Скай О'Малли

— Ты любишь ее, Найл?

— Нет. Она готовилась стать монахиней и в сердце осталась ею. Она больше времени проводит на коленях, чем в постели.

— Я рада, — твердо сказала Скай, и он ее понял.

— Ребенок?..

— Дома. Здесь нет сомнений. Клянусь тебе, Найл. Разве я была бы здесь, если бы это было не так?

— Так ты его все-таки полюбила?

— Нет, я никогда его не полюблю. Но я его жена, так же как и ты — муж Дарры, — тихо произнесла она. — А теперь, милорд, пожелай мне спокойной ночи, потому что мы стали центром всеобщего внимания, и я вижу, к нам идет Дом.

— Я найду еще возможность поговорить с тобой, — ответил лорд Бурк, но не отошел, а дождался, пока к ним не подойдет Дом. — Во время танцев твоей жене стало плохо. Нужно получше заботиться о ней, О’Флахерти, раз она носит твоего наследника. В этом отношении тебе очень повезло.

Найл застал О’Флахерти врасплох, и тот не произнес ни слова. Потом лорд Бурк наклонился и коротко, но нежно поцеловал руку Скай:

— Доброй ночи, леди О’Флахерти, — и зашагал прочь, чтобы присоединиться к танцующим.

— Ты не проводишь меня в комнату, Дом? Я очень устала, — Скай сделала усилие, чтобы ее голос не задрожал. «Дом не должен знать! Он не должен ничего заподозрить!»

— Конечно, дорогая, — нежно согласился он и, поддерживая ее, повел через зал. В комнате она попросила вызвать служанку.

— Нет, любовь моя, я раздену тебя сам, — возразил он. Его голос стал мягким и ласкающим. Это было опасным знаком. — Ни одна женщина сегодня не могла сравниться с тобой, — пробормотал он. — Все мужчины завидовали мне, что у меня такая красивая жена, и каждый представлял себя с тобой в кровати. Но там могу быть только я. Правда ведь, Скай? — Дом распустил шнуровку и потянул с нее платье. Его пальцы шарили в нижних юбках и тащили их вниз.

Потом рубашку. Наконец она осталась голой и дрожала в одних расшитых чулках с золотыми лентами и шелковыми подвязками. Медленно муж обвел глазами полные груди, милую припухлость живота. Руки гладили ее тело, а Скай молила Бога, чтобы он удовлетворился сознанием собственника.

— Встань на колени на край кровати. Она содрогнулась:

— Дом, пожалуйста, не надо. Это может повредить ребенку.

— Вставай на колени, сука, или я поверю тому, что говорили мне глаза, когда с противоположной стороны зала я наблюдал, как блестящий лорд Бурк заботливо склоняется над моей женой и влюбленно глядит ей в титьки! А ты! Ты его поощряла!

— Нет! — Каждый мускул в ее теле напрягся. — Я этого не делала. — Потом, вздохнув, встала на колени на край кровати и оперлась на сжатые в кулаки руки. Сопротивления не будет. Сопротивление приведет к еще худшему наказанию.

Он посмотрел на жену — такую податливую и послушную. Дом был зол на нее и хотел было предаться с ней содому — это извращение она особенно ненавидела, но побоялся повредить ребенку. Это был его сын, и он неразрывно привязывал к нему жену. Без него она сможет убежать к Найду Бурку и, сделавшись его любовницей, заставить весь Мид-Коннот смеяться над О’Флахерти.

Стоило ему только расстегнуть брюки, и освобожденный кинжал вырвался на свободу. Скай поежилась, и сознание власти над ней возбудило Дома еще больше. Он легко вошел в нее, а руки скользнули под грудь и стали играть чувствительными сосками.

— Так твой кобель обращается с суками на псарне. Я много раз это видел, — пробормотал он и укусил Скай в шею. Она ничего не ответила. К ее облегчению, он кончил быстро. — Я возвращаюсь в зал, — объявил он. — Отдыхай, Скай. — И принялся застегивать одежду.

Несколько минут она молчаливо лежала с залитым слезами лицом. Потом поднялась, сняла чулки, надела мягкий шерстяной халат и снова легла. Если бы она могла ошпарить все свое тело! Она бы это сделала, но и тогда не избавилась бы от воспоминаний о его прикосновениях, от запаха его похоти на своей коже.

Слезы все лились и лились. Слишком все было непереносимым. Новость о том, что отец и Мак-Уилльям предательски разлучили их с Найлом, почти сломала ее. Ненавидеть Найла было проще. Без сил она наконец заснула.

Внезапно ее разбудил звук отпираемого запора. Скай напряглась — вернулся Дом, и, вероятно, пьяный. Продолжая тихо лежать, она надеялась, что он поверит в ее сон.

— Скай, — послышался тихий шепот.

— Найл! — Она села в кровати. — Ты что, с ума сошел? Сейчас же уходи, пока не вернулся Дом. Ну пожалуйста, милорд!

Он тихо прикрыл за собой дверь и запер на замок:

— Дом со своими друзьями пьяный валяется в зале. Мой паж наблюдает за ним. Если он проснется, мальчик предупредит нас задолго до того, как твой муж сумеет сюда добраться. — Боже, как она красива. Черные волосы разметались по плечам, глаза неотрывно глядели на него. Найл присел на край кровати и обнял Скай. — Ты плачешь! — Это был не вопрос, а утверждение.

— Мне было легче, когда я считала, что ты меня предал, — едва слышно сказала она, надеясь, что он поймет.

— Мне тоже, дорогая, — Найл наклонился и погладил ее темные волосы.

— Твоя жена… Она ведь спросит, где ты был.

— Она, как обычно, бдит в часовне. Она избегает меня, но я не против. Лежать с ней в постели — все равно что лежать с мертвецом.

— О, Найл… — Голос Скай задрожал, и она уткнулась лицом в его плечо.

— Скай! Любовь моя, не плачь. Проклятье! Ты разрываешь мне сердце! — Его губы нашли губы Скай. Всхлипнув, она обвила его шею руками и прижалась к нему. Он потянулся рукой к ее груди, и это показалось им таким правильным, таким естественным.

Оторвавшись от его губ, Скай прошептала:

— Люби меня, Найл. — Потом яростно впилась в его такие забытые губы. Волна страсти нахлынула на нее, прокатилась по всему телу, почти лишив сознания.

Его рука поглаживала выступающий живот Скай:

— Как бы я хотел, чтобы он был мой! Боже, беременная, ты прекрасна, как кельтская богиня плодородия.

— Я так сильно молилась, — прошептала она, — когда жила в обители Непорочной Невесты, молилась, чтобы у меня был от тебя ребенок. И так плакала, когда обнаружила, что его нет. Эйбхлин беспокоилась за мой рассудок. А потом приехал Дом… — Ее голос сорвался.

— Я убью его, — тихо проговорил лорд Бурк.

— А что будет с твоей бедной женой? Ее ты тоже убьешь? Ведь эта несчастная женщина ничего плохого нам не сделала. Ты говорил, она хотела стать монахиней и, судя по всему, она не кривит душой. Разве она не так же несчастна, как и мы? — Скай тяжело вздохнула и отстранилась от него, не сводя с возлюбленного глаз. — Мы безнадежно далеки друг от друга, Найл. Нам не остается ни малейшей надежды. Я люблю тебя, но, вернувшись в Баллихинесси, больше никогда не захочу тебя видеть. Глядя на тебя, я. не смогу скрывать свою любовь ни от тебя, ни от остального мира. Дом и так уже что-то подозревает. Я не хочу ссор, потому что он глуп и вероломен. Я не прошу забыть меня. Забыть друг друга мы не сможем. Но мы должны расстаться.

Найл снова притянул ее к себе:

— Я не перенесу новую разлуку с тобой, — безнадежно выдавил он.

— Но мы никогда по-настоящему не были вместе, любимый, — печально возразила она.

Несколько минут они держали друг друга в объятиях, не в силах оборвать горестное и сладкое мгновение перед расставанием. Потом, нежно поцеловав, Найл уложил Скай на подушки:

— Я найду еще возможность поговорить с тобой, пока ты здесь. Пообещай мне только одно. Пообещай, что позовешь меня, когда тебе понадобится помощь. Я не успокоюсь, если ты не дашь мне слова и не поклянешься в этом. Я не позволю О’Флахерти издеваться над тобой.

— Я не боюсь Дома. Пока на людях я играю красивую и послушную жену, его тщеславие удовлетворено. — Она не рассказала, какие мерзкие вещи заставляет делать ее Дом в постели. Помочь Найл все равно ничем не мог и только пришел бы в ярость. — Посиди со мной еще минутку, — попросила она. Улыбаясь, он взял ее за руку. Она закрыла глаза и вскоре уже спала. Осторожно укрыв ее, Найл отпер дверь и выскользнул из комнаты.