Обмани смерть

— Петр не любит, когда за него платят, комплекс у него такой, — отмахнулся от предложения хозяин кафе, и чуть встревожено, — а потом когда он очухается, у вас тут драки не будет?

— Тут не будет, — успокоил его Андрей, — как выйдет скажи ему, что я жду его на улице.

Вышедшего из кафе и молчащего Петра усадили в стоявшее у кафе такси и отвезли к нему домой. По дороге не разговаривали. У дома все трое вышли.

— Ну заходите раз уж припёрлись, — набирая код на двери подъезда негостеприимно пригласил их к себе в квартиру Петр Николаевич.

— Даша, — дома попросил Петр Николаевич, — поставь чайник. Чашки в шкафу, пакеты с заваркой там — же. В общем похозяйничай, а то мне тяжеловато.

И тяжело ступая прошел в комнату, Андрей сняв обувь пошел за ним.

— А твои где? — увидев закрепленную на стене крупноформатную цветную семейную фотографию, поинтересовался Андрей.

— Я тебе уже раз говорил, — грузно усаживаясь на диван, буркнул Петр, — не лезь в чужие дела.

— Сын Петра Николаевича, живет в Канаде, — выйдя из кухни, негромко сказала Даша, и добавила, — чай будет готов через пять минут. Где накрывать?

— Тут, невеста, тут в зале, а не на кухне, — поморщился Петр, — и в холодильнике посмотри, там коробка с конфетами должна быть, колбасы нарежь, хлеба и сыра.

— Невеста? — приподнял брови Андрей.

— Так меня с Мишей наши родители в детстве дразнили, — чуть улыбнулась Даша, — только он постарше был и я его совершенно не интересовала. А потом у каждого уже своя жизнь была. А вот теперь не забывает, когда моего папу по праздникам поздравляет так и мне обязательно привет передает. Жена ревнует небось.

— Не ревнует, — буркнул Петр, — она по-русски не понимает, хорошо, что хоть внук на родном языке своего отца чуток лопочет. Бабка, ну моя жена учит.

— Миша после окончания университета на стажировку в Канаду поехал, — накрывая на стол, рассказывала Андрею, Даша, — там женился, а как у них мальчик родился, так жена Петра Николаевича поехала молодым помогать, её там очень хорошо приняли и пока она живет там.

— Приняли, хорошо, — фыркнул Петр, — как же бесплатная нянька и прислуга в одном лице. Нанимать дорого, а тут задарма дура из России прилетела, да ещё и денег молодым на покупку дома привезла, она пашет по этому дому, детки карьеру девают, ребенок под присмотром, благодать.

— Ну зачем вы так? — укоризненно заметила Даша, — Миша очень хороший мальчик, он и вас к себе звал и так не забывает, звонит постоянно.

— А правда? — поинтересовался Андрей, — чего не уехал то? Там сын, внук, жена. А ты тут…

— А ещё тут могилки отца и матери, дед и бабка тоже тут лежат, — тоскливо сказал Петр, — да и я в родную землю лечь хочу. А сын? Если приедет и похоронит и за то спасибо.

— А может он еще вернется? — не глядя на бледного с измятым лицом Петра Николаевича, предположила Даша.

— Нет, Даша он не вернется, — покачал головой Петр, — некуда и не зачем ему возвращаться. Нет больше у нас родины, есть насквозь прогнившая рашка и пока еще живое жующее подножный корм покорное стадо.

— Давайте пить чай, — пытаясь сменить тему разговора, торопливо предложила Даша.

Они пили чай и негромко беседовали. Они говорили о судьбе страны, в которой родились и в которой остались жить. Они спорили о судьбе народа частью которого были и сами, а в больничной палате без слов, без слез и без желания жить лежала девочка и неотрывно смотрела на беленый потолок. Еще капал в её вены раствор глюкозы, только мало осталось в бутылочке жидкости. Кап — кап равномерно с секундными интервалами сочился раствор, скоро он закончится, время вышло.

— … а вот я полагаю этих насильников публично вешать надо, а до этого гениталии клещами рвать, — резко отодвинув от себя чашку с недопитым чаем, с глухой нерастраченной злобой закончил фразу Андрей Кольцов.

— Если бы все так просто было, — грустно усмехнулся Петр Николаевич, — только…

И на протестующий жест Даши попросил:

— Ты сначала послушай. Вёл я одно дело об изнасиловании. Обычно я отказываюсь от такой работы, но тут знакомая прибегает вся в соплях и слезах, сына сестры ночью арестовали, его мать бьется в истерике, отец в командировке. Помочь некому, выручай, а за нами не пропадет. Ладно, еду знакомится с первичными материалами дела. Читаю: рапорты; заявление; первичный допрос свидетелей; протокол осмотра места преступления. Сто процентов пацан виновен, арестовали его прямо на месте преступления, к тому же ему восемнадцать, жертве семнадцать — несовершеннолетняя. Говорю с обвиняемым, он сильно избит, напуган до предела, и уже дал признательные показания. Всё, тут только можно суд о снисхождении просить, ну или ещё до суда по-другому вопрос решить. Объясняю ситуацию родственникам пацана. Его мать не верит, что её чадо на такое оказалось способно. Ну это тоже дело обычное. Ладно, думайте, но совершеннолетнему ребеночку как минимум пять лет светит, а в зоне ему очень тяжко придется. Через день ко мне приходит приехавший отец насильника. Просит присутствовать при передаче денег потерпевшей и вообще проконтролировать, чтобы дело без подвохов было закрыто. Объясняет, звонит ему тетка жертвы и предлагает заплатить бедной девочке компенсацию за физические и моральные страдания, тогда она мальчика простит и заявление заберет. Кстати по уголовным делам такого рода это обычная практика. Едем, встречаемся, разговариваем. Тетушка жертвы правовыми терминами не хуже меня «щеголяет», а жертва, знаешь взгляд у молодой девушки как у многоопытной и битой жизнью бабы. Сумму просят большую, по принципу всё, что есть то и отдай. Ясно это подстава. Влезаю в разговор и прошу дать время на сбор денег. Тётка чуток подумав, милостиво соглашается с недельку подождать. Чтобы «потерпевшую» и её подельников не насторожить я обращаюсь не в милицию, а еду в бюро судебно-медицинской экспертизы. А по любому делу об изнасиловании следователь в обязательном порядке выносит постановление о назначении экспертизы это процессуальная норма. Прошу и оплачиваю срочную работу знакомому даже не эксперту, а регистратору. Та в течении часа узнает, что было проведено уже три экспертизы именно с этой «потерпевшей особой» только подозреваемые менялись. Плачу ещё и мне быстро по адвокатскому запросу предоставляют заверенные копии заключений экспертов, это конечно не совсем законно, но деньги решают всё. Знакомый опер, за вознаграждение узнает подноготную потерпевшей. Обычная проститутка. «Тетя» уволенный по утрате доверия работник тогда еще милиции. Работали классически. Детей известных и очень богатых людей трогать боялись, а находили жертву среди деток умеренно состоятельных родителей. Дальше девочка-подстава, в образе воплощенной мечты юного половозрастного идиота «любящей секс и приключения беззаботной дурочки», знакомилась с парнем и через некоторое время приглашала «лоха» на съемную квартиру. Там подпаивала, вступала в половой контакт, потом партнеру предлагала выпить еще и мешала в напиток чуток наркоты. Лох в своём сознании счастливо плывет и уже ничего не соображает, а «жертва» разыгрывает изнасилование. Крики: «Помогите! Бьют! Убивают!» Подельница «тетушка» стоя на улице и услышав крики, вызывает по сотовому телефону наряд ППС. Те быстро приезжают и видят: пьяного невменяемого насильника; избитую и изнасилованную жертву. Соседи подтверждают, что слышали крики о помощи. Причем работали так грамотно, что «жертва» на своем теле оставляла царапины — следы сделанные именно руками «лоха» пока тот пребывал в невменяемом состоянии, ну и разумеется имеется сперма «насильника» в вагине «жертвы». Дело сделано, все доказательства изнасилования есть, можно «досуха» выдаивать его родителей. Вот и такие «изнасилования» бывают. Ну а допустим, не оказалось у родителей «лоха» денег? Тогда что? Рвать его клещами, а потом вешать? Так хоть шанс остается.

— И чем это дело закончилось? — растерянно спросила Даша, — проститутку с ее теткой за подставы посадили?

— Нет, — спокойно ответил Петр Николаевич, — мальчишку конечно отпустили и дело по нему закрыли, а вот по остальному, ну не стал я дальше «волну гнать», знал бесполезно. Сама подумай, без прикрытия в органах, они такие дела постоянно проделывать просто не смогли бы, там же всё гнилыми «белыми нитками» шито. Любой мог сопоставить детали и всё, дело бы расползлось. «Тётке» я всю схему объяснил, собранные документы показал, сказал, что дальше делать буду, а что могу и не делать. Она побежала советоваться со своим покровителем. На следующий день бедная «жертва» изнасилования пришла вместе со своей «тёткой» к следователю и заявление забрала. А еще и письменно объяснила, что всё происходило по «доброй воле», кричала она потому что это такая сексуальная игра у них была, а наряду она объяснить это испугалась, заяву об изнасиловании писала, потому что парень на ней жениться не захотел. Полный бред конечно, но как дополнительная страховка сойдет.