Страница 754 из 767
Был Мартынов; человек живой, но, по-видимому, художник бездарный. Царицыно он посещал в течение 15 лет, но только зимою; говорит, что дача сухая, туманов не бывает, что там чувствовалось хорошо.
Ты пишешь, что я на тебя сержусь. За что, родная? Ты должна на меня сердиться, а не я на тебя. Бог с тобой, дуся.
Лулу и К. Л. были на "Вишневом саду" в марте; оба говорят, что Станиславский в IV акте играет отвратительно, что он тянет мучительно. Как это ужасно! Акт, который должен продолжаться 12 минут maximum, y вас идет 40 минут. Одно могу сказать: сгубил мне пьесу Станиславский. Ну, да бог с ним.
У нас целый день гости, даже гурзуфский учитель здесь. Фотографии получил, спасибо тебе, дусик мой ласковый. Если в Петербурге ты живешь весело, в свое удовольствие, то я очень рад и счастлив; если же хандришь то это свинство. Гуляй, не обращай внимания на рецензии, если только они неласковы, и думай о лете.
Софья Петровна говорит, что у Екат<ерины> Павл<овны> кровохарканья и т. п., одним словом, чахотка.
Вчера был у меня Михайловский, говорил, что едет на Д. Восток очень скоро. Он одет франтом, очень мил. У нас настоящая весна, но все-таки прохладно.
Пиши мне, комарик мой, мне ведь скучно без тебя, ты это знаешь очень хорошо. Целую тебя и крепко обнимаю.
Твой А.
Получил из Казани длинное письмо от какого-то студента; умоляет о чем-то, клянется, что в Казани шел "Вишневый сад" великолепно — и благодарит.
На конверте:
Петербург.
Ее высокоблагородию
Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер.
Мойка 61.
4385. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
31 марта 1904 г. Ялта.
31 марта 1904 г.
Милый Виктор Александрович, возвращаю тебе рукописи, Из них мною отмечены, как годные:
1) "Картинки петербургской бедноты" (I и II — особенно).
2) "Образумил".
Сию последнюю можно напечатать в том лишь случае, если автор займется ею, переделает кое-что, мною указанное.
Автору "Товарища" Д. мною послано письмо. Рукопись его подлежит возврату.
Поздравляю тебя с праздником, крепко жму руку и целую тебя. Нет ли чего-нибудь новенького?
Крепко жму руку.
Твой А. Чехов.
Годные рукописи я обыкновенно отмечаю зеленым карандашом.
4386. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
31 марта 1904 г. Ялта.
31 марта.
Милый мой зюзик, собака моя, я давно уже не получал от тебя писем, но духом не падаю, ибо знаю, что теперь тебе не до писем. Ну, как живется в Питере? Как чувствуешь себя? Какова погода? О чем мечтаешь? Тут, в Ялте, слава тебе господи, стало хорошо, хожу без калош и не в шапке, а уже в шляпе.
Прочитал в газетах, что в Евангелической больнице в Москве хотят устроить кровать в память покойного Штрауха; послал 25 руб., которые записал за тобою, как твой долг. Отдашь?
Александр с семейством уехал. Говорил я ему, чтобы он повидался с тобой, побывал бы в театре. А в театре он не бывал уже лет сорок, ничего не знает, ничего не читает. Прими его, дуся, поласковей и уговори, чтобы он побывал в вашем театре. Уговори поласковей, как ты одна умеешь. Твой брат с женой уехал в Севастополь, скоро ты его увидишь. Лулу мне понравилась, хотя я уверен, что присмотр за больным Левой как за больным будет неважный. Д-р Александров, по-видимому, ей не понравился, и, по-видимому, она не верит, что у Левы туберкулез. Ей и Косте не дает покоя и мешает спать мысль, что у Михайловского две жены, что они с обеими знакомы. Мы, говорят, до трех часов не спали, все думали об этих двух женах. Вот поди же ты!
Прочел тьму рукописей. Сегодня читал в "Руси" про Худож<ественный> театр. Правильно. Вчера читал фельетон Буренина и заключил из него, что "Новое время" решило растерзать вас, и порадовался, так как растерзать вас уже никому не удастся, что бы там ни было. Ведь вы уже сделали свое, к настоящему и будущему можете относиться почти безразлично.
Сегодня и вообще в праздники я хожу в твоих сапогах. Дуся, когда мне приехать? Скоро ли? Напиши обстоятельно.
Сегодня я вполне здоров. Ну, обнимаю тебя и целую, опять обнимаю, хлопаю по твоей спинке. Будь и ты здорова и покойна.
Твой А.
На конверте:
Петербург.
Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер.
Мойка 61.
4387. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ)
31 марта 1904 г. Ялта.
Дорогой Александр Семенович, спасибо Вам большое за письмо. И я также поздравляю Вас с праздником и крепко желаю Вам здоровья и успехов. А в Москве Вы напрасно не приехали ко мне. В первых числах мая я приеду опять и напишу Вам. Л. Андреев едва ли ходил в "Русскую правду". Здесь весна в разгаре. Ну-с, крепко жму Вашу руку и кланяюсь низко Вам и Вашей семье. Еще раз спасибо за письмо.
Ваш А. Чехов.
31 марта 1904 г.
Все лето буду жить под Москвой, б<ыть> м<ожет> в Царицыне.
4388. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
1 апреля 1904 г. Ялта.
1 апрель.
Дуся моя, здравствуй! Напиши, когда поедешь в Москву, это мне нужно знать, так как хочется приехать в одно время с тобой.
Сегодня чудесная погода, но у всех настроение мрачное благодаря телеграммам. Нового ничего нет, все по-старому. Сегодня остригся, вымыл в парикмахерской голову — и вспомнил тебя. Если будет что интересно в газетах, то вырежи ножницами и пришли. "Русь" я получаю, "Новое время" тоже — и больше никаких газет петербургских.
Воображаю, какое у вас всех настроение. Ну, дусик мой, собачка, обнимаю тебя, спи спокойно.
Твой А.
На конверте:
Петербург.
Ее высокоблагородию
Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер.
Мойка 61.
4389. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
4 апреля 1904 г. Ялта.
4 апрель.
Милая моя лошадка, здравствуй! От Немировича получил 2 телеграммы, о ваших петербургских успехах и о том, что к тебе относится публика как к первоклассной артистке; а сегодня я читал в "Новом времени" ругательную рецензию на "Юлия Цезаря". Что ты у меня большая, настоящая актриса, я давно знаю, я тебя ценю высоко, дуся моя, только, пожалуйста, умоляю тебя, не простуживайся, не утомляйся и спи как следует. Дай мне слово, что ты будешь себя беречь. Даешь?
У нас погода дрянная. Маша покашливает и все беспокоится о том, что она послала тебе два письма, а ты не ответила ей. У Шнапа почти каждый день рвота. Вчера приходил ко мне Миролюбов, утомлял меня своими рассуждениями. Если 8 тысяч за дачу Езучевской ты находишь мало, то можно будет дать 9 или 10, хотя, говоря по совести, за дачу, ввиду ее многолетия и краткости срока, и 8 тысяч — щедрая плата. Скоро я приеду, поговорю с тобой и покончим дачный вопрос, так или иначе. Оказывается, что лет 5—6—7 назад дачу Езучевской продавал мне Сизов (из "Русских ведомостей"), т. е. предлагал мне купить и очень хвалил. Я только на днях вспомнил об этом.
Сегодня воскресенье, я принял порошок — героин, и мне приятно, ощущаю спокойствие.
Отчего "Знание" с Пятницким и Горьким во главе не выпускают так долго моей пьесы? Ведь я терплю убытки, в провинции не по чем играть. Узнай, дуся, как-нибудь, и если увидишь Пятницкого (Николаевская, 4), то объясни ему, что сезон у меня пропал только благодаря отсутствию пьесы. Обещали выпустить в конце января, а теперь уже апрель. Вообще не везет мне с пьесами, говорю это не шутя.
Мне кажется, что ты меня уже разлюбила. Правда? Сознайся. Я же тебя люблю по-прежнему и даже подумываю, не поехать ли мне к тебе в Петербург.