Страница 161 из 190
В баре «Павлин» оказалось, что Лисси ожидал какой-то коренастый господин бульдожьей породы. Его звали Стэрни.
Герд Гёц, едва услышав это имя, вставил монокль. У Стэрни глаза налились кровью. Так и сидели они, застыв, стараясь не глядеть друг на друга.
— Да что это с вами?
Ах, вот оно что! Стэрни был рядовым у Ракова, об этом они и вспомнили.
— Уж если я тебя знакомлю с деловым человеком и он может быть тебе полезен, так ты наверняка в свое время засадил его в отхожее место.
— Отхожее место! — проворчал Стэрни. — В сравнении с тем, куда засадил меня обер-лейтенант Раков, отхожее место сущий рай — не хуже этого бара. — И Стэрни обвел рукой зал, где они сидели. Повсюду искусственный цветной мрамор и освещенные изнутри, словно опаловые, столики.
— Вам, я вижу, это только на пользу, — решила Лисси.
Однако Стэрни без всякого удовольствия вспоминал о польской зиме, особенно, как по приказу обер-лейтенанта Ракова он целый день простоял по колено в снегу, привязанный к кольям ограды.
— От этого всю жизнь в сердце свербит.
На что Герд Гёц, в нос:
— Вы слишком дорожили своей драгоценной шкурой. Зато сейчас, кажется, преуспели в спекуляции.
Теперь обрел уверенность Стэрни.
— Я удачливый коммерсант. А кто сидит на бобах и злится, считает меня спекулянтом.
Чтобы как-нибудь спасти положение, Лисси приказала капельмейстеру играть шимми и танцевала с обоими. Затем кавалерам пришлось вместе выпить. Лисси тоже выпила, так ей было легче осуществить задуманное. Стэрни должен принять Герда Гёца в какое-нибудь выгодное дельце. В третьем или четвертом кабачке Стэрни, окончательно расчувствовавшись, прочавкал:
— Раков, с выгодным дельцем — порядок. Продайте мне Лисси!
Герд Гёц, разумеется, тут же потребовал удовлетворения.
Лисси пришлось вмешаться, пока они наконец не условились встретиться у нее завтра, чтобы поговорить о делах как следует.
Первым явился Герд Гёц. Его беспокоило, не имел ли в виду Стэрни некую тайную цель, когда согласился принять его в долю. Лисси возмутилась:
— Клянусь тебе, с этим человеком у меня никогда ничего не будет!
Герд Гёц пояснил:
— Он был бы мне еще неприятнее, чем кто-либо другой. Я ни на какие деньги не польщусь, если коснется…
Тут вошел Стэрни. Он сразу приступил к делу. У него кое-что есть для Ракова.
— По старой дружбе, — сказал он с наигранным простодушием, прикрывая глаза.
Дело, которое он имел в виду, палка о двух концах. Стэрни ни за что не ручался. При удаче можно разбогатеть. Герд Гёц прервал его:
— Если это затронет мою офицерскую честь…
— Сами разберетесь, — заключил Стэрни. Пропал радий, и не малое количество, но его можно разыскать. Похищенный в свое время в Румынии каким-то солдатом, который затем умер, украденный санитаром, который не знал, что это такое, он прошел через десятки рук и теперь бесследно исчез. Стэрни назвал имена и адреса — те, что ему известны. Сам он не располагал временем, чтобы целиком посвятить себя этому делу и все это распутать.
— Предупреждаю вас честно, Раков, вам придется бегать высунув язык. К тому же вы рискуете попасть в опаснейшие ситуации.
— Это как раз по мне, — сказал Герд Гёц.
Он хотел отправиться немедленно.
— Стоп, вам причитается на расходы.
Стэрни выписал чек, после чего Герд Гёц и отправился.
— Вы порядочнее, чем я думала, — сказала Лисси.
Стэрни ответил язвительно:
— Он бегает, а я сижу с вами.
— Только, пожалуйста, не тешьте себя надеждой, — потребовала она деловито. Но раз уж этот человек был здесь, она позволила ему оплатить ее новые туалеты.
— Недаром обо мне нынче все говорят! — произнесла она в виде утешения.
Герд Гёц бегал. По первому адресу он получил совершенно точные сведения, — с человеком, который своими глазами видел этот радий, можно немедленно встретиться. Однако тот ничего толком не знал, так, кое-что подсказал Герду Гёцу. В следующем доме — еще кое-что. Эти намеки то кружили Герда Гёца на одном месте, то уводили вдаль. Он попадал к ростовщикам, к трактирщикам, к беднякам, пожитки которых перетряхивал под любым предлогом. Многие дамы соглашались похитить украденное у своих любовников, если Герд Гёц им хорошо заплатит. Ему было назначено свидание в Гамбурге, в кафе, и там, в темном углу, он действительно нашел в высшей степени подозрительного субъекта с фальшивой бородой, который дал понять, что у него имеется… Радий? Да. Но на деле у него вроде ничего и не было. Герд приходил трижды, пока наконец ему не показали под столом какой-то сверток. Не успел он протянуть руку, как получил неожиданный удар в подбородок и рухнул на пол.
Лисси Лерхе встретилась с Гердом Гёцом лишь спустя долгое время. Лицо его осунулось, глаза были как у безумного, и впервые он был одет далеко не с иголочки. Он говорил без умолку, рассказывал, что пережил больше, чем за всю войну. Наконец-то он держит все нити в руках, у него теперь обширные связи, с ним заговаривают даже незнакомые люди.
— Вот! Погляди на этот план, я дорого за него заплатил. Дом с внутренними дворами, здесь проходит канал, с самого края в облицовке один камень расшатан, тут-то он и лежит.
— Радий?
Герд Гёц кивнул с убежденностью фанатика.
— Я должен найти этот дом. Никто не знает, где он.
— Да существует ли он вообще… а заодно и твой радий? — спросила Лисси.
Он не понял, а она не захотела объяснить. Ей было жаль Герда Гёца. Он даже не спрашивал больше о Стэрни, — а не мешало бы спросить.
Стэрни она заявила напрямик:
— Вы мошенник, ваш радий — ловушка.
— А хотя бы и так, — ответил он невозмутимо.
Это ошеломило ее.
— Да как вы смеете? Из-за вашей дурацкой выдумки Герд Гёц еще попадет в больницу!
— Нет, — ответил Стэрни и прикрыл веки, точно от усталости. — Не в больницу. Он должен попасть в тюрьму.
Стэрни открыл глаза, и тут Лисси, не знавшая, что и думать, увидела нечто, внушившее ей ужас. Она увидела ненависть; мутный, неукротимый поток ненависти струился из его глаз — на погибель ему самому, а он дрожал, корчился и то краснел, то бледнел. Тяжело ворочая языком, Стэрни произнес:
— Он травил и унижал меня, а теперь я буду травить его, пока не прикончу. Он хотел моей смерти, а теперь сам умрет, — и схватился за сердце.
Лисси попыталась рассмеяться.
— Какая же тебе с того выгода, толстячок! Не будь смешон! — И она вызывающе закружилась перед ним.
Он ответил ей прямо, без обиняков:
— С вами, фрейлейн, я сначала сблизился, только чтобы добраться до него. Но вскоре придет и ваш черед. — И он схватил ее, вернее, подхватил, так как она почти упала в его объятия, отчасти из страха, отчасти потому, что ее привлекал исходивший от него ужас. Такого мужчины у нее еще не было! Она клялась себе, что никогда не уступит ему, ни за что. Правда, она уже принимала от него такие ценные подарки, что это походило на аванс. Удастся ли ей еще выкарабкаться? Хоть бы Герд призвал ее к ответу! Это рассеяло бы чары. Но он гонялся за призраками.
Стэрни вызвал его к себе.
— Раков, — сказал он напрямик, — вы должны забраться в чужой дом.
Хладнокровно наблюдал он, как возмутилась и напыжилась жертва.
— Если вы слишком благородны для этого, дело ваше. Разумеется, я привлеку вас за растрату. Вы надули меня, выманив большой задаток.
Он позволил своей жертве, которая была на голову выше его ростом, еще немного побарахтаться; и вот она уже сдалась. Герд Гёц хотел знать, что и как.
— Кто-то опередил нас, — объяснил Стэрни. — Капиталист, хорошо заплативший. Это дельце может нам улыбнуться, если мы не… — И он сделал выразительный жест рукой.
— Ничего не попишешь, — прохрипел Герд Гёц, от жадности у него перехватило горло.
Тогда Стэрни показал ему фотографию виллы.
— Это в Хундекеле. Особняк. Забраться ничего не стоит. То, что вы ищете, спрятано в спальне. Этой ночью никого не будет дома.
Он объяснил еще, где будет ждать машина, она понадобится Герду Гёцу.