Страница 52 из 53
«Она умная женщина, — подумал он, — надо говорить более возвышенно». И продолжал:
— Люди как странники, как ладьи на этой грешной земле… Когда светит солнце, — светло, а когда заходит, — темно…
— Не всегда, — давясь от смеха и по-прежнему не поднимая головы, отвечала Регина, — в полнолуние и после захода солнца — светло.
— Пани, порой на сердце мрак, как в пещере. Солнце закатится, и ни единой звездочки…
— Если нет звезд, можно свечу зажечь, — спокойно вымолвила Регина.
— Стоит вам только захотеть, солнце будет вечно светить мне!
— Разве я Иисус Навин! — рассмеялась Регина.
— Вы ангел! — все больше оживляясь, воскликнул молодой аристократ. — Жизнь моя в ваших руках… С первой минуты, с первого взгляда почувствовал я, что без вас мое существование подобно пустыне без воды, небу без солнца, подобно… весне без цветов… ночи без звезд, ах, розе без запаха. Вы богиня! Я приношу к вашим ногам богатство, знатное происхождение, связи, свое сердце и буду бесконечно счастлив, если вы согласитесь стать графиней В.
Граф произнес этот монолог дрожащим, прерывающимся от волнения голосом, волосы его совсем закрыли лоб. Кончив, он уперся одной рукой в подлокотник, а другой описал в воздухе полукруг и сделал такое движение, будто собирался упасть на колени.
Ружинская продолжала вышивать по канве, не поднимая головы. Когда граф кончил, она посмотрела на него и спокойно сказала:
— Если я вас правильно поняла, я отвечу вам коротко: со вчерашнего дня я невеста Стефана Равицкого.
Рука Графа Августа застыла в воздухе, он онемел и окаменел в нелепой позе с полусогнутым коленом где-то между креслом и полом. Рот его раскрылся от изумления, глаза округлились, а физиономия вытянулась.
Регина продолжала вышивать.
В эту минуту дверь отворилась, и в гостиную вошли Равицкий и Генрик.
Ружинская встала, прошла мимо графа, который уже успел принять величественную позу, и, с улыбкой кивнув брату, подала обе руки жениху.
— Мы заболтались со Стефаном, — сказал Генрик, — и немного опоздали, но надеюсь, ты простишь нас.
— Я всегда рада вас видеть. — Регина улыбалась и с нежностью глядела на серьезное, светившееся счастьем лицо инженера.
— Madame, jâi lho
— Граф, вы забыли шляпу! — закричал ему вслед Генрик.
— Mille graces, monsieur[140], — раздался в ответ голос графа, потом они услышали его быстрые шаги по улице.
— Почему этот великолепный потомок великих предков выбежал отсюда как ошпаренный? — спросил Генрик.
Регина усмехнулась.
— Сестричка!.. — шутливо погрозил ей молодой человек.
— Он сделал мне предложение. Но как!.. — она весело рассмеялась.
Равицкий взял ее руку и поднес к губам.
— В Варшаве я передам тебе, Стефан, сестру, а сам поеду в Полесье, — сказал, подходя к ним, Генрик.
Регина молча смотрела то на брата, то на жениха, потом одну руку протянула Равицкому, а другую положила на плечо Генрику.
— Генрик! Наконец наступило то, что ты мне предсказывал, — я счастлива!
— И всегда будешь счастлива! — убежденно прибавил Равицкий.
Золотые солнечные лучи играли вокруг них, стебли плюща, казалось, радостно кивали им, и вокруг было так радостно, будто сама природа ликовала вместе с ними.
Быстро миновав сад, граф Август скорее вбежал, чем вошел в гостиную к графине, и всем бросилось в глаза, что обычно невозмутимо спокойный граф не в своей тарелке.
— Qû avez-vous, comte?[141] — запищала из глубины своего кресла графиня.
— La grande, la grandissime nouvelle![142] — вскричал граф. — Я расскажу вам нечто удивительное. Une chose inouie![143] — Он упал на стул и, забыв о своем неизменном жесте, запустил руку с бриллиантовым перстнем в густую шевелюру.
— Что такое? Qu у a-t-il-donc?[144] — послышалось со всех сторон.
— Пани Ружинская, vous savez[145], эта пани Ружинская… cette grande dame qui se do
— Eh bien[147], что же дальше? Не мучайте нас, граф! — хором отозвались дамы.
— Eh bien, пани Ружинская выходит замуж… mais cést une chose inouie[148]… выходит замуж за этого… инженера…
— За Равицкого? — вскричала графиня.
— Да, за этого ремесленника…
— Ах! Ах! Voila! Возможно ли? Impossible![149] — выкрикивали гости.
Вевюрский, который, когда вошел граф, как раз взял шляпу, чтобы идти к Регине, замер у клетки с попугаем, словно статуя, наряженная в визитку и темно-красный галстук.
— Le beau comte Auguste[150] получил гороховый венок, — шепнула соседке Клементина, — иначе с чего бы он стал так волноваться?
— Comtesse, votre flacon des seis![151] — закричала Констанция. Пану Квилинскому дурно!
В самом деле романтический юноша побледнел, как полотно, его сотрясала дрожь, глаза наполнились слезами, а лицо сморщилось, как у младенца.
— С est une messaliance, Ружинская происходит из знатного рода Тарновских, выходя за инженера, elle déroge… je ne sais vraiment où le monde s en va?[152] — процедила графиня.
— Признайтесь, граф, — шепнул на ухо графу Августу какой-то золотушный князек, — вы получили отказ? — Moi, mon cher? — высокомерно ответил аристократ, моментально приходя в себя. — Как? Чтобы я просил руки простой шляхтянки? Me crois-tu capable de faire une mésalliance?[153]
— Меня нисколько не удивляет нелепый поступок Ружинской, — объявила Клементина. — Какова жизнь — таков и итог. Авантюристка, разводка, вполне естественно, что она кончила мезальянсом.
— Кто бы женился на ней после всего, что было? — добавила одна из дам. — Nést-ce pas[154], мосье Вевюрский?
— Mais oui, — ответил Фрычо, придя в себя, — vous avez raison[155], эта дама чрезвычайно несимпатична…
Только два человека из всей компании молчали: Изабелла, которая сидела у открытого окна и, глядя в сад, вертела в руках розу, и доктор, — он стоял, опершись о камин, и с мрачно-ироническим видом слушал разговоры окружающих. Перед глазами Изабеллы стоял Тарновский — таким, каким она увидела его впервые на освещенном солнцем газоне, на который смотрела сейчас. Чьи-то черные глаза вытеснили из головы доктора терапию и патологию.
Ветреная кокетка, может, впервые в жизни подумала: «Эта штука, что зовется любовью, не всегда забавна, иногда она причиняет боль».
«Жалкая человеческая доля!.. — размышлял благоразумный доктор. — Бродишь по свету, заглядываешь людям в душу, ищешь истинное добро и красоту, наконец находишь, а насмешница судьба говорит тебе: «Ступай с Богом! Красота не для тебя! Жалкая человеческая доля!..»
На следующее утро шестиконная карета Ружинской в клубах дорожной пыли исчезла из глаз отдыхающих в Д., а спустя несколько дней уехал и Равицкий. Оставшееся общество долго еще судачило об уехавших, гадая и высказывая различные предположения.
139
Мадам, имею честь пожелать вам доброго пути (фр.).
140
Тысяча благодарностей, господа (фр.).
141
Что с вами, граф? (фр.).
142
Грандиозная, величайшая новость! (фр.).
143
Неслыханная вещь! (фр.).
144
Что случилось? (фр.).
145
Вы знаете (фр.).
146
Эта важная дама, которая строила из себя принцессу (фр.).
147
Ну, хорошо (фр.).
148
Это нечто неслыханное… (фр.).
149
Непостижимо! (фр.).
150
Красавец граф Август (фр.).
151
Графиня, флакон с нюхательной солью! (фр.).
152
Это мезальянс… Она теряет право на дворянство… куда идет мир? (фр.).
153
Вы считаете, что я способен пойти на мезальянс? (фр.).
154
Не так ли? (фр.).
155
Да, вы правы (фр.).