Скай О'Малли

— Нет!

Голубые глаза юноши расширились от гнева, но он тут же рассмеялся:

— Хорошо, любовь моя. Но вскоре ты сама будешь выпрашивать у меня поцелуи. — Он отвесил ей шутовской поклон и, повернувшись, вышел из комнаты. Скай пожала плечами.

— Ох! — взвизгнула Молли. — Он такой сладострастный! Будьте уверены, госпожа.

— Замолчи, глупышка, — оборвала ее Скай. — Вместо того чтобы трепаться о моем женихе, принеси-ка лучше новое платье цвета бургунди. Я собираюсь надеть его вечером вместе с рубинами, которые подарил мне папа.

Молли поспешила повиноваться. Скай О’Малли — хорошая хозяйка, вовсе не жестокая, но и она не пренебрегала подзатыльниками. Служанка затянула госпожу в миниатюрный корсет из китового уса так, что ее маленькие груди поднялись и, казалось, собирались выскочить из бледно-розовой сорочки. Почти прозрачные рукава были затканы золотыми нитками. Скай аккуратно натянула чулки на стройные ноги, красный шелк украшала вышивка золотом. Затем наступила очередь нескольких нижних юбок, а потом уже платья — изящного творения из мягчайшего тонкого бархата, переливавшегося красным, точно драгоценный камень. Длинная юбка свободно ниспадала к ступням, а разрезы в рукавах открывали бело-золотую ткань сорочки.

Скай осторожно, чтобы не помять юбки, присела перед дорогим зеркалом, и Молли принялась расчесывать ее волосы, пока они не заблестели синеватым оттенком. До замужества ей не разрешали зачесывать их наверх и делать прическу. Это создавало массу неудобств, особенно в море. Но отец был неумолим. Можно было заплести их в косы.

— Ни одна из О’Малли не обрезала волосы, пока не выходила замуж, — утверждал отец, и спорить с ним не было никакого смысла.

Посмотревшись в зеркало, Скай должна была признать, что длинные волнистые волосы красивы. Молли украсила их маленькой шапочкой из золотой парчи с прикрепленной к ней прозрачной вуалью. Девушка застегнула на шее рубиновое колье и снова взглянула в зеркало. Крупные камни сверкали первобытным блеском на молочной белизне обнаженной груди. Скай перевела дыхание и отметила, как призывно вздымаются округлости под камнями. Заколку для волос пришлось отложить, пока она не носит прическу. Девушка быстро надела серьги, браслеты и кольцо. Потом скользнула ногами в красные бархатные туфли и встала.

— Потрясающе, госпожа, — почтительно выдавила Молли. — Никогда вы не были такой красивой. Жаль, мастер Дом вас не видит. Вы можете свести мужчину с ума!

Скай довольно рассмеялась:

— Ты правда так думаешь, Молли? — Про себя она размышляла, может ли свести с ума лорда Бурка. И ее душа трепетала от страха и восхитительного предчувствия. Она уже вылетала из дверей, когда столкнулась со своей миловидной мачехой.

— Боже, Скай, — рассмеялась Анна О’Малли, — если ты хочешь произвести впечатление на собравшихся в зале, не стоит так бежать. Войди чинно… как бы медленно скользя… вот так, дорогая. — Она изящно показала, что следовало делать.

— Извини, Анна. Я не ушибла тебя?

— Нисколько, дорогая, но постой, дай мне на тебя подсмотреть. Силы небесные, как же ты привлекательна, хотя еще ребенок. Жаль, что Дом не может тебя сейчас видеть…

Скай состроила гримасу:

— Я вовсе не хочу за него замуж, Анна. — Слова сами — собой сорвались у нее с языка.

Анна О’Малли вдруг посерьезнела и сказала с сочувствием:

— Знаю, дорогая, и понимаю тебя.

— Пожалуйста, Анна, ну, пожалуйста, поговори с па. Он обожает тебя и послушает. Для тебя он сделает все что угодно.

— Хорошо, Скай, я постараюсь. Я сделаю, что ты хочешь, но это ни к чему не приведет. Твой отец — человек слова, и он дал согласие на твой брак. Ты его последняя дочь, и он хочет, чтобы ты была хорошо устроена. Юный О’Флахерти — хорошая пара для О’Малли из Иннисфаны.

— Я его ненавижу, — прошептала девушка. — Он постоянно раздевает меня глазами.

— Может быть, все изменится, когда вы поженитесь, — успокоила ее Анна, хотя в глубине души и сама не верила в это. — Девушки часто боятся неизвестного. Но уверяю тебя, дорогая, для тревог нет причин. Завтра я тебе все объясню, Скай.

— Поговори с папой, Анна. Обещай, что поговоришь!

— Обещаю, Скай, и поговорю.

Женщины спустились по лестнице в главный зал замка, Анна все время чувствовала, что глаза лорда Бурка прикованы к ее привлекательной падчерице. Он подошел к ним, взял маленькую руку Скай и без слов повел за собой. Анна беспомощно смотрела им вслед. Никто, кроме нее, еще не почувствовал, как безнадежно их тянет друг к другу. Она должна поговорить с Дубхдарой!

Пол будто ушел из-под ног Скай, она плыла в воздухе, смущенно глядя на руку, в которой лежала ее рука. Рука была большой, сильной и загорелой. Она была теплой, и Скай почувствовала, что в ней таится удивительная сила. Сердце девушки сильно билось. «Отчего он на меня так действует?»— думала она.

Они подошли к огромному камину, по сторонам которого восседали каменные львы. Очаг отбрасывал красное зарево от зажженных теперь дубовых поленьев, которые то и дело вспыхивали и потрескивали. На секунду они задержались и смотрели на пламя, просто стояли и любовались огнем. Наконец он заговорил:

— Почему ты дрожишь, когда я прикасаюсь к тебе?

— Я не привыкла к вниманию мужчин, — ответила Скай, едва переводя дыхание.

Повернув ее лицом к себе, он взглянул на нее сверху вниз:

— Я этого не понимаю, Скай О’Малли. Ты безумно красива. Так неужели ни один мужчина, даже твой жених, не шептал в твое маленькое ухо слова любви?

— Нет. — Ее щеки слегка порозовели, а голос был так! слаб, что лорд Бурк был вынужден наклониться, чтобы ее рас — слышать.

Он был очарован. Что-то захватывало его, овладевало им всем, нечто такое, против чего предостерегал его внутренний! голос.

— Взгляни на меня, моя радость, — произнес он. — Обещаю, что не укушу тебя, хотя, Бог свидетель, ты лакомый кусочек.

Скай застенчиво подняла свои голубые глаза и, взглянув в серые глаза лорда Бурка, почувствовала, что тонет в них. И поняла, что он испытывает то же самое. Они были не в силах оторвать друг от друга взгляда, растворились во времени, и их души, покинув тела, слились в одно совершенное создание.

Громкий взрыв смеха из другого конца зала нарушил очарование.

— Боже, что ты со мной сделала, маленькая ведьма? — выдавил Найл. Он сам был потрясен. — Сейчас же отвернись, Скай, иначе я опозорю нас обоих. — Он подал знак слуге принести поднос с вином и, схватив два бокала, протянул один девушке. Сделав большой глоток из другого, Найл с радостью почувствовал, как обжигающая жидкость разливается внутри. Она помогла ему собраться, не позволила навсегда увести из зала эту красивую девочку.

Во время ужина лорда Бурка как самого почетного гостя усадили рядом с будущей невестой. У него хватило сил скрыть волновавшие его чувства, но еда показалась ему пресной, как опилки. Лорд был светским человеком и весьма опытным, но девушка произвела на него столь сильное впечатление, какого не производила ни одна из женщин. Он отдавал себе отчет, что жаждет уложить ее в постель, но вместе с тем к этому желанию примешивалось и другое чувство, которого раньше он никогда не испытывал. Все нахлынуло на него так внезапно, что он был еще не в состоянии разобраться в себе.

Найл Бурк был единственным сыном Рори Бурка, Мак-Уилльяма из Мид-Коннота. Мак-Уилльям уже почти отчаялся обзавестись наследником. Все его три жены умерли во время родов, но последняя подарила ему ребенка. С рождения Найл рос здоровым мальчуганом, но Мак-Уилльям неустанно его оберегал.

Кормилица мальчика ела за хозяйским столом, чтобы господин мог наблюдать, чем она питается. Детскую тщательно протапливали, чтобы во время сырой зимы она оставалась сухой. Ни об одном ребенке не заботились так, как о наследнике Бурка. Даже во время сна рядом с ним сидела ночная няня.

Мальчик рос здоровым и веселым. От природы сообразительный, Найл сначала учился у священников, а потом для завершения образования был послан в Англию, в Кембридж. В физических упражнениях ему не было равных, и поскольку его не могли победить ни в одном виде спорта, юношу прозвали Железным.