Бычки в томате

С нашим возвращением проблема решилась сама собой. Алиция забрала с собой самую тупую в языковом отношении личность, то есть меня, и я впервые в жизни порадовалась, что не владею иностранными языками, о чем раньше всегда жалела. Восторгов с моей стороны хозяйка могла не опасаться, так как расставленную на большом столе керамику я частично уже видела, а свое мнение на предмет эстетических достоинств этих изделий держала при себе. Меня другое занимало.

Мы приступили к разбору завалов в морозилке.

— Ты мне вот что скажи, — напустилась я на подругу, принимая от нее таинственные, насмерть замороженные кусищи неизвестно чего в разных упаковках, — что ты делала, когда вы искали под юккой метки от ручек? Визжала и подпрыгивала?

— Сдурела? Зубами скрипела.

— Громко?

— У тебя, похоже, совсем с головой плохо. Я свои зубы берегу, они у меня почти все свои, кроме одного, но и к нему я очень привязана.

— И не слушала, что он говорил?

— Кто?

— Да этот Ромео, он же водолей, говорун, панголин, пустобрех…

— Губошлеп и дармоед… — подхватила Алиция. — Ты гляди! — язвительно продолжала она. — А я и не заметила, что побывала в такой большой компании! Положи это куда-нибудь, а то еще упустишь.

— А что ты ищешь-то?

— У меня где-то был замечательный кусок свинины, хочу запечь. А вы что купили?

— Фрикадельки.

— Замороженные?

— Нет, готовые, только разогреть. А еще хлеб, картошку и самый плохой сыр.

— Отлично. Фрокост[4] у нас есть…

— Да, и рыбу. Мы можем ее слопать на пару с Олафом.

— Вот и замечательно. А что они говорили?

— Кто?

— Ну, та компания…

— Я так и думала, что ты все мимо ушей пропустила. Ладно, проехали.

— А ты ему и поверила.

— Еще чего! Чтоб ты визжала и скакала? Вот настоящую истерику я у тебя видела, правда, всего только раз…

— Да ты что? — искренне изумилась подруга. — Когда?

— Когда ты думала, что Торстен сгорел вместе с твоей машиной.

— Точно, было такое. И как тебе зрелище?

— Впечатлило. Интересно, как ты эту свинину узнаешь?

— По упаковке. Она с розовой ленточкой. О, нашла!

Алиция с трудом разогнулась, потерла свою поясницу, затем снова нырнула в морозилку и извлекла очередную керамическую окаменелость с пришпандоренными остатками розового бантика.

Давно пора. В руках у меня накопилось полтонны ледышек, а задом я удерживала от падения еще столько же глубоко замороженных продуктов, сваленных как попало на стеллаж, и жалела, что отказалась от помощи пана Вацлава. В этом случае именно он рисковал бы отморозить филейные части тела, а не я. Подруга понемногу начала освобождать меня от тяжелой ноши.

— Эльжбета рассказала жуткие вещи, — сообщила я ей шепотом. — И велела тебе все повторить.

— А чего ты шепчешь? — удивилась Алиция.

— Чтобы не подслушали. Я не знаю, кто у тебя там наверху.

Алиция машинально попятилась на три шага и заглянула на лестницу.

— Не морочь мне голову. Оттуда ничего не слышно, а в салоне, я почти уверена, наш болтун распинается. Но там две разумные девушки, наверняка сообразят, что ты воспользуешься случаем?

— Ладно, только давай прячь свои стратегические запасы, а то у меня весь зад обледенел А кричать я все равно не буду, ты и шепот разберешь, у тебя слух, как у летучей мыши.

— Не у летучей мыши, а у змеи. Змея ни фига не видит, зато слышит и ощущает. Движение, к примеру.

— Температуру и тепло. Правильно?

— Правильно. Это и есть твои жуткости, про мышь и змею? — спросила Алиция.

— Нет, про Водолея. Эльжбета рассказала, что ее приятельница, племянница Марии Рохач, некая Магда, говорит, что он — лживая свинья. Подробности прямо сейчас будешь слушать?

Алиция освободила меня от последнего айсберга, сгребла кучу ледяных глыб из-за моей спины, закрыла морозилку и внимательно посмотрела на меня.

— Я Марию Рохач читаю и знаю, кто она. Ты хочешь сказать, что Эльжбета сообщила какие-то подробности? С ней что-то случилось?

Я отряхнула опилки, которые ровным слоем покрывали верхнюю полку стеллажа и успели уже примерзнуть к моей юбке, поднялась по лестнице на две ступеньки и подозрительно посмотрела наверх. Ничего подозрительного не обнаружилось.

— Эльжбету проняло настолько, что она начала выдавать информацию целыми предложениями. Когда вернусь, обязательно переговорю с этой Магдой. Эльжбета утверждает, что ей больше известно, и Стефану, кстати, тоже. Мажену, чтоб ты не сомневалась, тоже проняло.

— Тоже?

— Тоже.

— Ну-ну…

Алиция некоторое время разглядывала дверцу морозилки, будто увидела ее впервые в жизни. А я вдруг сообразила, что во время раскопок ледника мы вытащили множество самых разных вещей, но только не пресловутую баранью ногу, а ведь она вроде должна быть там. Или нет?

— А баранья нога? — непроизвольно вырвалось у меня.

— Что баранья нога?

— Ходят слухи, что она там А почему ты ее не извлекла?

— Там она. И что с того? Лежит в самом низу, ее первую туда запихнула. На кой черт мне ее вынимать? Ты что, по ней соскучалась?

— Упаси боже, нет! Это я так спросила, из вежливости…

Сверху донеслись какие-то неясные звуки. Алиция встрепенулась и вернулась к действительности.

— Пора заняться разморозкой свинины, иначе обед у нас будет послезавтра. Пошли отсюда. Что там у них наверху творится?

— А этот кусище в микроволновку влезет?

— Не могу сказать, надо проверить. Если нет, то разморожу в духовке. Иди вперед и открой мне дверь, эта мороженая зараза жутко жжется.

Я протиснулась мимо нее на лестницу, но перед дверью в нерешительности остановилась:

— Постучать? Может, мы лучше низом пройдем?

— Иди ты, если хочешь, низом, можешь даже подземный ход прорыть, а мне бы скорее от этой ледышки избавиться, все руки отморозила!

Я вежливо постучала и, не дожидаясь ответа, открыла дверь. Комната Буцких была пуста, дверь в салон открыта нараспашку, я пропустила Алицию вперед и из-за ее спины узрела живое воплощение клинического случая сглаза, скрещенного с невезухой. Рассредоточенная по кухне, салону и террасе компания увеличилась на одного человека. Это был Мариан!

Разумеется, Мариан занимал стратегическую позицию около плиты. Путь к холодильнику и шкафчику с едой ему преграждала Мажена, которая, казалось вот-вот раскинет руки и зарычит. «Только через мой труп!» А ведь я же просила ее в кафе сплюнуть три раза через левое плечо в случае необходимости, так нет же, поленилась, плюнула только раз!

Юлия сидела в салоне на диване. Как всегда не в меру резвый пан Вацлав расположился в центре, двоясь и троясь, чтобы захватить как можно больше места, Олаф сидел в кресле у выхода в сад, Эльжбета рядом с ним Рюкзак Мариана валялся на полу у порога кухни. Алиция при виде этой компании нехорошо ощерилась, но ледяная глыба, которую она держала в руках, помогла ей справиться с эмоциями.

— О, Алиция… — радостно начал Мариан. — Рад видеть!

— Уберите это с дороги! — прошипела хозяйка, пиная мешавший пройти рюкзак и даже не притворяясь, что это вышло случайно. — Быстро!

Пан Вацлав и Мариан кинулись выполнять ее приказ одновременно. Мариан вяло, а пан Вацлав энергично и со свойственным ему энтузиазмом, только вот Мариану его имущество было гораздо ближе к телу. В результате оба встретились точно над препятствием, синхронно нагнулись и так сильно столкнулись лбами, что даже эхо от стен отразилось. Энергия пана Вацлава сделала свое дело, Мариана швырнуло назад. Он отшатнулся и наступил на ногу Мажене.

— Твою же мать! — именно так, ясно и недвусмысленно выразила свои переживания Мажена, но плацдарма своего не сдала и пути к холодильнику не разблокировала.

Алиция сначала с грохотом опустила ледяной кус на столешницу рядом с микроволновкой, а затем прикинула, поместится ли он в камере. До всего остального ей не было дела Я с увлечением следила за ее действиями. Это ж надо, влезет!

4

Фрокост — второй завтрак у норвежцев между двенадцатью и часом дня, по количеству блюд приближается к русскому обеду.