Химеры просыпаются ночью

Но всего мне на надо было. Я нанес второй удар в грудь, еще, еще. Потом подумалось: только бы нож не застрял в грудине. И, только я это подумал, как лезвие и в самом деле крепко увязло в какой-то кости. Я дернул на себя, сильнее, еще сильнее — тщетно, нож не двигался. А женщина уже закатила глаза и стала оседать.

Теперь только бы никто не увидел…

Я поднял глаза — откуда-то вдруг появились люди. Много, много людей. Они все торопились, шли, стояли, сидели на скамейках, смотрели на меня, на истекавшую кровью женщину.

— Ах ты стерва, — сказал я ей, — это ты нарочно меня вынудила, чтоб я попался.

— Это он сделал, — вдруг произнес кто-то совершенно отчетливо.

Я рванулся, бросил нож, побежал, озираясь, по наводненным людьми и шумом улицам. Но казалось, что все на самом деле прекрасно знают: «это он сделал». И я сильнее перебирал ногами, но, чем больше прилагал усилий, тем вязче становился кисель вместо воздуха, тем труднее было передвигаться. Наконец, я едва ворочал ногами, но при этом стоял на одном месте. Захотелось крикнуть, чтобы… чтобы кто-нибудь пришел на помощь. Но — я это четко осознавал — никто не придет, все только будут рады избавиться от меня.

А асфальт превратился в совершеннейшую смолу, ноги увязли по самые колени. Воздух наполнился горячим, откуда-то налетели птицы, принялись сбрасывать перья. Скоро все, все вокруг переполнилось перьями, они лезли в глаза, забивались в ноздри, в рот…

Я отчаянно закричал, но, как и бывает в кошмарах, из груди выдавился лишь невнятный стон. Я заметался, пытаясь вырваться из душного плена…

Голова уткнулась в подушку, несколько перьев действительно забилось в нос.

Утро было совершенно обычным. Я словно бы сбросил с себя все, что случилось вчера, и оставил там, на берегу. Даже с любопытством прислушался к собственной совести. Она молчала. А настаивать я не собирался. На душе было уютно и спокойно. Что же, в конце концов, каждому свое: кому-то сегодня заниматься своими обыденными делами, а кому-то лежать на дне реки под листьями.

Но, вспомнив, про вчерашнее намерение фотографировать их, я по дороге домой зашел в фотомагазин. Ничего покупать не собирался, тем более, что в комнате лежала «мыльница», в которую требовалось только заправить пленку.

На витрине увидел красивую пузатую камеру с выпирающим объективом. «Цифровая фотокамера» — значилось на заоблачном для меня ценнике. Но аппарат имел настолько притягательный вид, что я поинтересовался:

— Цифровая — это как?

Продавец — по виду, ультрасовременный парень моих лет — посмотрел на меня то ли с жалостью, то ли как на неотесанную деревенщину, отчего моментально возбудил к себе приступ ненависти.

— Это значит можно сразу на компьютере смотреть фотографию.

— А что, пленка тогда сразу проявляется, что ли? — искренне удивился я.

— Тут нет пленки, это же — цифровая.

Должно быть, я выглядел совершеннейшим идиотом, потому этот хлыщ снизошел до объяснений:

— Да нет тут пленки. Данные пишутся сразу на матрицу, фото можно сразу видеть на вот этом дисплее, на экранчике. А потом перегнать в компьютер. Тут карточка на шестнадцать мегабайт.

Я уже понял: мне нужно именно это. Но цена…

Зато какие просторы открывались! Можно было не просто снимать и не рисковать потерянным кадром, не «палиться» с подозрительными пленками, а вместо этого сразу видеть готовый снимок, даже на бумаге печатать его не потребуется. Компьютера у меня, впрочем, пока не было. Как не было и денег и на аппарат.

И, как когда-то, шевельнулось знакомое, но уже почти позабытое чувство раздражения и безысходности: сколько ни бейся — а никогда не получишь этого. Зато кто-то может себе позволить снимать все, что угодно. Кто-то, но не я. И мне останется лишь созерцать это техническое великолепие через витринное стекло, как в музее.

Я хотел было попросить опробовать аппарат в работе, но от робости так и не решился. А продавец, вопреки моим ожиданиям, не предложил этого, хотя я намекнул на то, что могу купить, если понравится. Видимо, меня он держал за такого непробиваемого темного лоха, на котором премиальных за продажу не сделаешь.

Почти с отвращением я вспоминал свою «мыльницу» в коробке на шкафу. А когда-то одного того, что она способна «снимать сама», хватало для восхищения.

Впрочем, я поинтересовался насчет проявителя и закрепителя для пленок. Вопрос этот развеселил продавца, он посоветовал не тратить время впустую и отдать в Kodak по соседству. Ну как я мог объяснить причину своего желания проявлять и печатать самостоятельно?

Пробормотав что-то про настоящих фотографов, которые не доверяют никому свои фотографии (неубедительно, впрочем), я отошел от витрин. Перед глазами маячил новый объект, как когда-то компьютер, — цифровой фотоаппарат. Как много у него кнопок все-таки. И наверняка каждая за что-то отвечает, неспроста же их приделали. А самое главное — можно снимать и сразу же видеть то, что получилось. И забыть про пленки, бумагу, конспирацию… Мне это подходит на все сто. Но как же далека эта цель. Тем более, не обойтись без компьютера. А это — давняя и подавно недостижимая мечта. Сколько ни бейся — да не получить, не получить, не получить.

А в парке, как на зло, какой-то урод фотографировал свою девку. Та извивалась на фоне мертвых листьев и то со счастливой улыбкой пялилась в объектив, то томно засматривалась вдаль, будто мечтала о чем-то.

Я прошел совсем близко от них и уже отдалялся, когда услышал за спиной:

— Валер, давай еще, этот чмошник мне весь кадр испортил.

У меня внутри будто вулкан взорвался. Это она про меня, это я проститутке «кадр испортил»; она тут, видите ли, соблазняла, извивалась, строила из себя доморощенную модель, а я все испортил, тем, что просто прошел мимо, — испортил.

Желание немедленно развернуться, выхватить камеру из рук парня и размозжить ею тупую башку модельки было настолько сильным, что я даже сделал пол-оборота назад, но вовремя заметил, какая широкая спина у фотографа, и как мощно расправлены его плечи. У меня в этой схватке не было шансов.

Я медленно побрел вдоль скамеек. Ненависть крепла и прожигала грудь раскаленной обидой. Я чмошник только потому, что прошел мимо, просто прошел мимо. Я даже не попал в кадр и никого не задел. Но для нее я — чмошник, у которого нет цифровой камеры. Поэтому она никогда не позволит снимать себя на листьях.

— Дрянь.

Я развернулся и пошел назад.

Осмотром установлено:

Труп лежит на спине, голова трупа направлена на восток к осевой линии шоссе и находится на расстоянии 2,5 м от нее, а ноги — на запад к кювету и касаются кромки асфальта. Ширина правой полосы движения шоссе — 4 м, движение двухрядное по каждой полосе движения.

На вид женщине около 20 лет, рост 160 см, волосы русые, среднего телосложения, волосы заплетены в косу, длиной в 20 см, глаза полуоткрыты, головного убора нет. Ноги вытянуты по оси туловища, левая нога слегка согнута в колене, расстояние между пятками — 25 см. Левая рука согнута в локте, кисть руки лежит на груди ладонью вниз. Правая рука лежит на земле, ладонью вниз, согнута в локте, расстояние от кисти до пояса — 10 см.

Труп женщины на ощупь холодный, на теле проступают трупные пятна, одета в шерстяную кофту красного цвета, поношенное пальто черного цвета, нижнее трикотажное белье голубого цвета, шерстяные колготки черного цвета, поношенные туфли на резиновой подошве коричневого цвета. На безымянном пальце левой руки имеется кольцо из металла желтого цвета. Документов или каких-либо иных предметов в карманах платья женщины не обнаружено.

Под трупом в области головы, спины и рук имеется лужа жидкости бурого цвета, похожая на кровь, овальной формы, размером 25x55 см. Судебно-медицинский эксперт Рогозин И.И. произвел смывы указанной жидкости на три ватных тампона, которые были подсушены и упакованы в полиэтиленовый пакет, который, в свою очередь, был упакован в плотную бумагу белого цвета. На теменной части головы имеется повреждение черепа, размером 3x4 см, с разрушением мозгового вещества. Глаза выколоты острым предметом. Переломов нет. При надавливании на грудь запаха изо рта нет. В правом углу рта кровоподтёк по направлению к подбородку 2 см. Ссадина на подбородке с левой стороны диаметром 7 мм. Руки не повреждены. Ноги не повреждены. Трупные окоченения выражены в основных группах мышц. На спине повреждений нет. В области лопаток и ягодицах трупные пятна при надавливании бледнеют и восстанавливаются через 20 с.

Целостность одежды на трупе не нарушена. Согласно предварительному осмотру, каких-либо сексуальных действий с женщиной непосредственно перед наступлением смерти не производилось. После наступления смерти каких-либо действий сексуального характера также не производилось.

В ходе осмотра проводилась фотосъёмка и видеозапись.