Четвёртый. Первые шаги

Мысленно пожав плечами, я подошёл к главному. Он имел тёмный, шоколадный оттенок перьев и яркие зелёные глаза, которые оценивающе рассматривали меня. Хороший экземпляр, но не думаю, что он для меня, вернее я для него. Поэтому коротко кивнув, словно извиняясь, я прошёл мимо, прямо к тому, кого с самого начала желал заполучить в качестве воздушного транспорта.

— Ну что, Шутник, попал ты. Я тебе переход через тот кустарник ещё не простил.

Светлые жёлтые перья в некоторых местах встали дыбом, но тут же улеглись обратно, стоило мне осторожно почесать грифона в основании шеи. Тот сначала прищурено разглядывал меня своими глазищами, но потом успокоился и стал довольно курлыкать.

— Какие мы нежные, — ухмыльнулся я и рывком запрыгнул на оказавшуюся широкой спину. И, стоит заметить, грифон даже не просел подо мной, а ведь костяк у меня был тяжёлый.

За всем этим маленьким представлением внимательно наблюдал глава, а уж когда Шутник стал курлыкать, так вообще поражённо застыл, выпучив свои зенки. Кажется, так с ними никогда раньше не обращались, что, собственно, зря. Перья были мягкими и с тонкой пуховой подкладкой, проводя рукой по которой испытываешь умильное счастье, словно возвращаясь в детство. Сразу вспоминается соседская кошка, которую родители запрещали трогать, а ты украдкой гладил её во дворе, слушая громкое мурлыканье и улыбаясь от уха до уха.

Эльфы тут же запрыгнули на выбранных грифонов (к вожаку так никто и не осмелился подойти) и пернатые заголосили. Они яро что-то обсуждали, причём Шутник не принимал участия в споре, млея под моими руками. Наконец они пришли к какому-то выходу и замолчали, готовясь к взлёту. Все мышцы существ напряглись, а крылья расправились. Я распластался на Шутнике и крепко вцепился в него. Не хотелось бы разбиться в самом начале. Грифон пригнулся к земле и затем быстро распрямился, подпрыгивая и зависая в воздухе. Он махал крыльями, поднимаясь всё выше. Я чувствовал, с каким трудом они рассекают воздух, и ощущал некоторую неловкость.

— Значит, как уничтожать половину поселения, так с радостью, а как животинку в качестве транспорта использовать, так совестно? — непритворно удивился друг, — я тебя не понимаю.

— Я сам себя не понимаю. — Беззлобно огрызаюсь.

Моё поведение и впрямь странное, но я как-то уже привык. В этом мире нельзя быть чувствительным и ранимым, это факт. Схема «хищник — жертва»? Жертвой я быть не намерен, как, впрочем, и хищником. А это значит, что придётся стать выше обоих, и не важно, во что я в конечном итоге превращусь. Если уж путь домой заказан, значит нужно выжить здесь. Выжить, чтобы помнить. Выжить, чтобы помочь одной беспечной Богине. Выжить, чтобы усилия Мироздания не пропали даром…

Глава 6

Быть лучше одному, чем вместе с кем попало.

Мы летели к границе с Паратом без малого два дня, при этом не делая остановок. Грифоны уже тяжело дышали и всё чаще планировали, но упорно подвигались вперёд, минуя непроходимые чащи, малозаметные болота, глубокие овраги и другие препятствия, обходить которые было бесполезно, так что можно было с уверенностью сказать, что без наших помощников, мы бы не вышли из Забытого Леса. В животе урчало, и желудок не пространственно намекал, что ещё чуть-чуть и пищей стану я сам, но я пообещал, что первым делом накормлю его и тот, кажется, чуть присмирел. Эльфы так же выглядели неважно, но мне, собственно, было безразлично. Чем меньше становилось расстояние до границы, тем слабее становились неощутимые ранее нити обещания. От этого я чувствовал потрясающую лёгкость и свободу, что и держало моё настроение на приемлемом уровне.

Летящий в начале клина вожак повернулся и что-то сказал остальным, отчего те заметно расслабились и перестали излишне напрягаться. Вскоре и мы поняли, в чём дело. В нескольких километрах от нас полоса леса заканчивалась, и начиналось пустое пространство — граница Забытого Леса. Так как оный кишит различными тварями, которых я так ни разу и не заметил даже краем глаза, король Парата разумно решил, что ставить людей с этой стороны не нужно, ведь кто в здравом уме сунется в Лес, а кто сунется, тот так же быстро и сгинет. Так что в этом плане нам, несомненно, повезло.

Грифоны быстро преодолели последние метры и вскоре стали снижаться. Из последних сил держась на Шутнике, я представлял, как сейчас ступлю на земную твердь и распластаюсь по ней вовсе не из переполняющих меня чувств, а из-за плачевного состояния. За время полёта всё тело онемело и едва слушалось. Пальцы и лицо обветрили, глаза слезились. В целом — печальное зрелище.

Шутник плавно опустился на землю и тут же упал на колени, хрипло дыша. Я свалился рядом и протянул руку к грифону, погладив его по голове. Тот благодарно прочирикал и закрыл глаза. Сначала испугался, думал, что он умер, но потом успокоился и прислушался к мерному дыханию и ровному стуку сердца. Вымотался, пернатый. Потихоньку разминая конечности, я кое-как умудрился подняться и на шатающихся ногах проковылял к вожаку. Тот настороженно косил глазом и, видимо, готовился к чему угодно, но не к тому, что я опущусь подле него на колени и обниму его за мощную шею. Винки говорил, что они могут быть телепатами, потому я и со всей искренностью мысленно поблагодарил его. Тот несильно ущипнул меня клювом за плечо и немного побадался, уперев свою голову мне в грудь. Рассмеявшись, треплю его за едва заметный хохолок и встаю. Что ни говори, а грифоны много приятнее тех же самых ушастых.

— Ну-ну. Вот станешь какой-нибудь собачонкой, и будешь таким же милым и хорошим, — Усмехнулся Винки.

— Ты мне зубы не заговаривай. Я ведь могу превратиться только в разумного.

Фей рассмеялся, но не стал посвящать меня в причины своего веселья, а я, впрочем, и не рвался.

Эльфы рассредоточились по поляне и внимательно осматривались. Вдали виднелись столбики дыма, и это говорило о том, что цивилизация не так далеко.

— Надо попросить, чтобы нас подбросили до ближайшего поселения, — задумчиво проговорил Торис.

— Не получится, — возразил я, подходя ближе, — грифоны устали. Они уже ни на что не годятся. Отправимся пешком.

— Ладно, — пожал плечами тёмный, при этом переглядываясь с королевой.

Ещё раз мысленно поблагодарив наших помощников, я без лишних слов направился в сторону дыма, где рассчитывал получить хотя бы горстку соломы, чтобы не спать на голой земле, которая за эти дни просто зверски надоела мои косточкам и сухожилиям. Всё же привык я спать на комфортной кровати с подушкой и одеялом.

Вожак улёгся рядом со своими и провожал нас задумчивым взглядом, в то время как мы достаточно резво передирали ногами в противоположном Лесу направлении. Эльфы вновь отставали, так что мне приходилось намеренно замедляться, чтобы не дразнить их своей потрёпанной тушкой. Мало ли что им может придти в голову, а ну как решат, что я издеваюсь, и полезут в драку? А я сейчас не в лучшем состоянии.

В общем, мы держали темп и рассчитывали уже к вечеру добраться до людей или же иных представителей какой-либо расы, чтобы хоть эту ночь провести так, чтобы не просыпаться от малейшего шороха.

До места добрались, как и было намечено, к концу дня, когда солнечный диск уже касался своим краем горизонта, окрашивая небо в оттенки алого. Обогнув небольшой холм, нашему взору предстала приличная деревенька, которую окружала десятиметровая стена, сооружённая из целых брёвен, чуть меньших размеров, чем те древесные исполины, но от этого не менее больших. Причём данная конструкция была весьма устойчива и даже красива. Функцию ворот исполняли две большие створки из железа, толщиной в локоть. На данный момент они были чуть приоткрыты, но я был уверен, что при малейшей опасности они тут же захлопнутся.