Страница 7 из 48
Научные работы автора, были ясными, логичными и понятными даже для человека далекого от палеонтологии. Гипотеза, исследование, полученные факты, выстроенная на основании фактических данных теория. И конкретные географические пункты, где проводились исследования. Все, как и в любой талантливой научной работе. Логично, обоснованно, достоверно. Вот только как бы узнать, что в этих географических пунктах сейчас находится?
Он начал составлять таблицу: дата исследования; дата и место публикации, географические координаты. Это по опубликованным в открытых источниках научным работам. Такую же таблицу начал выстраивать по изданным художественным произведениям. Картина получалась впечатляющая!
— Не ужинал? — жена, не дождавшись извинений, сама пришла к нему. Томит «несчастную» женщину желание устроить скандал. И сил больше терпеть нет, — Занятно! Кто, где и чем тебя так накормил?
Допрос. Квартира превращается в застенок. Средство для пыток, слезы, истерика, и иной известный со времен Евы, пыточный инструмент. Вот интересно, кто этих женщин, учит, как проводить расследования? Или им это умение в наследство от прародительницы досталось? Без всякой специальной подготовки, всего мужика наизнанку вывернуть готовы. И ведь получается у них! И что поразительно, логика, как у следователей НКВД, времен правления «отца народов» И. В. Сталина: «Докажи, что не виновен! Каждое сомнение, в представленных в защиту доказательствах, толкуется в пользу обвинения!».
Но он не зря учился в Высшей школе КГБ, и достойно выдержал допрос с пристрастием. Следствие, оно же скандал, по несвоевременному приходу с работы зашло в тупик. Жена за недосказанностью преступления решила его оправдать, ну конечно временно, до нового преступления.
— Ты так много работал, наверно устал дорогой? — нежным голосом приласкала она, его. В конце концов, вина не доказана, а умная женщина должна соблюдать равновесие, — Ложись отдохни, «утро, вечера мудренее».
Такая вот царевна — лягушка. Когда ласкает царевна, когда скандалит жаба.
Молодая, красивая, желанная женщина, и женаты они недавно, и любовь в самом разгаре. И средство, она предлагает то самое, что в спальне у молодоженов бывает, самое универсальное, для установление мира во всем мире. Да разве, что бывает, важнее этого во всей Вселенной?!
— Ты ложись, а я поработаю еще немного, — спокойно без эмоций, ответил он, собираясь закончить составление таблиц.
Жена, прищурившись, посмотрела на него. Вот и пойми их, мужиков этих, что для них главнее в жизни? То просят, так, что, аж с ума сходят, на все готовы! Уговорили, добились своего, получили, что хотели. А потом? Женщина тает, сама предлагает, а он… Он за бумажки свои снова уселся. Дороже они ему. Важнее значит, чем она! Вот так у них рога и начинают расти. Задолго до того как… «Кто на нас с…. не пойдет! Тогда мы другой… искать будем!» — перефразировала жена известную поговорку, и ушла в спальню, одна ворочаться на двуспальной кровати.
Он до утра анализировал таблицы. Стал составлять рапорт, составил, посмотрел, порвал. Глупо. Глупее не придумаешь. Походил по квартире, подумал и снова написал. Ну и пусть смеются, решил он, пусть считают идиотом.
Глава 5
— Вы здоровы? — спросил его, начальник отдела.
— Да. — Он стоял в кабинете и смотрел на своего руководителя, который вальяжно расселся за казенным столом.
— И голова не болит? Рычать, кусаться, пока не тянет? — продолжал спрашивать полковник, лицемерно — участливым голосом.
— Нет, не болит и не тянет.
— Значит, еще есть надежда на ваше возвращение к нормальной жизни, — прежним лицемерно участливым тоном продолжил разговор, полковник, тоже мне доктор Айболит, в погонах, — вот только мне кажется, что вас пора отправить к психиатру на обследование. Только человек с нездоровой психикой может сочинить такую ерунду, — начальник потряс листами с его рапортом.
— Это не ерунда, — он попытался сжать зубы, не получилось, — это не ерунда, — повторил он, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, — это реальный анализ, возможности утечки секретных данных, версия, возможна ошибка, возможно роковое стечение обстоятельств, но не ерунда.
— Первый признак психического заболевания, это полная уверенность больного в достоверности своей выдуманной теории, потом под нее подгоняются факты, плюс маниакальный страх, по принципу везде враги. Вы хоть понимаете на кого замахнулись?! — повысил полковник голос, — Вы что думаете, что сейчас тридцать седьмой год? Когда по первому подозрению людей хватали, а потом они под пытками в чем угодно могли признаться. Нет, лейтенант, сейчас не то время, и наша контрразведка паранойей не страдает. А вы или действительно нездоровы, или вы просто дурак — карьерист. В любом случае вам не место в моем отделе, этот рапорт заберите и порвите и подайте новый о вашем переводе в другое управление, мотивировка на ваше усмотрение.
— Я прошу передать мой рапорт дальше по команде, пусть даже с вашей резолюцией, — он побледнел.
— Нет, вы действительно дурак! — рассердился полковник, — ваш рапорт с моей резолюцией пойдет, от генерала, в медицинское управление, в лучшем случае к врачам — невропатологам.
— Хорошо. Возможно, я ошибаюсь, но разве оперативным путем, нельзя осуществить проверку, — он, настаивая на своем, пытался сохранять спокойствие.
— Из вас контрразведчик, как из… — полковник удержал рвавшееся с губ сравнение, — вы даже не понимаете, за чьей подписью должны пойти запросы в Генеральный штаб, Академию наук, в Министерство, что бы проверить вашу ахинею. Заместитель председателя комитета, член коллеги, это минимум. А что я ему скажу? Что у меня подчиненный шизофреник, начитался романов, а я такой дурак, что ему поверил и с фантастической версией пришел к руководству. Сразу! Тут — же! Вас отправят продолжать службу в собачий питомник, а меня под зад коленом в отставку! Все! Вы свободны! И в течение пятнадцати минут примите решение, или отзыв рапорта с последующим переводом, или врачебная комиссия.
Он сделал уставной поворот кругом, и вышел из кабинета. Все конец службе, а может оно и к лучшему. Как там полковник сказал? Собачий питомник? А что, попрошу туда перевода, все говорят, что собаки, лучше людей. Забавно, вот тебе и приключение, вот тебе и неожиданное, все закончится уборкой собачьего г….на.
Впрочем, еще есть надежда, попытка не пытка, а дальше уборки собачьих вольеров все равно не пошлют, он пытался себя утешить, и решил зайти к своему бывшему преподавателю, к человеку который на их курсе читал лекции и проводил практические занятия, по оперативной работе.
Генерал-лейтенант Григошин, легенда советской контрразведки. Начал работу в 1914 году, в отделе контрразведки Генерального штаба Русской императорской армии, служил под руководством Бонч-Бруевича, работал там до 1918 г., до подписания Брестского мира. В 1920 г. после нападения Польши на Россию, решил вернуться на службу, по рекомендации Бонч-Бруевича, был принят на работу в Особый отдел ВЧК, военная контрразведка, был среди тех специалистов, которые фактические заново создали организацию по борьбе со шпионажем. Арестован, в 1937 г. Добровольно на первом же допросе, признал себя виновным в шпионаже, в пользу кашемирской разведки. Потом он с грустной усмешкой рассказывал, что такого государства Кашемир в мире не существует. За шпионаж в пользу государства Кашемир, получил срок, двадцать пять лет лишения свободы. «Если бы не признался в шпионаже, — делился он впоследствии своими впечатлениями с курсантами Высшей школы КГБ, — то припаяли бы мне, участие в военном заговоре Тухачевского, и тогда точно бы расстреляли, а так надежда была, что хоть потом, после истерии, хоть кто — то на политическую карту посмотрит, увидит, что нет такого государства Кашемир». В 1939 году реабилитирован, освобожден, восстановлен на работе. Приговор об измене в пользу государства Кашемир, хранил у себя дома в качестве сувенира-курьеза. Дальше война, поражение, победа, и работа, работа, и еще раз работа. В последнее время уже только преподавателем, все-таки уже хорошо за семьдесят.