Страница 25 из 26
* * * Живём томительно, в труде и скуке, Таим надежду и не верим ей, И всё бессильней опускаем руки И любим безнадежней и сильней. И сердце тяжелеет год от году. Мы стали проще, злее и скупей, Мы щедро заплатили за свободу, Но разве знаем мы, что делать с ней? И мы поймём бессмысленность мечтанья — Нам нет спасенья и прощенья нет. Томительный и жалкий звёздный свет Не нужен в темноте существованья. * * * Когда-то ты писал стихи, В их призрачную силу верил, Безумье, святость и грехи Ты Словом взвешивал и мерил. Ты мог услышать звон звезды, Увидеть, глаз не открывая, И ада огненные льды, И тихие долины рая. И на оборванном листке Души записывая пенье, Ты верил, что в твоей руке Бессмертье и преображенье. И как бы ни томился ты В безвыходной земной печали — Утешься! И твои мечты Земную жизнь преображали. СловоБ.К. Зайцеву Оно сияло от века, До века его звучанье, На немых губах человека Возникло оно из молчанья. От начала первого звука До дантовского сонета, Какое усилье и мука — Волны мрака и света. От тёмного косноязычья До лермонтовского пенья, Какое было величье, Вдохновенье, воля, терпенье. Торжествуя, падая снова, Пробиваясь к новому в старом… — И это страшное слово Тебе отдается даром. Оно то громче, то тише Губы твои обжигает — А голубь воркует в нише, Ничего о слове не знает. Таисии Смоленской1 Есть чёрной стрелой в поднебесье подбитая птица, Есть мутная тень, что ночами бессонными снится. Есть дьявол, есть гибель, есть сердце, что в гибели стынет. Глаза голубые, что плачут в больничной пустыне. Есть лёгкое тело, лежащее в тяжком страданье. Есть свет, что сияет в бессмертии воспоминаний, Есть сердце, что бьётся и стонет в безумном усилье, О, взмах белоснежных — уставших, страдающих крыльев! О, бедная Тася, ты плачешь, ты любишь страдая, Дай в вечности губы, мой ангел, моя дорогая. Да будет за всё, за страданье, за гибель награда — Бессмертье с тобой — мне иного бессмертья не надо. Слышишь, Тася — любовь — что поёт до скончания мира Перерезанным горлом и полуразбитою лирой. 1960 2 Перерезали горло, Бьют в несчастное сердце, Душат бедную душу мою, — Нету рифмы на сердце, Нету рифмы на горло, Но я всё же пою и люблю. Дай мне, Господи, силы, Дай мне, Господи, слабость, Чтобы ясно и просто сказать — У преддверья могилы — Что бессмертье и радость У любви никому не отнять. Неправильные ритмы Выйди в полночь в цветущий сад — Жить, когда уже не стало мочи, — Звонко созвездия зазвучат В гулких глубинах ночи. И в сердце — в мечтаньях твоих ночных, Летя, блистая крылами, Зазвучит, еле внятно, чуть слышный стих Ещё немыми словами. Но вот всё яснее слова звучат, Всё явственней, всё нездешней. Выйди в полночь в цветущий сад, Звёзды всё ярче, ночь всё кромешней. * * * Какая-то любовь не удалась И не сбылась какая-то надежда, В окне туман и на панели грязь, А в книге мысль учёного невежды. Брось книгу на пол, отвернись к стене И чувствуя тоску и холод в теле, Уже сквозь сон, подумай о весне, Которая придёт в конце апреля. Ты будешь ли ещё смотреть в окно, Иль будешь ты уже лежать в могиле, — Участвовать ты будешь всё равно В её красе и радости и силе. Диалоги1 Обглоданные нищетой старухи, Забитые нуждою старики, Уроды идиоты, потаскухи, Калеки без ноги и без руки Тебя несчастней во сто крат, быть может, Не во сто крат, ну скажем, раза в два, Тоска, что сердце им, несчастным, гложет, Коснулась сердца твоего едва. Их боль сильней, неизлечимей раны, Быстрей их жизни оборвётся нить. Благодари же Бога! — Друг, мне странно За боль мою Его благодарить. 2 — Вот осталось мало жить, Не о чем тебе тужить, — Прожил жизнь и слава Богу. Что ж ты накопил в дорогу? Что же ты с собой возьмёшь? Что в бессмертье донесёшь? «Я возьму любовь и веру И стихи». — Оставь, не в меру Ты берёшь! — стихи оставь. Пусть среди людей и трав, Радуясь, изнемогая, Смерть твою превозмогая, Пусть они живут мечтаньем, О тебе воспоминаньем.