Страница 3 из 7
Чтобы они все сдохли – «дон» Данилов и его разбалованная дочурка. Савватей ненавидел их обоих. Сначала ненавидел только Данилова, а теперь, после стольких лет «совместной жизни» с Ларисой, ненавидел их обоих – яблочко от яблоньки недалеко падает. Каков папаша, зверь и придурок, такова и доченька, развратная мразь!..
Савватей частенько обращал внимание на то, что «дон» Данилов давно испытывал огромное желание порвать «любимого» зятя за его «тупость» и непонятные «дону» самовольные выкрутасы. Единственной тоненькой ниточкой, которая связывала Савватея с жизнью, была «любовь» к нему Ларисы… Савватей не понимал её частых истерик, постоянных выпадов в его сторону. Он кожей чувствовал, что безразличен Ларисе, но та была так страстна с ним, так ласкала, так ублажала, что иногда в его мозг закрадывалась нелепая мысль, будто он действительно любим…
Была такая любовь реальной или показной, Суев этой привязанности не ценил… На то были веские причины…
Он бы смирился со многим, но Лариса была «безбашенная», не умела говорить «нет» своим желаниям. А хуже всего было то, что его молодая жена, воспитанная в Америке, не признавала правил, общепринятых для замужних женщин, – она любила веселиться и любила красивых мужчин, почти мальчиков. Из-за этого Савватей ненавидел Ларису. Если бы не её могущественный отец, давно бы задушил подушкой. И скормил пираньям… Он думал об этом не раз, думал многократно, каждый раз всё более изощряясь в своих мыслях!
«Неужели я её так ненавижу?! – спросил себя Суев, тут же наполнившись ярой ненавистью, которая даже мешала дышать. – Гадкая американская шлюха…»
Савватей подошёл к высокому аквариуму, где беспорядочно шныряли зубастые хищницы, прищурившись, секунду смотрел на голодных пираний. Это были самые жестокие мясоеды из Амазонки, выловленные специальной экспедицией, которую Савватей проплатил из своего кармана… Ходили слухи (он был в них не уверен), что пираньи, живущие в аквариумах, давно перестали быть кровожадными хищницами, а всё потому, что из поколения в поколение плодились в неволе… И Савватей отправил двух «удодов-рыбаков» за самыми дикими тварями, самыми кровожадными, самыми «отморозками» из рода зубастых хищниц. Он заплатил им «сотку» (сто тысяч долларов!), чтобы только «удоды» добыли ему реальных людоедов. И не надо считать Савватея самого удодом, которого можно «нагреть», купив «рыбок» и сэкономив на экспедиции, подсунуть ему «туфту». Людей он знал, а люди знали его. Они всё провернули за тридцать тысяч зелёных, а остальное оставили себе «на чай». Неплохие чаевые! Но и у Савватея в высоком длинном аквариуме ныне бились в неимоверной злобе жуткие бестии, на ярость которых даже взглянуть было жутко. Думалось, они могут выпрыгнуть из аквариума и впиться в горло, в глаза, порвать губы и щёки. Это были сущие дьяволы. И они были в аквариуме у Савватея. Он боялся их, но повелевал ими… И вот что он сделал бы с женой… Он бы… Да… Разрезал бы Ларису на куски и тихонько скармливал этим тварям.
Он взял пинцет, открыл скляночку, где суетились головастики, захватил одного и бросил в аквариум. Вода забурлила… Секунда, и щуплое тельце разорвали в клочья.
Так бы и её сожрали, эту стерву! Кусок за куском!..
Измены жены бесили Савватея. Да, она любила юных и красивых, а он был старый и некрасивый… Наверное, эта курва и сейчас трахалась с новым садовником Никитой – худеньким пареньком со светлыми волосами, зачёсанными на прямой пробор. Он издали чем-то напоминал голливудского киноактера Леонардо ди Каприо… Из-за его схожести с заокеанской кинозвездой Лариса и приголубила вздорного мальчишку. Для чего? Чтобы ухаживать за садом? Да что за ним ухаживать! Глупости всё это! Старый дед Белянкин, дежуривший у ворот, прекрасно мог бы окучить землю под кустами и полить деревья. Эту должность Лариса придумала, чтобы нанимать всяких юных говнюков для своих утех! Она и Никиту, этого оборванца, высмотрела не из-за его умения что-то делать, а потому, что он был смазлив. Юный ублюдок! А кто он? Сопляк. Нищета. Воровал помидоры на городском базаре!
Ну нет! Сегодня Савватей не позволит голубкам порезвиться – раз ему сказала «нет» Лола, он тоже всем испортит день!
Эта мысль настолько овладела его сознанием, что Савватей, презрев все важные дела, бегом бросился из своего кабинета, мимо секретарш, через обширную «приёмную», спустился по мраморной лестнице в вестибюль, к золочёным древневавилонским дверям царя Набонида, выкраденным из иракского музея во время штурма американцами Багдада, а ныне висевшим в петлях проёма офиса «Курортной газеты». Савватей, без всякого почтения к древностям, так шарахнул дверьми, что напряглись все секретарши в приёмной на втором этаже, а их было целых шесть (нельзя же отказать видным чиновникам в трудоустройстве любимых дочур!).
Как рассказывал «дон» Данилов, он выкупил «шумерские» ворота в Израиле – ребята, по заказу злодеев-коллекционеров из цивилизованных стран, так прошерстили багдадские музеи после прохода передовой наступательной линии американцев, что историкам оставалось только рыдать! Победители-оккупанты-американцы, естественно, забрали все ценные раритеты, что ещё оставались… Раритеты стоили миллионы долларов. А некоторые – миллиарды!..
Война – суперприбыльный бизнес!
А как было в Египте, когда Мубарака валили?! Там «мародёры» (спецназы из Европы и США, по заказу миллионеров-коллекционеров) так прочесали музеи Каира и других городов с их сокровищами Древнего Египта, что только тлен остался. Даже самую знаменитую золотую статую египетского фараона вывезли… Где она теперь? В подвале какого европейского замка?
Савватей этими мыслями не задавался. В Ираке американцы дёргались от бессилия, глотая пыль песков пустыни? Хорошо. В Афганистане глотали песок и томились от безысходности? Их проблемы! Данилов подвесил вместо нормальных железных дверей с кодовым замком и домофоном этот древний хлам? Это его головная боль! А он, Савватей Суев, сейчас так нагрузит свою «благоверную», что ей, и её любимому папочке, мало не покажется!..
Домой Савватей приехал злее чёрта – он тихо бесился на заднем сиденье роскошного «мерседеса», а два амбала-охранника впереди неторопливо болтали.
Не дожидаясь, пока ему откроют дверцу, Савватей сам толкнул её и, семеня толстыми короткими ногами, побежал к белоснежной трехэтажной вилле.
Отмахнувшись от лакея, он прошёл в вестибюль, огляделся – кадки с растениями, мягкая мебель, картины, скульптуры… Жены не было видно…
– Лариса! – заорал Савватей, раздираемый даже не яростью, а каким-то подлым желанием уличить «благоверную» в гадости.
– Да, дорогой.
Высокая худенькая Лариса, в полупрозрачном красивом халатике, вышла из библиотеки. Зевнув, она опустилась в кресло, закинула ногу на ногу. Ноги как палки, но очень сексуальные (так подумалось Савватею).
Савватей не мог оторвать взгляда от её тонких ног. Может быть, она его ножками и «приманила»? Он же не гнался за богатством, да и не посмел бы (Савватей признавал, что бывал трусоват) что-то просить у «дона» Данилова. Он бы никогда не посмел… Но посмел! А сейчас никак не мог вспомнить, почему посмел… Из-за ног Ларисы? Из-за её красоты? Она совсем не изменилась за столько лет. Он – да, обрюзг, потолстел, постарел и обленился, а она… Она была колдуньей, над которой время было не властно… Почему же он менял её, такую умную и красивую, на других женщин, глупых и малопривлекательных?
«Может, правда совсем окабанел? Перестал ценить сокровище, которым обладаю?» – подумал Савватей и тут же усмехнулся таким мыслям – он давно не считал жену сокровищем, потому что… Потому что… Об этом вспоминать не хотелось… Кому хочется о себе гадости вспоминать!..
– Савва, я читала эротический роман, – призналась Лариса, закрыв книжку и посмотрев на мужа зовущим взглядом. Голос был хриплый, с придыханием. – Ты знаешь, я подумала, вот бы приехал Савватей, и мы занялись бы с ним любовью… И ты приехал.
Савватей сразу поскучнел. Ярость пропала. Пыл обвинителя погас. Запустив руки в карманы брюк, он прошёл к столику со спиртным, но пить передумал. Только бы не начала приставать… Как бы там ни было, а Лоле он вкатил изрядную «порцию», и мысли о соитии сейчас, кроме досады, в нём ничего не пробуждали. Он резко повернулся и спросил преувеличенно бодро: