Страница 7 из 7
— Отец, воскликнул Буратино, — возможно, я не лучший сын в мире, но зато у меня есть Золотой Ключик — да, пусть из обоссаного золота, но в нашей ситуации не стоит проявлять излишнюю брезгливость! К тому же, я знаю Страшную Тайну!
— Какую же? — заинтересованно спросил Карло.
Буратино подошел к камину и резким движением сорвал со стены аллегорическую карикатуру Кукрыникса-Шмукрыникса.
— О, нет! — запричитал Старый Карло, чуть не грохнувшись в обморок. — Как ты мог, маленький вандал! Я вырезал эту карикатуру из журнала «Крокодил» — единственного выпуска, на который у меня как-то раз случайно нашлись лишние деньги!
— Папа Карло, посмотри, тут дверь! — Буратино, начиная соображать что к чему, вставил в замочную скважину Золотой Ключик и аккуратно повернул его. Дверь с тяжелым скрипом отворилась, открывая взору старого шарманщика и его деревянного сына огромный, освещенный сотнями свечей зал, заполненный множеством людей. Услышав скрип двери, присутствующие разом обернулись и уставились на маленького деревянного нахала и его престарелого отца.
Буратино вскрикнул, Папа Карло охнул.
— Это вовсе не то, что вы подумали! — воскликнул Кардинал Капуччино, спешно слезая с девственницы и пытаясь нашарить тапочки под Темным Алтарем. Затем, прикрыл срам красной кардинальской шапочкой.
— Да-да, здесь никто не поклоняется Обезъяньему Богу Хануману, — подтвердил Джованни, пряча за спину дохлую мартышку и нервно теребя в руках поводок, на котором та когда-то повесилась.
— И "Аве Мария" мы исполняем исключительно в правильную сторону! — подхватил Джузеппе, торопливо обегая шарманку вокруг и хватаясь за рычаг другой рукой.
— И мы не приносили в жертву органиста, — прокричал точильщик ножей, незаметно вытирая топор о парохет. — А красная липкая жидкость на полу и стенах, разумеется, кагор. Мы случайно разбили бутылку.
— Мы тут собираемся вовсе не для того, чтобы материализовать посредством оголтелого разврата и двусмысленных песнопений Ключ от Адских Врат, — пояснил, выйдя в центр зала, Бенедикт Попадримский, — кстати, говорят, что Тайная Дверь над Камином и Адские Врата открываются одним и тем же ключом — Буратино, поди-ка сюда!
На негнущихся деревянных ногах Буратино подошел к Первосвященнику.
— Ты сделан из осины, не так ли, мой мальчик? — спросил Бенедикт Попадримский, отнимая у Буратино Золотой Ключик. — Знаешь ли ты, что осина горит хуже других пород дерева, а потому, для казни милостивой и некровопролитной, следует выбирать именно ее — ведь на слабом огне страдания грешника будут гораздо менее мучительными, хотя и более долгими. Сейчас мы это проверим.
Толпа набросилась на старого шарманщика и связала его, после чего точильщик ножей достал самый большой топор и порубил в щепки Буратино. На получившийся костер усадили несчастного Карло и разожгли огонь. Буратино горел вяло и неохотно, полностью подтверждая слова Бенедикта Попадримского. Папа Карло, наоборот, кричал громко и в охотку, опровергая слова Первосвященника о гуманности экзекуции.
— К Вратам! Все к Адским Вратам! — шумела толпа.
— Спокойно, прошу не лезть поперед Папы в пекло, — успокоил всех Бенедикт Попадримский. Он прошествовал к Вратам и торжественно вставил ключ в замочную скважину.
— О, Силы Тьмы! О, Исчадья Ада! — восторженно взвыл Кардинал Капуччино неестественно низким голосом, мотая из стороны в сторону головой и вращая мутными бельмами глаз. — Войдите в наш мир, а то мы уже устали тут беситься с жиру и скоро окончательно рехнемся со скуки!
Бенедикт Попадримский с некоторым усилием провернул ключ в замке и убрал подпирающую дверь изнутри финскую металлическую швабру.
Врата Ада разверзлись.
Первый Ангел издал противный визг при помощи скрипки, и, подобно Четырем Всадникам Апокалипсиса, в Ворота влетели четверо цыган на краденых лошадях, за ними тащился огромный табор с грязными женщинами и кричащими детьми. Вострубил в глиняную свистульку Второй Ангел, и в зал ворвалась толпа пляшущих румынских оборванцев. Третий Ангел вдарил по струнам бандуры, раздалось ужасающее хрюканье, и в двери вломился Зверь Апокалипсиса — огромная свинья с человеческим лицом, верхом на ней сидела простая украинская девушка с обобщенным именем Наташа.
И вострубил Четвертый Ангел, и в Ворота, снося косяки и круша все вокруг, вломилась гигантская, пахнущая канализационными стоками и светящаяся зеленоватым радиоактивным светом Черепаха-Мутант, которая прямо с порога заявила, что она — Президент Украины и требует срочного лобызанья со всеми без исключения президентами стран Европейского Союза, а то иначе всем будет худо, уж она об этом позаботится. Пятый, Шестой и Седьмой Ангелы сплясали Калинку-Малинку, после чего во всем Риме погас Свет — это Главные Силы Тьмы отключили подачу нефти и газа за неуплату. Под покровом темноты, зал быстро наполнялся чернокожими кафрами. Судя по ритмичному мяуканью, где-то поблизости усердно размножались китайцы.
Единственным источником света в Риме, за исключением лучин и свечек, был маленький костер, горящий под старым Папой Карло. На его свет и пришел Табуретто — младший сын Шарманщика. Он развязал несчастного отца и помог ему встать с кострища.
— Что это было, папа?
— Кажется, Врата Третьего Мира, сынок, — горестно вздохнул Карло. — О, бедный, бедный Рим, ты опять пал!