Невеста графа

Тем временем начали сгущаться сумерки. Дождь лил как из ведра.

Фиц теперь не сомневался, что ему надо искать сельскую повозку с детьми. Но куда она направилась, выехав из усадьбы? Увидев постоялый двор, у которого стояло несколько фургонов, Фиц спешился, бросил поводья подбежавшему конюху и, приказав вытереть и накормить лошадь, вошел в трактир.

Усадьба опекунов находилась в пяти милях от Кройдона. Если учесть, что повозка, запряженная волами, движется со скоростью пять миль в час, то нетрудно предположить, что дети успели миновать этот городок еще до того, как посыльный прибыл в Лондон, расположенный в пятнадцати милях от дома опекунов.

Фиц быстро решал в уме несложные математические задачи. Это не составляло для него большого труда. Продираясь сквозь толпу завсегдатаев трактира, он с тревогой думал о том, что дети могли сейчас находиться где угодно.

— Я ищу четырех малолетних детей, сбежавших из дома! — вскочив на стул, крикнул Фиц, стараясь перекричать стоявший в помещении шум. — Они удрали из усадьбы Уэзерстонов, неподалеку отсюда, — продолжил он, дождавшись, когда гвалт стихнет. — Дети направляются к старшей сестре в Лондон. Может быть, кто-нибудь из вас видел их?

— Уэзерстон был здесь пару часов назад, — откликнулся бармен и, налив кружку пива, подал ее Фицу. — Он был страшно перепуган. Но никто из нас не видел детей.

— Может, кто-то заметил какую-нибудь странную повозку, телегу или фургон, проезжавший мимо по дороге? — спросил Фиц и, спрыгнув со стула, жадно приник губами к кружке с пивом.

Осушив ее залпом, он бросил на стойку бара серебряную монету, которая была платой не только за пиво, но и за помощь в поисках беглецов.

— Сын моей сестры арендует участок земли, расположенный вдоль дороги, — промолвил один из фермеров. — Но я не знаю, видел ли он что-нибудь подозрительное. Я могу расспросить его, когда дождь утихнет.

Фиц вытащил из кармана золотую монету, оставшуюся от ссуды, полученной у Квентина.

— Ты получишь ее, если отправишься к своему племяннику прямо сейчас.

Фермер быстро встал и, не говоря ни слова, направился к двери.

Толпа сразу же оживилась. Все начали припоминать, что видели на дороге сегодня.

— Хейнс стриг овец! — крикнул кто-то. — Он возит шерсть в Лондон по железной дороге!

Железная дорога! Ну конечно! Если Абигайль хотела воспользоваться ею, чтобы попасть к братьям и сестрами из Лондона, то что уж говорить о маленьком Томми! Возможно, мальчик решил, что рельсы прямиком приведут их к сестре.

Он бросил монету фермеру, напомнившему ему о существовании этого чуда света.

— Где она проходит? — спросил Фиц.

Трое молодых парней вызвались проводить его. Они надеялись на щедрое вознаграждение, не подозревая о том, что у одетого по последней моде столичного щеголя в кармане осталось всего несколько шиллингов.

Дождь немного утих, но на улице уже почти стемнело. Фиц не увидел на путях вагонов с овчиной, ожидавших отправки. Грузчики, таскавшие бочки с пивом, с любопытством наблюдали, как он бегал вдоль полотна, выкрикивая имена детей.

— Если вы ищете ребят, то они убежали, когда старый Хейнс обнаружил их в своем вагоне, — сообщил один из кучеров.

Фиц готов был упасть перед ним на колени, но вместо этого вручил ему шиллинг и стал внимательно оглядывать двор железнодорожной станции, Томми не мог далеко убежать, так как на его попечении было трое малышей. Возможно, дети где-нибудь спрятались, когда пошел дождь.

— Когда это произошло? — спросил Фиц, окинув взглядом стоявшие неподалеку склады, здание пивоваренного завода и другие постройки.

Кучер пожал плечами.

— Пару часов назад. Еще до дождя.

Парни, которые привели Фица на станцию, видно, поняли, что у него больше нет денег, и потеряли к нему всякий интерес. Фиц знал, что к ним бесполезно обращаться за помощью.

Ливень снова усилился.

Он промок насквозь, но не прекращал поисков.

— Томми! Дженни! — звал он в надежде, что дети не станут прятаться от него. Ведь они знали, что он друг их старшей сестры.

В сапогах у него хлюпало, за шиворот стекала вода, рубашка и штаны противно липли к телу.

— Должно быть, я сошел с ума, — бормотал Фиц, стучась в запертые двери складов. — Приданое нужно Абигайль, чтобы кормить этих шалопаев. А я хотел поставить все деньги на кон! Какой стыд… Когда у тебя есть дети, нельзя рисковать ни состоянием, ни своей жизнью. Игрок не может быть хорошим отцом. Я делаю предложение, хотя сам не в состоянии прокормить одного ребенка, не говоря уже о пяти! Пусть лучше Абигайль возвращается в деревню вместе со своими сорванцами. Но прежде я намылю шею этому шалопаю Томми и заставлю его поклясться в том, что он никогда больше не убежит из дома!

Шлепая по лужам, Фиц подошел к ветхому дому, крыша которого была готова обрушиться. Он уже собирался проследовать дальше, как вдруг до его слуха донесся детский голос.

Сердце Фица учащенно забилось.

— Томас Мерриуэзер, твоя сестра сходит с ума от беспокойства! Лучше выходи по-хорошему, иначе я за себя не отвечаю! — взревел он, стараясь придать своему голосу властные нотки, хотя готов был расплакаться от радости.

— Идите сюда, сэр, — пропищал тонкий детский голосок. — Томми поранил ногу.

Фиц хорошо помнил, как провел все лето в постели со сломанной ногой. Комок подступил у него к горлу, когда он заметил в темноте детскую ручонку, махавшую ему с порога ветхого дома. Она как будто взывала о помощи. Он бросился к дверному проему.

Маленькая Дженнифер растерянно улыбалась ему. Впрочем, судя по всему, она была рада видеть Фица. В помещении, в которое он вошел, было темно. И лишь когда его глаза привыкли к мраку, Фиц разглядел сидевшего у стены Томми. Его правая голень была перебинтована белой тряпицей. Очевидно, на обработку раны пошла рубашка мальчика.

Близнецы с блаженным видом спали на овчине, сунув в ротики указательные пальчики. Они были похожи на двух ангелочков.

— Абигайль пришла с вами? — спросила Дженнифер, размазывая слезы по грязным щекам. — Она разыскала нас?

Томми с вызывающим видом нахмурился и скрестил руки на голой груди. На нем была только курточка. Этому мальчугану действительно нужна была твердая мужская рука. Но Уэзерстон не интересовался воспитанием детей, возложив эту обязанность на свою жену, которая явно не справлялась с этой миссией.

— Насколько я знаю, ваша сестра мчится сейчас на всех парах сюда в экипаже, — бодрым тоном сообщил Фиц, стараясь скрыть собственную растерянность.

Он не знал, как поступить с раненым ребенком.

— Мы хотим вернуться домой, — заявил Томми.

Фиц понимал, что под домом мальчик подразумевал вовсе не усадьбу своих опекунов.

— Вам крупно повезет, если сестра не выпорет вас прямо здесь, на месте, за непослушание, — сказал Фиц.

— Мистер Уэзерстон не любит нас! — с горечью воскликнул Томми. — На этой неделе у близнецов день рождения, Абигайль пригласила нас в гости, но он не позволил нам поехать в Лондон, поэтому мы решили отправиться туда самостоятельно.

Фиц внезапно успокоился. Его гнев утих, он видел, что перед ним беспомощные дети, которые не понимают, почему с ними поступают так несправедливо.

— Вы должны были известить сестру о своих планах, — промолвил Фиц, смягчив тон. — Она придумала бы более приемлемый выход из положения. Что у тебя с ногой, Томми? Сильно болит? Ты сможешь передвигаться самостоятельно?

— Я повредил ее, когда убегал из вагона старика, — пробурчал Томми, который, очевидно, все еще не доверял Фицу.

Во всяком случае, мальчик подозрительно косился на графа.

— Из раны до сих пор идет кровь, — посетовала Дженнифер. — Она ужасно выглядит.

Фиц понимал, что озабоченность сестры не волнует мальчика, старавшегося вести себя как взрослый мужчина.

Дэнкрофт погрузился в задумчивость, не зная, что делать дальше. Он не мог отвести детей на постоялый двор, так как об этом стало бы сразу же известно Уэзерстону. Опекун мог снова забрать их к себе.