Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 7 из 17



Это была молодая женщина, пожалуй, даже девушка, с изящными, тонкими чертами лица и с глубокой раной на шее. Бледность ее лица оттенялась непроглядной чернотой волос, и девушка показалась Ричарду такой красивой, что у него закололо в сердце. Он приподнял ее с земли, зачем-то прижал к себе, ощущая под ладонями всю безупречность великолепного юного тела, и с безумной страстью пожелал, чтоб девушка эта была жива. На несколько мгновений это желание стало сильнее, чем желание жить, видеть небо и зелень лесов, сильнее, чем привязанность к матери, чем когда-либо испытанная страсть к женщине. В следующий миг серебряный браслет на его запястье налился теплом, запульсировал, потом вновь резко стал холодным. Молодой воин ощутил, как мускулы его наливаются силой, и ощущение это, не изведанное прежде, было очень приятным. Токи силы, прокатившись по всему его телу, устремились в ладони, и Ричард стал оглаживать ими девушку — ее темные шелковистые волосы, спокойное бледное лицо, гибкое тело. Только что бездыханная, девушка вздрогнула, рана на шее стремительно затянулась, а кожа налилась легким румянцем, перестала быть такой желтовато-белой, как лепестки вьюнка. Грудь девушки впервые подняло дыхание, слабое, но явное, и теперь она больше напоминала спящую. Каким-то шестым чувством Дик понял, что ее не надо теребить, что необходимо дать ей время прийти в себя естественным путем, а потому только устроил ее поудобней и стал ждать.

Просто так ждать вскоре ему наскучило. Дотянувшись до вещей, которые он сложил на землю, молодой воин вытащил меч из ножен и стал рассматривать его, вертеть то так, то эдак. Рукоять лежала в ладони очень хорошо, черен был плотно обмотан какой-то кожей, судя по всему, хорошо выделанной и достаточно шершавой, чтоб ладонь, даже потная, не соскальзывала с него. Гарда была сделана очень просто, только в самом перекрестье мастер посадил маленького дракончика, выполненного мелкой сканью и цветной эмалью, — работа была такой тонкой что только благодаря этому мелкому украшению ценность меча, пожалуй, уже равнялась его весу.

Тело девушки, покоившееся на левой руке Дика, вздрогнуло. Он повернул голову и очень близко увидел ее глаза — они были огромные, ярко-зеленые, с желтоватыми прожилками, прекрасные в своей чистоте — и испуганные. Миг она смотрела на меч, затем перевела глаза на лицо Ричарда (этот взгляд подействовал на него как острая боль в сердце, дрожь пронизала тело от затылка до пят, перехватила горло), потом — снова на клинок. Задрожала, стала рваться, но слабо, и он, решив, что девушка просто хочет подняться, помог ей. Она была столь легка, что молодой воин смог сделать это одной рукой, не отпуская меча, и поднялся сам.

Как только она встала на ноги и, видимо, ощутила себя немного увереннее, тут же рванулась, да так сильно, что он едва сумел удержать ее и машинально прижал к себе, не давая убежать. Не зная причин, по которым девушка стала вырываться, он принялся растерянно уверять ее:

— Я не сделаю тебе ничего дурного, успокойся. Успокойся… Я не мародер. Я хочу помочь тебе.

Косясь на меч в его руке, она затихла в его объятиях, больше похожих на крепкую хватку. Проследив ее взгляд, он понял, что ее пугает оружие в его руке, но отпускать все равно не хотел. Да и не опасно ли ронять меч на землю? Мало ли какие твари бродят в окрестностях, не зря же она так боится.

— Я не причиню тебе вреда, — повторил он. — Слышишь? А этот меч я нашел. Я просто нашел его, — добавил он, заметив, что она прислушивается очень внимательно. — Понимаешь?

Помедлив, она кивнула, затихнув совершенно, и Дик отпустил ее. Не совсем, придерживая рукой, но теперь его хватка больше напоминала объятия. Прикосновение к ее упругому гибкому телу было ему куда приятней, чем до сей поры прикосновение к какому-либо иному женскому телу. От нее пахло лесом и травой, влажной от тающего под солнцем утреннего инея, пахло холодком и сменяющим его солнечным теплом ранней осени. Он видел ее руку — маленькую, изящную, с тонкими пальчиками, пропорциональными длине ладони, с красивыми, как миндальный цвет, ноготками, с такой тонкой кожей, что, казалось, она просвечивает насквозь. Молодой воин длил и длил прикосновение к ней, хоть в этом уже больше не было нужды — воскрешенная твердо стояла на ногах.

Она обернулась к нему, слабо улыбнулась, и почти сразу ее облик поплыл. Миг — и на землю заскользила крупная черная змея с поблескивающей опалом чешуей. Дик отшатнулся, едва не вскрикнул от неожиданности, инстиктивно прикрыл глаза. А когда открыл, заметил только черный хвост, исчезающий в кустах. «Вот черт», — подумал Ричард, глядя на свои руки. Возможно, он подумал не это, но главное, что вспыхнуло в его сердце, — обида. Как же так, ведь он спас ей жизнь, а она… она оказалась змеей!

«Я еще дешево отделался, — решил он позже, когда обида отступила. — По крайней мере, она не укусила меня. Или нет… Нет, змейка такого размера, наверное, является чем-то вроде удава. Да уж. Здоровенная какая, футов четырнадцать, не меньше. Если меньше, то ненамного…» В кустарнике, где скрылась змея, — изрядно поломанном и ободранном, видимо в бою, — что-то зашуршало, затем раздался писк, какое-то трепыхание. А потом где-то в середине его, меж примятых, но упорно тянущихся вверх веток встала во весь рост воскрешенная девушка, еще более порозовевшая, с мелкими перышками, запутавшимися в роскошной шевелюре, с пухом и следами крови на губах. Она растерянно, робко взглянула на Дика, отводя ветки в стороны, продралась на открытое место и выбралась из кустов.

— Извини, — довольно невнятно, но зато на правильном английском сказала она, отирая с губ прилипшие пушинки. — Очень захотелось есть.

Дик хмыкнул. Одежда девушки была порвана в нескольких местах, в прорехи виднелась кожа, матовая и все еще бледная. На воскрешенной было надето длинное узкое серое платье с разрезами чуть ли не от бедра, ткань была обшита полосами черной кожи, кое-где прорезанной насквозь, и, с точки зрения Ричарда, привыкшего к совершенно другой одежде, девушка выглядела почти голой. При этом ичуть не смущалась.

— Тебя как зовут?

— Серпиана.

— Красивое имя. — Он снова окинул взглядом ее полуобнаженную фигурку. — Тебе не холодно?

— Нет. — Она недоуменно нахмурилась. — Почему ты спросил? Или тебе неприятно, как все это выглядит? Не нравится? — Оглядела себя, стряхнула с одежды налипшие перышки.



— Ну, как тебе сказать… — Дик не удержался и еще раз огладил Серпиану взглядом. — По меркам моей родной страны ты одета… неприлично.

Серпиана развела руками с неподдельным удивлением:

— Странные нравы. Будь я уродлива, кривонога или жирна, как свинка, это бы еще было понятно.

— Ничего не скажешь, ты очень привлекательна. Даже очень красива. Смотреть приятно. Но… Как тебе сказать… Ограничиваться только любованием очень тяжело.

Девушка удивленно вздернула тонкую, как лучинка, бровь, помедлила, а потом мягко, по-змеиному плавно скользнула вперед. Ее тонкие руки оплели шею молодого воина, и Ричард сам не заметил, как одна его рука огладила ее ягодицы, а вторая провела по спине, как раз по прорехе. Кожа и в самом деле была очень нежная.

— Если я разжигаю в тебе желание, то что в этом плохого или неестественного? — спросила девушка негромко. — Что же тебе не нравится?

— Мне все нравится, — согласился он, оживившись. — Ты себя уже нормально чувствуешь? После… э-э… пробуждения?

— Только легкая слабость.

— Это ничего, — торопливо уверил он ее. — Тебе же ничего не придется делать. Только пойдем отсюда, не на поле же битвы заниматься таким… важным делом.

— Пойдем, — видимо, совершенно не поняв, что именно он имеет в виду, согласилась девушка. Взглянула на тело мужчины, у которого Дик… ну, скажем так, позаимствовал оружие и кольчугу, и ее передернуло. — Пойдем скорее.

— Кто это?

— Это лорд Мейдаля. Ты о нем не слышал?

— Нет.

— Это сильный маг и великий воин. И прежде, чем он погиб… — Ее снова передернуло. — Прежде чем его одолели, он… Мне казалось, что он убил меня.