Знакомьтесь: МУР

Привычные для всех звуки, обычные картины окружающей нас жизни. И за этой сегодняшней привычностью начинает казаться, что так было всегда. Подобное ощущение испытываешь, с какими бы явлениями и фактами нашей действительности не столкнулся. В равной мере это относится и к сфере организации борьбы с преступностью.

Ныне на службу предупреждения правонарушений и изобличения преступников поставлены новейшие достижения науки и техники: изотопы и ЭВМ, разнообразные накопители информации и целый парк современных машин самых различных марок и назначений. Но главное: здесь трудятся высокообразованные, хорошо профессионально подготовленные люди. Сейчас МУР укомплектован квалифицированными специалистами, в основном с юридическим образованием. Более 90 процентов сотрудников имеют высшую подготовку. Большинство из тех, у кого еще нет такой квалификации, учатся на вечерних и заочных отделениях вузов.

Даже трудно представить себе, что когда-то могло быть по-иному, совсем не так. А ведь было…

В первые послереволюционные годы значительная часть сотрудников МУРа имела начальное и неполное среднее образование. Многие работники были малограмотными — еле-еле могли читать и писать. И не было в том вины этих рабочих парней, недавних красногвардейцев и матросов, призванных партией большевиков на борьбу с преступностью в столице. Царизм не только закрыл перед ними двери школ, но лишил и детства, вынудив с малых лет заботиться о хлебе насущном.

Так что, естественно, общеобразовательный уровень первых муровцев был невысок. А об их специальной подготовке и говорить не приходится. Лишь в апреле 1919 года была предпринята попытка организовать в Москве краткосрочные курсы подготовки кадров для уголовного розыска. Однако в связи с осложнением обстановки на фронтах гражданской войны развернуть их работу в полном объеме так и не удалось.

Только в декабре 1924 года при МУРе открываются первые курсы. Отмечая это событие, журнал Народного комиссариата внутренних дел «Административный вестник» писал:

«На курсы выделены молодые работники отделений МУРа, которых предполагается… теоретически, а главным образом и практически, ознакомить с советским уголовным правом, тактикой и техникой розыскного дела у нас в России. Поскольку метод практического преподавания будет преобладающим, от прохождения курсов ожидают больших результатов в отношении подготовки курсантов для самостоятельной работы».

Но у первого поколения сотрудников МУРа, не блещущих высшим образованием и не владевших еще всеми тонкостями розыскной профессии, было чудесное оружие, которое всегда помогало им бесстрашно идти в бой с преступностью и побеждать, а также при всех обстоятельствах стойко переносить тяготы нелегкой службы. Это — их преданность делу рабоче-крестьянской революции, полная самоотдача, а если надо, и самопожертвование при исполнении служебного долга.

Нелегко им было, первым. Каких-либо научно-технических средств борьбы с преступностью в то время в МУРе, по существу, не было. В наследство от старой сыскной полиции остались весьма примитивные технические средства, к тому же в ограниченном количестве. Всю эту технику, сосредоточенную в дактилоскопическом бюро стола приводов МУРа, можно было пересчитать по пальцам одной руки: три дактилоскопические лупы, валик для снятия отпечатков пальцев, таблица классификации глаз по их цвету, разработанная еще четверть века назад французским криминалистом Бертильоном, два громоздких так называемых тюремных фотоаппарата, безнадежно устаревшие инструменты для антропометрических обмеров преступников да несколько десятков ящиков с дактилоскопическими картами на рецидивистов. Вот, собственно, и все.

От сыскной полиции к МУРу перешел и старенький автомобиль марки «чандлер», который большую часть времени простаивал в ремонте. В штатах уголовного розыска состояли, кроме того, два кучера, один из которых был персонально закреплен за начальником МУРа.

В те времена нередко можно было наблюдать такую картину. Со двора уголовного розыска на улицу вылетала пролетка. На козлах кучер старой закваски, в атласной поддевке и при белых перчатках. Зычным голосом он оповещал прохожих: «Береги-ись! Береги-ись!» А на заднем сиденье — широкоплечий молодой матрос в посеревшем от времени и непогоды бушлате. Это начальник Московского уголовного розыска А. Трепалов спешил на место преступления.

Оперативные сотрудники на происшествия, операции или по вызовам выезжали, как правило, на трамвае, а чаще — «на своих двоих». Так продолжалось до тех пор, пока начальник МУРа не нашел своеобразное решение транспортной проблемы. С согласия гражданского комиссара Москвы городские извозчики-частники были обложены «трудовой революционной повинностью». Каждое утро во дворе МУРа по наряду стали собираться до тридцати пролеток.

Решив транспортную проблему, работники уголовного розыска получили возможность при необходимости быстрее маневрировать силами. К тому же установились более тесные контакты с московскими извозчиками, весьма осведомленными о многих событиях, происходящих в городе. Постоянно общаясь со значительным числом граждан, сутками находясь на улицах, они нередко давали сотрудникам уголовного розыска интересную информацию, которая затем использовалась в изобличении преступников.

После некоторого спада преступности в летние месяцы 1918 года с осени и особенно с начала 1919 года произошел новый значительный рост преступлений в столице.

Причины? Вспомним то тяжелейшее для молодого государства время. К середине лета 1918 года страна оказалась в огненном кольце фронтов иностранных интервентов и белогвардейцев. Лишь одна шестнадцатая территории России находилась под властью Советов. Не хватало металла и нефти, угля и другого сырья. Иссякали последние запасы продовольствия в городах. Население жило впроголодь. Контрреволюция сопротивлялась не только на фронте, но и в тылу. Один за другим вспыхивали антисоветские мятежи, всюду плелись антинародные заговоры.

2 сентября 1918 года ВЦИК объявил Советскую республику военным лагерем. На защиту революционных завоеваний были мобилизованы все силы и средства. Из города и деревни, с промышленных предприятий и сельских коммун на фронт ушли преданные революции рабочие и крестьяне, коммунисты и комсомольцы. Работники милиции и других правоохранительных органов призывались в Красную Армию на равных основаниях со всеми трудящимися.

Переживаемыми страной трудностями не преминул воспользоваться преступный мир. Не до конца выкорчеванные разномастные банды, пополнившись дезертирами, недобитыми белогвардейцами, деклассированными элементами, развернули свою преступную деятельность с новой силой. С таким трудом подавленный в начале 1918 года в Москве разгул бандитизма оживился вновь. Особый размах получили грабежи государственных учреждений, банков, касс, почтовых отделений, общественных организаций.

Из уголовной хроники

Банда преступников, насчитывающая 34 человека, во главе с известными рецидивистами с еще дореволюционным стажем Сабаном, Зюзюкой и Казулей в течение нескольких месяцев конца 1918 и начала 1919 года совершила вооруженные ограбления кассы фабрики «Богатырь» на сумму 660 тысяч рублей, артельщика Александровской железной дороги на 150 тысяч рублей, рабочего кооператива на Мясницкой улице на 400 тысяч рублей, Волжско-Камского банка на 600 тысяч рублей, фирмы «Проводник» на 300 тысяч рублей и целый ряд других дерзких ограблений, сопровождаемых подчас человеческими жертвами.

Во время ликвидации банды работникам МУРа и подотдела по борьбе с уголовной преступностью МЧК неоднократно приходилось вступать с бандитами в перестрелку. Во время одной из операций по захвату главаря банды был ранен сотрудник Гусев, но Сабану удалось бежать. Только через несколько месяцев сотрудники МУРа К. Конанчук и А. Геоцинтов с помощью местных работников уголовного розыска и чекистов арестовали Сабана в Лебедяни, где он вырезал семью своей родной сестры, состоящую из восьми человек.