Страница 9 из 10
— Но он ведь женился на твоей матери! — быстро вставила Ксения реплику во спасение.
— Думаю, его это мало утешило. Несмотря на то, что одна сестра была ничем не хуже другой. Вряд ли он смог бы заметить подмену, даже если бы и не случилось скандала. Но все равно! Получается, им пренебрегли! Какому мужчине — да и женщине тоже — это приятно? — Джоанна вздохнула. — Но меня не удивляет теперь, что имя твоей мамы — табу в нашем семействе. Я могу о ней говорить только с моей мамой и только с глазу на глаз.
— А моя мама так и не узнала о том, что у нее есть племянница, так похожая на меня, — печально сказала Ксения. — Она мечтала узнать, есть ли дети у тети Доротины — но как раздобыть эти сведения? В газетах почти не писали о Словии и королевской семье.
— А в наших газетах ничего не пишут об Англии! — Джоанна задорно хихикнула. — Делают из нас патриотов! Но при этом мы все должны чествовать вашу королеву. А она заставляет всех трепетать!
— Ты ее видела? — меланхолично спросила Ксения. Не то чтобы это было ей любопытно, она спросила из пущей любезности, для поддержания разговора. В душе у нее царило смятение, она никак не могла поверить, что все это правда, а не сон или бред.
— Я остановилась на две ночи в Виндзорском замке — и это была одна из причин, почему я приехала в Англию: Роберт, лорд Граттон, был здесь. И было так чудно урвать у жизни пару мгновений для нас двоих!
Час от часу не легче! Прятаться с любимым в Виндзорском замке! Ксения уже приготовилась удивиться вслух, но лицо Джоанны на миг озарилось счастьем. А дальше она уныло сказала:
— Только все это лишено смысла. За мной тут же послали — и мне теперь велено немедленно возвращаться в Лютению. Что за причина такая? Так срочно… Но не повиноваться я не могу.
В ее голосе звенело отчаяние. Но тут…
Она взглянула на Ксению:
— Послушай, у меня есть одна, кажется, весьма неплохая идея! Вполне вероятно, что грандиозная… Нет, идея, которая все в корне меняет!
— Идея? Какие корни? — Ксения рассеянно потерла ноющее бедро и переменила позу.
— Слушай внимательно, у нас мало времени! И быстро соображай!
— О чем ты? Мы куда-то торопимся?
Джоанна, не обращая внимания на вопросы, оглянулась, словно их кто-то подслушивал. И быстро заговорила:
— Мы должны были провести с ним десять дней вместе перед тем, как расстанемся навсегда. Подготовить все было непросто, сейчас не время вдаваться в подробности, но мы должны были быть вместе в последний раз в жизни.
Джоанна тихо всхлипнула и заставила себя продолжить, все той же скороговоркой:
— А потом эта депеша, чтобы я немедленно возвращалась в Лютению, и британское министерство иностранных дел вместе с нашим посольством уже сделали все приготовления.
Она немного помолчала, переводя дух.
— Но теперь появилась ты! Понимаешь? То есть я смогу побыть с Робертом! И никто никогда не узнает, что я не в Лютении!
— Это как же? — непонимающе спросила Ксения.
— Ты сказала, что ты компаньонка какой-то дамы. Если ты просто исчезнешь — сильно ли она будет тревожиться о тебе?
— Думаю, она обратится в соответствующие органы…
— Она, скорее всего, решит, что ты погибла, разбилась или что-нибудь в этом духе, — деловито рассуждала Джоанна. — Во всяком случае, в твоем исчезновении никто не увидит чего-либо странного, а тем более никто не станет скорбеть по тебе… О-ой, прости! Но пойми меня! Я буду с Робертом! А ты должна поехать в Лютению вместо меня!
— Ну почему же должна? Да и как я могу так поступить? Миссис Беркли…
— Ну далась тебе эта твоя миссис Беркли! Ты так дорожишь ею? А она тобой? Ну, найдет себе другую компаньонку, свет клином, что ли… О-о-ой, ну прости, прости же меня… Я не думаю, что говорю! Вернее, я только и думаю что об одном — мы с Робертом можем пробыть вместе все десять дней! Как и планировали! А ты поедешь в Лютению. Мы с тобой выглядим одинаково. Кто различит нас? Никто. Никогда. А потом ты вернешься к своей миссис Беркли…
От волнения она вскочила на ноги и стала ходить вдоль камина.
— Раздевайся! — скомандовала Джоанна.
— Ч-что?
— Да-да, ты не ослышалась. Пока ты сидишь тут этакой каменной Психеей, сюда в любой момент может кто-то войти, и нам нужно быстро переодеться — вон там, в комнате отдыха, она же и гардеробная.
— Я… я не могу.
— Что ты не можешь? Раздеться? Я тебе помогу.
— Они… догадаются!
— Не догадаются, — чуть не вскричала Джоанна. — Раздевайся же! — И она, схватив Ксению за руку, потащила ее в сторону гардеробной, на ходу начав расстегивать пуговицы на своем платье. — Давай! А если вдруг окажется, что ты не знаешь чего-то там протокольного или просто какие-то вещи из обихода, что знаю я, то — амнезия! Вот тебе выход! Тебя же несли на носилках? Несли. Ты теряла сознание? Еще как! Вот и скажешь, что после обморока потеряла память. Все просто и очень легко. И вполне убедительно! Учитывая обстоятельства…
Ксения, спотыкаясь, кое-как шевелила ногами и таращилась на родственницу во все глаза. Странное дело, как все помыкают ею! Ну, миссис Беркли — еще понятно, ей требуется подтверждение ее воинствующего альтруизма. А Джоанна — бери выше! Ей нужно подтверждение себя самой в свое отсутствие — в лице ее, Ксении. Ксении стало смешно — несмотря на всю абсурдность той авантюры, в какую ее пытаются затащить, она от души засмеялась своим невеселым мыслям.
— Что ты смеешься? Надо мной? Или тебе совсем нехорошо стало…Ты ведь и в самом деле теряла сознание…
— Да нет… То есть… Ты в самом деле мне предлагаешь, чтоб я прикинулась… чтоб я сыграла тебя? Но я-то, я! Куда я сама в это время денусь?
Джоанна ее поняла. Поняла тот скрытый смысл, какой Ксения вкладывала в вопрос. И отнеслась к ответу серьезно. Она обернулась и со значением на нее посмотрела.
— Пока… исчезнешь для всех. На время. И будешь жить в моем благодарном сознании, — мягко сказала она. И, наклонившись — они были уже в гардеробной, — приступила к расшнуровыванию ботинок. — Размер-то у нас один? Да. Один. Великолепно…Ну послушай еще раз меня, пожалуйста! — Она еще более смягчила тон и добавила в него нотки просительности. — Все, что тебе нужно сделать, — это поехать в Лютению. Дело заключается в том, что три месяца назад объявлено о моей помолвке. Но свадьба состоится не раньше осени. Полагаю, я должна буду появиться на какой-нибудь церемонии, но этот вопрос мы решим после.
— Но король… твой жених… он же поймет, что я — это не ты! — попробовала сдержать напор сестры Ксения.
— Жених! — усмехнулась Джоанна. — Вряд ли он будет уделять тебе так уж много внимания, судя по его со мной поведению, — сквозь зубы язвительно пробормотала она.
— Ах, вот как? Он что, настолько не рад вашей свадьбе?
— Расскажу, когда переоденемся. Давай быстренько! Расстегивай пуговицы! Вон их сколько! И ботинки, ботинки! Живее!
— Но мы не можем… то есть… это же невозможно! Как же… — упиралась и протестовала Ксения.
Но Джоанна ее не слушала. Она уже напяливала на себя шляпку Ксении, которую не забыла прихватить со скамьи, где они сидели в первые минуты знакомства.
— Ну переодевайся же! — Джоанна защелкнула задвижку на двери гардеробной.
— Ты с ума сошла! — совсем отчаянно запротестовала Ксения. — Да стоит мне рот открыть, как все тут же поймут, что я — это вовсе не ты.
— Не преувеличивай! — твердо сказала Джоанна. — Ты ведь говоришь по-словски.
Это было скорее утверждение, нежели вопрос.
— Да, конечно! — гордо ответила Ксения, и у нее загорелись глаза. — Мама научила меня всем языкам, какие знала сама. И лютенский очень похож на словский.
— Тогда о чем мы тут спорим? — усмехнулась Джоанна, перейдя на язык Лютении. — Все, что от тебя требуется, — улыбаться. Это на всех языках одинаково, — и она широко улыбнулась, как на приеме. — Улыбайся, побольше молчи и будь милой. Осанка у тебя королевская, держишься ты с достоинством, как и подобает особе королевской крови… Что еще нужно? В конце концов, пусть все считают тебя немного загадочной — женщине это не повредит. А потом я сменю тебя, и ты сможешь благополучно вернуться в свою добрую старую Англию, как ее все называют, к этой своей… ой, прости.