Страница 12 из 23
20 марта 1941 года фон Клюге распорядился уделять на учениях больше внимания развитию у солдат выносливости, — в России нечего рассчитывать даже на минимальный комфорт. И людям, и гужевому транспорту предстоит совершать продолжительные марши, не исключается возможность применения противником химического и биологического оружия. Войскам наверняка придется отражать контратаки больших сил пехоты, которую будут поддерживать артиллерия и танки. Германский солдат должен быть готов к рукопашным схваткам, ему необходимо освоить тактику ночного боя. Русские, эти «дети природы», такой тактикой владеют отменно. Несмотря на острую нехватку всего необходимого, Красная Армия экипирована куда лучше, чем прежние противники вермахта. Германскому солдату следует взять на вооружение опыт финнов и испанцев — в частности, это касается борьбы с танками. Сражения будущей войны будут разворачиваться не на хороших дорогах Западной Европы, а на бескрайних степных просторах, в огромных лесных массивах со всеми вытекающими отсюда проблемами. В ходе предстоящей кампании штабы частей окажутся крайне уязвимы. Обычных мер безопасности в России явно будет недостаточно. Поэтому штабным офицерам необходимо прекрасно владеть личным оружием и быть готовыми применять его, если потребуется. Подобные перспективы для многих казались устрашающими.
Как ни странно, но поразительные успехи германской армии особенно рельефно выявили целый ряд организационных проблем и просчетов в боевой подготовке личного состава. Это выразилось прежде всего в снижении меткости стрельбы, отсутствии навыков ведения рукопашного боя, в неумении вести боевые действия ночью и в лесистой местности. Немецкие пехотинцы стали крайне неохотно относиться к учениям, они не уделяли достаточного внимания фортификационным работам. Гитлеровская политика выделять огромные суммы на строительство казарм привела к тому, что немецкий солдат стал более изнеженным в сравнении с 1914 годом.
А между тем именно пехотные части, так не поспевшие за требованиями, предъявляемыми грядущей кампанией, и составляли основную массу германской армии. Именно им предстояло заниматься уничтожением окруженных частей противника, которые, как предполагалось, окажутся в «котлах» в результате действий подвижных моторизованных соединений вермахта. Германским пехотным частям требовалось время на переформирование и доукомплектование после серии проведенных демобилизаций. Уроки кампании во Франции были ясны. Вермахту как воздух нужны были моторизованные части и разведывательные подразделения. Скорость проведения операций во многом зависела от того, с какой скоростью передвигалась пехота. Поэтому во Франции наступающим пехотным частям пришлось спешно создавать моторизованные батальоны, усаживая личный состав на трофейный транспорт, включая и гражданские автомобили.
Войскам требовалось и куда более эффективное противотанковое орудие, чем «колотушка» — такого названия удостоилась 38-мм противотанковая пушка, которая не могла пробить броню даже устаревших танков. Появилась острая необходимость усовершенствования методов боевого применения артиллерии и формирования подразделений корректировщиков артиллерийского огня. Теперь, после захвата во Франции большого количества трофейной техники, появилась возможность заняться реорганизацией пехотных частей. Поэтому еще в разгар французской кампании Гитлер официально приказал сократить армию до 120 дивизий, но в то же время количество мобильных частей увеличивалось — до 20 танковых и 10 моторизованных дивизий.
Однако два с половиной месяца спустя Гитлер принимает прямо противоположное решение и отдает приказ довести количество дивизий до 180, мотивируя это подготовкой к началу русской кампании. Всего за 11 месяцев до вторжения в Советский Союз началась лихорадочная работа по формированию новых частей и разработке планов предстоящих операций. В итоге все надежды на скорую модернизацию — оснащение пехоты и артиллерии мобильными средствами и новыми видами оружия — пошли прахом.
Для оккупации Европы и обороны захваченных территорий от предполагаемого вторжения англичан, по мнению германского Генерального штаба, требовалось иметь в составе вермахта к июню 1941 года 209 дивизий. Однако имелись и другие ведомства, куда уходили и без того скудные ресурсы живой силы и техники. Так, например, люфтваффе Геринга существенно увеличило численность наземных служб после падения Франции. А 3 декабря 1940 года Гитлер очередной своей директивой распорядился сформировать воздушно-десантный корпус на базе 22-й пехотной дивизии. Между тем за два месяца до этого в парашютно-десантные части из армии уже передали 4500 солдат, для вооружения которых потребовалось 20 000 винтовок и пистолетов. Британские бомбардировки рейха вынудили Гитлера передать летом 1940 года в распоряжение люфтваффе 15 000 зенитных орудий и 1225 офицеров для организации сил ПВО. 8 ноября 1940 года Гитлер объявил о своем решении иметь в составе вермахта 4 дивизии войск СС, а полк СС «Адольф Гитлер» был усилен до бригады. Впрочем, их боеготовность армейские офицеры оценивали как крайне низкую. В конце августа 1940 года Гитлер решил демобилизовать из армейских рядов 300 000 рабочих металлообрабатывающей промышленности в целях усиления военного производства[7]. Для формирования новых дивизий призывался контингент 1919, 1920 и 1921 годов рождения. Начальную подготовку они начали проходить в августе 1940 года, завершение ее планировалось на май 1941 года, то есть непосредственно перед началом русской кампании.
Выполнить указание Гитлера об удвоении числа моторизованных дивизий было невозможно в принципе. В мае 1940 года армия рейха располагала 10 танковыми дивизиями, их число к июню 1941 года достигло 19. Но для этого пришлось вдвое уменьшить количество танков в дивизии. Отжившие свой век танки T-I и T-II снова оказались в строю, поскольку танковая промышленность Германии была неповоротливой, производство танков составляло всего 200 машин в месяц. Вместо 324 танков на дивизию, как это имело место в 1939 году, в июне 1941 года, перед кампанией в России, в танковых дивизиях вермахта насчитывалось от 150 до 200 танков. Создание 10 новых танковых дивизий вынуждало армию отбирать грузовики у пехотинцев, но даже в этом случае одна танковая дивизия оказалась укомплектованной исключительно трофейным автотранспортом, захваченным у французов. И германская пехота оказалась в еще более невыгодном положении. Имелись дивизии, полностью укомплектованные артиллерийскими и противотанковыми орудиями чешского и французского производства. Отсутствовала единая организационная структура быстро формировавшихся новых моторизованных дивизий. Это были в основном полки двухбатальонного состава, кроме того, в них входил один батальон мотоциклистов; а иногда еще и механизированный батальон, личный состав которого передвигался на бронетранспортерах[8].
Проводимое лихорадочными темпами формирование новых частей и соединений чрезвычайно негативно отражалось на качественной их составляющей. Германская пехота 1941 года мало чем отличалась от таковой периода начала кампании во Франции в 1939 году. Практически ни одна из реформ, намечаемых по завершении упомянутой кампании, так и не была завершена. Танковых дивизий стало числом больше, они располагали и большим количеством средних танков — T-III и T-IV, — но они были слабее дивизий образца 1939 года. Поставки новой техники в рамках переформирования продолжались буквально до самого начала операции «Барбаросса», вплоть до момента стратегического развертывания войск. Лейтенант Кох-Эрбах, командир роты в 4-й танковой дивизии, получил смонтированные на полугусеничных машинах 37-мм противотанковые орудия «буквально за пару дней до 22 июня 1941 года». Моторизованная бригада СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» начинала кампанию, имея 2325 грузовиков, 240 из которых были трофейными. Довольно скоро по причине отсутствия запчастей вышло из строя свыше 1200 машин. В мае 1941 года 20-я танковая дивизия была переброшена к месту сбора в Восточной Пруссии со значительным недокомплектом транспортных средств. Согласно оперативным сводкам полков и дивизий запасные части поступали «нерегулярно, в недостаточном количестве, как правило, всего за несколько дней до решающих сражений». Система материально-технического снабжения работала в страшном напряжении, а между тем до начала кампании оставались считаные дни[9].
7
28 сентября 1940 г. Гитлер издал приказ о предоставлении «производственных отпусков» военнослужащим вермахта. Планировалось временно направить в военную промышленность не менее 300 тыс. квалифицированных рабочих для увеличения производства вооружения и боевой техники. Однако в апреле 1941 г. они были возвращены в вермахт. — См. G. Thomas «Geschichte der deutschen Wehr- und Rustungswirtschaft (1918–1943/45). S. 271–273. (Прим. ред.)
8
Говоря об относительной слабости германских механизированных войск, автор несколько сгущает краски. Так, слабые танки T-I и Т-II к началу вторжения в СССР составляли не больше трети от общего количества танков вермахта и использовались в основном только в разведке и для связи. (См. Г. Гудериан «Воспоминания солдата».: Смоленск: Русич, 1999. С 193.) Среднемесячный выпуск танков и штурмовых орудий в Германии увеличился со 180 в 1940 г. до 270 в первом полугодии 1941 г. (Прим. ред.)
9
26 апреля 1941 г. в своем дневнике начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии Ф. Гальдер сделал такую запись, посвященную вопросу материально-технического снабжения войск: «После формирования [автотранспортных] полков за счет выделения машин из гражданского сектора и из национал-социалистского автомобильного корпуса потребность в автотранспортных средствах, кажется, полностью покрыта». (См. Ф. Гальдер. «Военный дневник». T.2., М: Воениздат, 1969). (Прим. ред.)