Страница 11 из 20
В отсеке верхнего этажа никого не оказалось — даже часового не было на месте. Тут уж я испугался по-настоящему. Сомнений не оставалось, случилось что-то очень серьезное. Не разбирая дороги, я бросился в тамбур и с ужасом обнаружил, что входная дверь заперта. Я понял — обо мне просто забыли в начавшейся суматохе. Но из-за чего она возникла? Неужели все-таки настоящая тревога? Что же теперь будет со мной? Оставалось одно — колотить в дверь что есть силы, там, снаружи, кто-нибудь еще, может быть, есть.
Я стал искать подходящий твердый предмет, как вдруг далеко-далеко, где-то в глубине шахты, послышался нарастающий вой. У меня подкосились ноги — я узнал шум установок, защищающих монитор от всего того, что несет ядерный взрыв. Этот новый вид защиты был изобретен здесь же, но я не стану объяснять тебе, что там к чему, все эти излучения и поля только собьют тебя с толку. Так вот. Никто никогда не испытывал эту защиту на людях, да и вряд ли такое могло прийти кому-нибудь в голову — она считалась безусловно смертельной для человека. Зато технике обеспечивалась почти полная безопасность!
Я понял, что мне конец. Дышать стало тяжело, голову словно сдавил стальной обруч, перед глазами все поплыло. ’Волна нестерпимого жара захлестнула меня, и я, корчась и вопя от боли, упал на пол. Жар становился все сильнее, кажется, я почувствовал, как вспыхнули волосы на голове, но в этот момент страшный удар потряс шахту и отбросил меня далеко от двери. Я потерял сознание.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я пришел в себя. Думаю, не очень много. Я очнулся от легкого покалывания во всем теле и обнаружил, что в тамбуре происходит что-то странное. Яркие светящееся шары медленно плавали в воздухе. Иногда они сталкивались друг с другом, и раздавался громкий сухой треск. Тогда покалывание становилось чуть сильнее. Я оглядел себя и едва снова не потерял сознание. Вся бывшая на мне одежда превратилась в пепел, стены тамбура стали гладкими и блестящими, как стекло, и при всем этом я оставался жив! Пепел въелся в мою кожу, навеки сделав ее багрово-черной, но никакой боли я не испытывал. Все тело казалось наэлектризованным, опутанным тонкими невидимыми нитями, которые рвались при каждом движении.
Я был напуган до такой степени, что не мог ни о чем думать, мне хотелось лишь как можно скорее бежать отсюда, выбраться наружу, к людям. Я вдруг вспомнил, что через монтажный лаз можно попасть в бункер рядом с шахтой, куда загоняют на время разгрузки тягачи и где стоят вездеходы охраны. Осторожно, чтобы не коснуться светящихся шаров, я подполз к лестнице и спустился на два этажа. Затем по узкому коридору монтажного лаза добрался до люка и дрожащими руками взялся за рукоятку. Она подалась неожиданно легко, люк распахнулся, и я оказался в бункере.
Здесь никого не было. В грузовом зале стоял неуклюжий гусеничный вездеход, я влез в него и запустил двигатель, потом пошел к воротам. Однако сколько я ни дергал рубильник и ни жал на кнопки, ворота не открывались. Пришлось взяться за ручной ворот. Тяжелая плита дрогнула и медленно поползла, открывая узкую щель. И сейчас же раскаленный пыльный вихрь ворвался в бункер снаружи, посыпалась земля, и я увидел вздыбившиеся обожженные плиты, которыми раньше был выложен спуск к воротам.
Даже не вспомнив об опасности, грозящей мне под открытым небом, я вскочил в вездеход и вывел его из бункера, желая как можно скорее добраться до людей. Но то, что я увидел, заставило меня забыть о собственных мытарствах.
Зловещая черная туча вставала на востоке. Ее пронизывали языки оранжевого пламени. Почти вся растительность в долине превратилась в пепел и была унесена ураганом вместе с почвой. Я увидел догорающие развалины лаборатории, вдали чернела опаленная стена Управляющего Центра. Мне сразу стало ясно, что произошло, если не в шахте, то, по крайней мере, здесь снаружи. Это был, без сомнения, ядерный взрыв, уж я — то в таких вещах разбирался. Удар пришелся восточнее ущелья, но целились, конечно, сюда, других объектов, достойных ядерного оружия, в округе не было.
Вездеход мчался по голой равнине, усыпанной обломками скал — там, где всего несколько минут назад был лес. Я обернулся и увидел обнажившуюся круглую крышку шахты. Ее лепестки были закрыты, значит, ответный удар не готовился. А может быть… Я подумал о людях, сидящих в Управляющем Центре. С ними-то что?
Камни были раскалены, воздух дрожал над ними, как над печкой, но я не чувствовал ни температуры, ни действия наверняка высокой радиации. Что-то произошло со мной в шахте, тело мое стало совсем другим, будто я состоял теперь не из мяса и костей, а из какого-то упругого огнеупорного материала, не поддающегося, к тому же, и жесткому излучению. Но тогда я не думал об этом, нужно было следить за дорогой, лавировать среди скал и стараться не потерять нужного направлениям. “Скорей, скорей!” — подгонял я себя, но увеличить скорость не мог. К счастью, невдалеке показалась узкая щель на склоне горы, по ней проходила дорога к Управляющему Центру.
Вдруг яркая вспышка ослепила меня, и сейчас же мотор вездехода заглох. Наступила долгая, неестественная тишина. Приоткрыв глаза, я увидел нестерпимый блеск камней и протянувшиеся от них глубокие, черные, как на Луне, тени. Это был второй взрыв.
Большой обломок скалы, скатившийся, как видно, по склону после первого взрыва, закрывал меня вместе с вездеходом от вспышки, я видел только отраженный свет, но и он был режуще ярким. Шипение и треск послышались со всех сторон, пар белыми столбами поднимался от земли.
Через несколько минут клубящиеся тучи заслонили всю южную половину неба, и стало совсем темно. Тогда я выбрался из вездехода и бегом бросился вверх по склону. Дорога, проходящая по узкой расщелине, почти не пострадала, и я довольно быстро достиг бетонной коробки — верхнего этажа центра.
Трупы стали попадаться, едва я проник через аварийный люк внутрь. На всех этажах, начиная от надземного и до самого нижнего, где размещался командный пункт, лежали люди, застигнутые мгновенной смертью. Не помогли ни бетонные перекрытия, ни свинцовые перегородки, ни герметически закрывающиеся двери. Первым делом я спустился в командный пункт и убедился, что монитор остался на месте и совершенно невредим. Приборы говорили о его готовности стартовать в любую минуту. Тогда я включил аппаратуру связи и попытался поймать хоть какие-нибудь сигналы из внешнего мира. Радио не работало совсем, да и не могло работать в таком аду, а по специальным каналам кое-как шел только прием. Столица молчала, но мне удалось услышать несколько чужих станций. Они кричали о всеобщем сумасшествии, молили о помощи, угрожали друг другу немедленной смертью.
Тогда только до меня дошли масштабы происшедшей катастрофы. Планета гибла, и ничто уже не могло ее спасти. Даже те участки, которые не подверглись бомбардировке непосредственно, будут неминуемо заражены спустя какое-то время через воду и воздух. Единственная возможность уберечь хоть что-то — немедленно прекратить любые дальнейшие взрывы. Чем меньше их произойдет, тем больше шансов останется у тех, кто еще жив. Поймут ли это люди? Я не знал. И ничего не мог им сказать. Да и кто бы стал меня слушать? Я выл от отчаяния, от бессилия что-либо исправить, сделать так, чтобы все это оказалось только сном. Мир погибал на моих глазах, станции замолкали одна за другой.
И вдруг я вспомнил — меня будто кипятком обдало — я вспомнил об этой вот кнопке, об этом проклятом механизме, который я сам за два года до того предложил включить в стартовую систему. Тогда война представлялась всем нам забавной игрой, в которой нужно заранее рассчитать ходы противника, но о том, что когда-нибудь придется делать ходы по-настоящему, никто всерьез не думал.
То, что один человек нажатием кнопки может уничтожить целую страну, никого в то время уже не удивляло. Но как быть, если его опередят? Если он сам будет убит, похищен, выведен из строя?
И я придумал вот это. Взгляни. Если нажать эту кнопку, монитор НЕ взлетает. Но если никто не нажмет ее в течение часа, произойдет автоматический старт. Космический корабль, нашпигованный новейшим оружием, поднимется над землей и начнет войну. К чему это приведет? Не знаю Если конец цивилизации уже наступил, то тогда, наверное, наступит конец жизни вообще…