что теперь?
Девчонка снова оглянулась, посмотрела рассеяно.
- Откуда я знаю?
Раздался плеск - сверху на ровную гладь заводи приземлилась очередная подушка и кто-то тихо рассмеялся. Последний из группы прибыл, но никто не спешил собираться домой, все сидели возле фонаря и даже почти не говорили, но это тоже было частью их отдыха. Надо же, если задуматься, так забавно становится - на поверхности люди бегут от суровой реальности в выдуманные миры, в основном компьютерные, но и тут, где казалось бы, все тихо-мирно, молодежь убегает от обыденности, пускаясь сломя голову по темным речным тоннелям.
К своей комнате Наташка добрела, когда наступило утро. По облагороженным коридорам Ракушки навстречу привычно шли люди, бегали дети, и надо же, каким стабильным оказалось это окружение, каким нормальным - и не скажешь, что ее изначальной целью было разузнать, что в нем неправильного и неестественного.
Наташка вошла в комнату, Полина как раз умывалась.
- С тобой все хорошо? - спросила она, вытирая руки.
- Да.
- Завтракать пойдешь?
- Нет, я лучше спать лягу.
Наташка заторможено стянула все еще влажную футболку, шорты, стряхнула с ноги босоножки, тупо уставилась на покрытые грязью ноги, на ссадину, украшающую левую коленку, поморщилась, но полезла под одеяло прямо так. Все равно... Что там все равно?
А, все равно вечером она уйдет с этим извращенцем гуру и спать будет в другом месте.
Наташка зевнула и отключилась, легко и безболезненно погрузившись в сон. Сплав мало того что утомил физически, он опустошил ее изнутри, выскреб дочиста, так, что не осталось никаких эмоций - не хороших, не плохих. Ничего не удерживало, никаких волнений и тревог, а тем более страхов.
Теперь ей предстояло наполниться заново.
19
Наташка открыла глаза, когда поняла, что он приближается. Сон как рукой сняло.
Гуру шел из глубины, притягиваясь магнитом и Наташка пошевелила пальцами, которые нестерпимо ныли, желая прикоснуться к чему-нибудь теплому, мягкому и живому.
Она поднялась, осмотрелась - Полина читала книжку, сидя на полу в позе лотоса. Аккуратно причесанная, чистенькая и выглаженная, она казалась фальшивкой - цветастым фасадом, за которым до горизонта простилается заброшенное сухое поле.
- Привет, - и улыбка у нее была никакой, просто данью вежливости. - Есть хочешь?
- Нет.
Наташка нехотя поднялась, нашла чистую одежду, полотенце и отправилась в душ. Стояла под водой, удивляясь, сколько, оказывается, на ней грязи, судя по потокам серой мутной воды, которые никак не кончались.
А еще ей казалось, что вода течет не только по поверхности кожи, но проникает сквозь нее и струится изнутри. Жуткое ощущение, но странно возбуждающее, как будто прикосновение напрямую к нервам.
Наташка вытерлась, подсушила волосы, оделась и вернулась в комнату.
- Как ты? - спросила Полина.
- Мне пора, - полотенце она аккуратно расправила на спинке стула и оставила сушиться, грязные вещи бросила на почти собранную сумку и всю эту кучу затрамбовала под стул.
- Я думала, ты не пойдешь, - задержав дыхание, сказала ее соседка.
- Я пойду.
Все так же пусто внутри. А сколько было страданий, сколько боли от очередного предательства, страха, разочарования и почти отчаяния. А сейчас - просто пустота, будто при спуске в глотке подземной твари Наташка оставила все то, что делало ее человеком. Или вот еще - может, тамошняя вода имела эффект хорошего успокоительного, напрочь выскабливая любые ощущения?
- Я могу что-то сделать? - Полина отвела глаза.
- Нет.
Наташка последний раз окинула комнату рассеянным взглядом. Она сюда вернется... какой? Другой? Такой же?