Страница 8 из 11
— Да, только мне все же хотелось бы с нею обвенчаться в толедском храме Святой Вальпурги. Это такой храм, такая красотища, если б ты знала… Я тебе как-нибудь фотографии покажу, потому что ты вряд ли когда сможешь выбраться в Толедо…
— Спасибо.
— Да не за что пока. Подай мне, пожалуйста, вон ту реторту. Мерси.
Ромул принялся отмывать рекомую реторту, а я задумалась о браке и прочих превратностях человеческой и ведьмовской жизни.
Мы за полчаса управились с посудой и сели пить чай. К чаю Ромул подал песочные коржики с орехами — словно откуда-то узнал, что я их просто обожаю. За чаем мы болтали о том о сем, потом опять пошли откровенности.
— Ника, тебе сколько лет?
— Восемнадцать, а что?
— А парень у тебя есть?
— Нету, и опять же, а что?
— Хочешь, я тебя с одним своим другом познакомлю? Он даже не просто друг, а мой троюродный брат по линии матери. Отличный парень, двадцать два года.
— Но он ведь, наверно, в Испании?
— Так можно выправить визу, и он окажется в России.
— Ну я даже не знаю.
Я так и не смогла выговорить ничего связного по этому поводу, потому что дверь в кухню распахнулась, и нашим взорам предстала Юля. Ее лицо было бледное, словно осыпанное мукой, а глаза пылали нехорошим огнем.
— Люди! — воскликнула она. — Я нашла того, кто наслал на Нику порчу!
— И кто это? — Мне заранее стало неуютно.
— Это Баба Зина Мирный Атом. И никто другой. Седлайте коней!
— Зачем?
— Поедем на разборку с этой самой бабой Зиной!
Глава 5
— А не явимся ли мы к ней слишком рано? — на всякий случай спросил Ромул.
— Ничего, переживет, небось наверняка мучается старческой бессонницей. Так что собираемся, и вперед. Ром, ты нас повезешь, но в дом к бабе Зине входить не будешь, договорились?
— Договорились, подожду на улице, — покладисто сказал Ромул. — Я же понимаю — это все ваши дамские дела.
— И не только дамские! — подняла палец Юля. — Но и ведьмовские.
Все равно у нас не получилось ехать сразу, то одно мешало, то другое. Юля на расстоянии продлила срок жизнеспособности моего морока, чтобы мама считала, что я благополучно нахожусь дома. Потом, заперев квартиру, мы поехали в круглосуточный гипермаркет — он у нас в Щедром единственный такой, его хозяева вампиры — и приобрели подарки для бабы Зины.
— Без подарка нельзя, — убедительно сказала мне Юля. — Баба Зина — ведьма в годах, обидеться может, что к ней отнеслись непочтительно.
В качестве подарка были куплены низкокалорийный торт с прелестным названием "Весеннее настроение", свежий номер одиозного дамского журнала и новый компакт-диск группы "Эпика" — как оказалось, баба Зина сама не своя была от готического рока.
Наконец мы покинули гипермаркет и сели в машину.
— Насколько я помню, — сказала Юля, — баба Зина живет в переулке Челюскинцев. Поехали.
Переулок Челюскинцев даже в нашем толерантном городе пользовался дурной славой. Говорили, что живут там самые жуткие ведьмы, которым человека заколдовать или сглазить просто как воды попить. Меня сковал страх. Какой выйдет встреча с этой таинственной бабой Зиной? Уйду ли я с этой встречи в человеческом облике или меня превратят, допустим, в хорька? И прощай, молодость, прощайте, планы на будущее!
Мы подъехали к ладному и крепкому на вид одноэтажному дому, огороженному дощатым забором. Как только мы с Юлей вышли из машины и подошли к калитке, за забором яростно за брехала собака. К ней присоединился разноголосый собачий хор, и скоро весь переулок напоминал собачью выставку в номинации "Кто громче гавкнет".
— Терпеть не могу всей этой шумихи, — недовольно поморщилась Юля и щелкнула пальцами. Тут же собаки смолкли, и лай сменился глухим недовольным ворчанием. В это едва наступившее утро так хотелось тишины и мира. И покоя, который, похоже, теперь мне действительно только снился.
Терраса дома бабы Зины осветилась изнутри. Скрипнула дверь, за нею заскрипели ступеньки.
— Шарик, Шарик, — услышала я гулкий, как из бочки, голос. — Кого это к нам ни свет ни заря принесло?
— Р-ряу, сам, ваф-ваф, не знаю, тяф, хозяйка, — раздался очень странный голос, и я поняла, что это говорит собака. Я непроизвольно схватилась за сердце — только говорящих собак мне и не хватало!
— Кто там? — спросила хозяйка колдовской "фазенды".
— Баба Зина, благословенна будь! — заговорила Юля. — Это я, Юля Ветрова, с подругой к тебе пришла.
— А что это вы в такую рань? Еще петухи глаза продирают!
— Нам срочно помощь ваша понадобилась, баб Зин, — полным заискивания и лести голосом сказала Юля.
— Ладно. Шарик, в будку и молчать — это свои. Заходите, — скомандовала баба Зина, и мы вошли в распахнутую калитку. Как только мы оказались во дворе, калитка захлопнулась сама по себе и лязгнул замок. Это, как говорила Юля, "мелкое ведьмовство" произвело на меня большое впечатление.
Баба Зина оказалась крепкой на вид старухой лет восьмидесяти — ста. Она была одета в цветастый махровый халат поверх ночной сорочки, на ногах красовались тапочки в виде пушистых зайчиков. Вот везде эти тапки! Я их просто терпеть не могу, но они все равно где-нибудь да вылезут! Но это так, к слову.
— Поклонись, — прошептала мне Юля и поклонилась сама. — Приветствую тебя, старшая ведьма.
— Благодарствую и приветствую тебя, высшая ведьма, — церемонно ответила баба Зина. — Кто это с тобой, что за девица?
Я как раз только закончила поклон и распрямилась. И почувствовала, как в меня просто впился взгляд бабы Зины.
— Эта девушка больна, — тихо сказала Юля. — Потому мы и пришли к тебе.
— Хорошо, — отрывисто произнесла Баба Зина Мирный Атом. — Туг какая-то закавыка, нюхом чую. Ну да проходите в дом, чего в предбаннике топтаться.
Мы вошли в дом, миновали кухню и столовую и оказались в симпатичного вида гостиной. Здесь везде: на мебели, на стенах и даже на телевизоре и довольно современном музыкальном центре — красовались кружевные и вышитые салфеточки. На окнах стояли аккуратные горшочки с цветущими фиалками и глоксиниями. На полу были постелены вязаные дорожки.
— Ну чего застыли посреди комнаты? — усмехнулась баба Зина. — Присаживайтесь.
— Баба Зина, вот тут скромный презентик. — Юля поставила на стол тортик, выложила из сумки глянцевый журнал и компакт-диск. — Это тебе.
— Мелочь, а приятно, — продолжала усмехаться баба Зина. — Значит, вам что-то посерьезнее от меня надо. Самовар ставить или как?
— Да нам не до самовара, баба Зина, — сказала Юля. — Только лишнее время у тебя отнимать. Ты осмотрела бы эту девушку. Непонятной болезнью она болеет. Может, сглазили ее или порчу навели…
Баба Зина подошла ко мне, бесцеремонно взяла меня за руку и внимательно вгляделась в линии моей ладони. Потом отпустила мою руку и возложила ладони мне на лоб. Ладони у нее были сухие и горячие. Баба Зина что-то пробормотала и резко убрала ладони. А потом рассмеялась сухим быстрым смешком:
— Ох, Юля, душа моя, и хитра же ты!
— Что такое, баб Зин? — состроила невинные глазки Юля.
— Ты пока сядь, — строго сказала баба Зина мне, — у нас разговор будет сурьезный. Ты, Юля, решила меня перехитрить, что ли? Чего ты добиваешься? Да я сразу поняла, что эта девчонка — та, на которую я недавно наводила порчу. Но не по своей воле, а по заказу, прошу учесть. И ты, Юля, с нее, болезной, эту порчу сняла. Хорошо сняла, качественно. Чего ж теперь тебе надо?
Баба Зина взяла компакт-диск и вставила его в зев музыкального центра. Гордые аккорды и вокальные пассажи "Эпики" заполнили комнату. Баба Зина с явным наслаждением слушала этот шедевр готического рока.
— Класс! — восхитилась она музыкой. — Пойду я все-таки самовар поставлю. Чую, беседа грозит перерасти в склоку. Подсластим ее тортом. И пирожки с капустой, кстати, я вчера пекла.