Невеста графа

Лорд Квентин не отставал от леди Изабеллы.

— Скажите честно, вы не ожидали встретить здесь меня? — спросил он.

Та рассеянно взглянула на него.

— Я вообще о вас не думала. Какое мне до вас дело? А в том, что вы оказались здесь, нет ничего удивительного. Вы теперь сын маркиза. Двери домов столичной знати отныне открыты для вас, несмотря на происхождение вашего состояния. Кстати, где ваши сестры?

Абигайль наконец-то поняла, почему леди Изабелла разговаривала с лордом Квентином таким натянутым тоном. В глазах светского общества он едва ли мог считаться джентльменом, потому что занимался бизнесом. Абигайль была чужда подобная логика, но тем не менее предвзятое отношение к тем, кто сам сколотил состояние, без сомнения, существовало. И теперь она воочию видела, в чем и как оно выражалось.

— Салли сейчас находится здесь, под присмотром нашей матери, а Маргарет еще рано выезжать в свет. Моя старшая сестра уже как-то танцевала с Фицем; надеюсь, их знакомство продолжится, — добавил Квентин довольным тоном и обратился к Абигайль: — Позвольте пригласить вас на котильон, мисс Мерриуэзер.

Абигайль передала ему свою бальную карточку, и он нацарапал карандашиком свое имя против одного из первых танцев, значившихся в программе бала. Она понимала, что у Квентина и в мыслях не было охотиться за ее приданым. Ему не нужны деньги. Он приглашал ее на танец только для того, чтобы привлечь к дебютантке внимание остальных джентльменов. Квентин, по существу, стремился помочь Абигайль найти мужа. Это было очень любезно с его стороны.

— Сюда, на бал, съехалось много приятелей Дэнкрофта, — шепнула девушке маркиза. — У некоторых из них есть деньги, но в отличие от Фица нет титула. Я сейчас представлю вас леди Атертон, хозяйке дома. Ее младший сын, Николас, шалопай и страшный повеса. Он еще хуже, чем граф Дэнкрофт. Мать мечтает поскорее женить его, чтобы он остепенился. Семья Атертон богата и могла бы помочь вам нанять самых дельных поверенных и адвокатов для решения ваших проблем.

Абигайль вовсе не желала выходить замуж за человека, наделенного такими качествами. Она сама не терпела праздности и хотела, чтобы ее будущий муж с уважением относился к труду. Но, глядя вокруг, девушка понимала, что жизнь состоятельной столичной знати строилась на других принципах. С таким количеством денег можно было не утруждать себя работой. Зачем?

Лорд Квентин помог им пробиться сквозь нарядную толпу к улыбающейся хозяйке дома. Она приветливо взглянула на Абигайль, когда леди Изабелла представила свою протеже.

— Я уже слышала, дорогая Изабелла, что вы взяли под свою опеку кое-кого из родственников покойного Эдварда, — одобрительно кивая, промолвила леди Атертон. — Это весьма великодушно с вашей стороны. Надеюсь, мисс Мерриуэзер, вам понравится у нас на балу.

Если бы Абигайль не нужно было искать себе мужа, способного отстоять ее право воспитывать детей, она предпочла бы остаться дома. Ей совсем не хотелось танцевать и общаться с полузнакомыми людьми, демонстрируя свои достоинства. Если бы не маркиза, Абигайль забилась бы сейчас в угол зала и издалека наблюдала за происходящим, наслаждаясь музыкой.

Однако сегодня вечером ей суждено было выйти из джунглей на поляну. Абигайль оставалось только надеяться на то, что она не станет легкой добычей какого-нибудь хищника.

Вокруг маркизы вились богатые красивые джентльмены. Абигайль сейчас очень не хватало лорда Дэнкрофта. Он был единственным человеком в Лондоне, который по-настоящему понимал и ценил ее. Однако на великосветском балу ей приходилось учтиво улыбаться и подавать руку незнакомым джентльменам, внимание которых было приковано не к ней, а к ее покровительнице. Они рассеянно смотрели на миниатюрную Абигайль как на пустое место.

Поняв, что леди Белден не намерена сегодня танцевать, они стали наперебой приглашать ее протеже. Это было единственным способом понравиться маркизе.

— О, какая у вас восфифифельная булавка! — воскликнула партнерша по танцу, трогательная юная девушка в белом воздушном наряде, не выговаривавшая половины букв.

Она сверху вниз смотрела на галстук Фица, поскольку примерно на дюйм была выше его. Ему было как-то неловко танцевать с этой восемнадцатилетней каланчой. Неприятное впечатление могла бы скрасить пышная женская грудь, в которую он упирался бы взглядом. К сожалению, ему не повезло. Какое разочарование!

К требованиям, которые он предъявлял к своей будущей избраннице, добавилось еще одно: она обязательно должна иметь красивый упругий бюст! Список требований рос не по дням, а по часам…

Фиц вздохнул. Он еще не решил, сможет ли выносить шепелявую супругу с доходом в десять тысяч фунтов в год. Вопрос пока оставался открытым.

Когда танец кончился, Фиц отвел нескладную юную каланчу к матери и взглянул в свою бальную карточку, чтобы прочитать имя следующей партнерши. Он уже запамятовал, кого именно пригласил. Фиц был сегодня несколько рассеянным, поскольку ему не давали покоя мысли о Пенелопе.

Он оставил дочь вдвоем с няней в пустом доме, без всякой охраны. Правда, Фиц поставил крепкие запоры и замки, не пожалев на это денег. Кроме того, он приказал няне не подпускать девочку близко к окнам. Но не было никаких гарантий того, что хулиганы вновь не разобьют вдребезги оконные стекла, как это было прошлой ночью.

Фиц обвел глазами зал и заметил Квентина, который беседовал с молодой леди. Вглядевшись повнимательнее, он узнал в ней Абигайль и одобрил вкус своего приятеля, хотя в его сердце шевельнулась ревность. Фиц не мог не признать, что Квентин и мисс Мерриуэзер были бы хорошей парой. Тот идеально подходил Абигайль по всем статьям. Его единственным недостатком была зацикленность на собственных проблемах.

Увидев, что Квентин повел свою даму к выходу на террасу, Фиц невольно последовал за ними. Однако, как оказалось, его приятель не собирался уединяться с Абигайль в саду. Не дойдя до балконной двери, пара остановилась рядом с Ником, и Фиц понял, что Квентин хочет представить тому мисс Мерриуэзер.

«Ах ты, сводник!» — с яростью подумал он.

Ник совершенно не подходил мисс Огороднице. Это был легкомысленный, безответственный человек без царя в голове. Он менял любовниц как перчатки. Вряд ли этому повесе понравился бы вид клубничных грядок в усадьбе Абигайль. Фиц решил, что Хойт совсем спятил или у него не было нюха, необходимого для такого тонкого дела, как сводничество.

— Лорд Дэнкрофт? — услышал Фиц рядом с собой раздраженный мужской голос.

Обернувшись, он увидел виконта Пемберли и вздрогнул, вспомнив, что пригласил на следующий танец его ненаглядную крошку.

— Виконт, рад видеть вас! — воскликнул Фиц, изобразив на лице радостную улыбку. — Куда вы спрятали вашу красавицу? Она обещала мне следующий танец.

Выражение лица Пемберли смягчилось.

— А я думал, вы об этом забыли. Моя дочь с нетерпением ждет вас.

С этим приглашением вышла не совсем красивая история. Пемберли, прибегнув чуть ли не к методу выкручивания рук, принудил сэра Бартона пригласить на танец свою дочь, которая не пользовалась популярностью у кавалеров. Однако затем тот увильнул от танца и, пообещав Фицу списать кое-какие долги, попросил его взять обязательства перед дочерью виконта на себя.

Пемберли был не против такой замены. Граф в его глазах имел преимущества перед баронетом.

Приданое у юной дочери виконта было меньше, чем у каланчи, однако она хотя бы не трещала без умолку и имела какую-никакую грудь. По росту новая партнерша вполне подходила Фицу. Она сильно смущалась. Во время танца девушка заливалась краской каждый раз, когда граф в упор смотрел на нее, и в конце концов он стал отводить глаза в сторону.

На вид это была еще совсем девочка. Фиц дал бы ей не больше пятнадцати лет. Он вдруг почувствовал себя насильником малолетних. Лет через десять Пенелопа достигнет того же возраста. Неужели он позволит ей танцевать с тридцатилетними прохвостами? Зачем Пемберли с такой настойчивостью толкал свою юную дочь в объятия светских шалопаев?