Бычки в томате

— Стряхнул в свою тарелку?

— Стряхнул.

— И слопал?

— Слопал. Вместе с фрикадельками.

— Отлично. Вот и проверим, поплохеет ему или нет. Если нет, то никакие они не вредители и мне не надо эту яблоню опрыскивать! У меня тут в саду еще такие личинки завелись, не знаю, что с ними делать. Ты как думаешь, может, на нем опробовать? И вообще, при чем здесь скупость, вдруг у него вкусы такие?

— Ты уверена, что там были червячки, а не просто труха? — как всегда без особых эмоций уточнила Эльжбета.

— И труха была, и червяки. Алиция все с пристрастием изучила и обнаружила даже два вида.

Эльжбета задумчиво смотрела в кухонное окно.

— Только не вздумай ему противоядия дать! — категорически запретила Алиция. — Я должна иметь ясность с этими паразитами!

Эльжбета оторвалась от окна, как-то странно посмотрела на нас и пожала плечами. Мажена вдруг ожила и переспросила:

— Погодите, так это Мариан ему подсунул салфетку?

— Мариан. Собственноручно их раскладывал.

— Они уже несвежие были, — смущенно призналась Алиция. — Но я поздно заметила и решила ничего не говорить, чтобы не привлекать внимания… А насекомых я не видела.

— Ты далеко сидела…

Мажена нас не слушала, а продолжала смаковать происшествие, все больше воодушевляясь.

— А вы говорите, не чудо! Иоанна права. Так вот он какой, Мариан! Настоящее чудо в перьях! Кто бы мог подумать, что так пригодится! А еще из дома их выпроводил, с ума сойти. Ладно, все стерплю, ни словечка не вякну, когда Вацлав снова что-нибудь сожрет…

Алиция оглянулась:

— Его точно здесь нет? Тогда нет смысла дурака валять. Твоя Магда может спать тут, в салоне, на диване. Если захочет, конечно, так как не исключено, что Ромео примется ею восхищаться.

— Справится как-нибудь, — буркнула Эльжбета, придвигая поближе к себе взбитые сливки. — В случае чего одолжит у тебя какой-никакой топор…

Приблизительно полчаса мы занимались тем, чем занимаются все нормальные люди, когда у них есть свободное время. Почти в каждом доме лучшее место для беседы — кухня. У Алиции же такое место находилось, можно сказать, на границе кухни и салона, что было особенно удобно.

Практически полностью размороженную в микроволновке свинину тщательно приправили чем положено и поместили в духовку на небольшой огонь. На чем, собственно, кухонные работы и завершились. Остальное могло подождать, а мы наконец получили возможность отвести душу и насплетничаться вволю, тем более что тем накопилось предостаточно. Олаф с Эльжбетой отправились в винный магазин, причем Эльжбета, уходя, бросила нам для затравки фразу:

— Мое дело сторона, но она вовсе не такая больная, эта Юлия. Я к ней приглядываюсь. Вся ее бледная немочь на три четверти — сплошное притворство. Очень ловкое. Может, я ошибаюсь, но, может, даже больше, чем на три четверти. — И она с достоинством удалилась.

Какое-то время мы молча смотрели ей вслед.

— Спятить можно, — высказала я свое личное мнение.

— Одна радость, что хотя бы купят приличное вино, — вздохнула Мажена. — Под мясо я бы выпила. А свинину я даже больше люблю, чем говядину.

— Из чего следует, что, по крайней мере, один мой гость может рассчитывать на твою симпатию, — заметила Алиция с прямо-таки потрясающим ехидством — И куда мой кофе делся? Кто выдул, ведь Мариана нету?

Мажена, не слезая со стула, повернулась и дотянулась до буфета.

— Сама и выпила, но это не важно. Я человек предусмотрительный и сварила целый кофейник, тот, что поменьше.

— Да ты что? Неужели нашелся?!

— Случайно. И те чертовы «бычки в томате» тоже нашла и поставила так, чтобы не пропали. Потом скажу, куда. А вообще-то мои впечатления начинают устаканиваться.

— А кстати! — вспомнила Алиция, которая при виде кофе сразу подобрела. — Может, теперь кто-нибудь из вас расскажет с чувством, с толком, с расстановкой, что там Эльжбета говорила? Без всякой посторонней фауны.

Я с превеликим удовольствием донесла еще раз то, что пыталась наскоро изложить в ледяной атмосфере ателье. Мажена помогала мне изо всех сил. Обе мы старались быть как можно точнее и преуспели настолько, что Алиции оказалось некуда втиснуть свои сомнения. Информацию она приняла без энтузиазма, но приняла, и на удивление скоро сделала вывод. На наш взгляд — правильный.

— Получается, что этот панголин-павиан-Ромео и так далее — одно сплошное вранье? Вы обе отлично знаете, что я из Польши уехала потому, что там все на вранье стоит и враньем погоняет. А теперь эта лицемерная дрянь в мой дом проникла. Вот, пожалуйста, выходит, я была права: он партийный, как и твоя тетка!

— Вот только тетку не трогай! Что ты к ней прицепилась? При чем здесь тетка? Она врет наоборот! И вообще она довоенная!

— Ну, разве что довоенная…

Дискуссию о партийности довоенной тетки задушили на корню донесшиеся со двора звуки: привычный скрип калитки, шаги, вежливый стук в дверь…

— В роще Иды три богини… — галантно продекламировал некто, появляясь на пороге.

Кажется, это из оперетты «Прекрасная Елена».

— Стефан! — радостно воскликнула Алиция и, сорвавшись с места, чуть было не опрокинула кофейник. — Наконец-то хоть одно человеческое существо!

— Таким приятным комплиментом меня еще никогда не встречали, — обрадовался Стефан, проходя в салон.

Мне он понравился. Было в нем что-то искреннее, свойственное всем настоящим друзьям Алиции. Нормального роста и телосложения, темно-русый, жизнерадостный и энергичный, пожалуй, даже сильный. Я легко представила себе, как, уцепившись одной рукой за склон Гималаев, другой он щелкает снимки, а третьей отмахивается от йети… Ну, что-то в этом роде… Спокойный, уравновешенный, и ни намека на зажатость.

— Я асептичный, — с легким смущением заявил Стефан, пытаясь здороваться, сохраняя дистанцию. — Тут один баран аварию устроил, я немного помог при устранении последствий, измазался, а поскольку это недалеко произошло, то сразу к тебе. Мне надо помыть руки. Только сначала скажи, где мне приткнуться.

— В ателье, годится?

— Не вопрос

— Но вам придется бегать вокруг дома…

— Кому это нам? Я буду бегать, один. Иоанна, мы заочно знакомы сто лет, хватит выкать!

Мажена, с одной стороны, поддавшись инстинкту, бросилась кормить усталого и голодного путника, хотя Стефан ни усталым, ни голодным не выглядел, с другой, — хотела принять участие в разговоре, поэтому она крикнула из кухни:

— Эй, вы там, помните, что Эльжбета говорила? Стефан больше знает!

— Дай ему хоть умыться, — остановила ее Алиция и отправилась с гостем в ателье, расхваливая по пути свои замечательные матрасы.

Чудеса чудесами, но избавиться от помеси сглаза с невезухой оказалось не так-то легко.

Не успела Алиция вернуться и заглянуть в опустевший кофейник, как снова стукнула калитка и на пороге нарисовался Мариан. Мы втроем напряженно застыли, ожидая появления у него в арьергарде супругов Буцких.

Однако Буцких не было, как и Марианова багажа. При виде стола, буфета и Мажены у холодильника парень немного оживился.

— Ага, перекусить собираетесь? Фуфло эти ваши, как их там, Буцкие. Голодоморы какие-то. Эго ж надо так обломаться…

— Нашла коса на камень… — проворчала Мажена в холодильник, забыв о своих обещаниях проявить снисходительность.

— Едва их уломал подбросить меня к сестре, раз у тебя все равно места нет, то хоть вещи оставил. Если что, то я пулей к тебе, ладно?

— Стефан уже здесь, — добродушно сообщила Алиция.

— Ага, так это его тачка перед домом…

Со мной вдруг случился приступ творческой фантазии:

— К тому же уже сегодня вечером к Стефану приезжает его невеста, будут спать в ателье. Они поссорились, надеются тут помириться, но боюсь, этот процесс затянется, так что лишние свидетели им ни к чему. Надо же дать людям немного наедине побыть.

— Что они, по всему дому будут слоняться? — явно огорчился Мариан.