Страница 13 из 25
*** (И всюду человек на солнце…)
И всюду человек на солнце долг выплачивая черным кровопусканьем в песок — и только во сне в бесполезном приюте пылающей стрелой тоски по родине вырываясь из колчана кожи — а здесь всегда только буквы которые царапают глаз хотя давно уже превратились в бесполезные зубы мудрости останки почившей эпохи. Но теперь Херувим погоды завязывает платок четырех ветров не для того чтобы собирать землянику в лесах речи а для того чтобы на разные лады трубить в темноте ибо нельзя положиться на летучий прах и только повойник ветра подвижная корона указывает еще своим трепетом весь в созвездиях тревоги направление бегущему миру.*** (Долго пожинал Иаков…)
Долго пожинал Иаков благословением руки своей колосья тысячелетий никнущие в смертный сон смотрел слепыми глазами просветом в его взоре солнца и звезды обнимались пока это наконец не выпрыгнуло рожденьем из его руки и в глазное небо Рембрандта. Иосиф пытался еще быстро отвести молнию ложного благословения которая сверкнула уже Б-г знает где И Первородный угас как пепел —*** (Аллилуйя утес родился…)
Аллилуйя утес родился Мягкий голос из глубин морских волны — руки текучие руки вод могилу держат и небосвод — И потом фанфара в соляной короне возлюбленная океана блуждающая эпоха тычется гранитными рогами в его утро. Аллилуйя в кварце и слюде Окрыленная тоска свой ключ в замочной скважине повернула к небу дитя глубокой ночи но уже родина для морской птицы падающей от усталости Беглецы из огня из слепых убежищ химия перезимовавшая в тайной беседе ухода — Семя солнца в открытых ртах откровения Аллилуйя камней в сиянии Запечатленные одеянья звезд прорваны и небо с протяжной речью открывает глаза в заплаканной наготе — Но в воде родимой сосунки водоросли охватывают темное тело задирающее ноги рыбы в свадебных покоях где потоп разлегся водят хоровод одержимые замученные мечты сгущаются в медузе дыша цветком-сапфиром путеводными знаками кровавые кораллы сонливой смерти Аллилуйя утес родился в золотое пастбище света*** (Уже говорят потрескивающие цветные ленты…)
Уже говорят потрескивающие цветные ленты чужие рты новая священная речь Уже сворачиваются под крыльями орлиными смертные простыни горизонтов ибо и драма смерти перестрадав свое время знает о новом начале за опущенным занавесом Но здесь с волосами венчанными властители среди звездных скопищ в яйце ночи утрачивают вместе со скрижалями закона вещие дали на подвижных дисках розы ветров. Солью заговаривают раны, пока свет с плачем домой не потянется, закрывая музыкальные двери. Темнота овдовевшая болью скрюченная долгим жалобным зовом плодородия сотрясает опустошенные небеса пока новый подсолнечник сквозь траурное одеяние ночи распускаться не начнет —*** (Сеть из вздохов сон ткет…)
Сеть из вздохов сон ткет священные письмена но здесь никто не умеет читать их кроме любящих которые бегут сквозь вращающиеся с музыкой застенки ночей горы мертвых превозмогая грезой связанные бегут чтобы потом только окунуться в рождество солнца вылепленного ими же —*** (Сбрасывает этот век…)
Сбрасывает этот век змеиную чешую своего смертельного календаря — Свищет вокруг волос Береники молния — бич — Отверзлась Адамова голова подымается дергаясь в тонкую полосу воздуха: Семь дней творения. Прорастает семя в страхе быстро на человеческом пальце. Орел несет в клюве свое гнездо. Поцелуй — пчелиный присос девичьих губ и пожинает смерть ветряные хлеба. Звезды без орбит мраком ночным очерчены освобожденные, брызжут пять чувств осветительными ракетами — И молчание — новая страна —