Стихотворения и поэмы

ВЧЕРА, О СМЕРТИ РАЗМЫШЛЯЯ

Вчера, о смерти размышляя, Ожесточилась вдруг душа моя. Печальный день! Природа вековая Из тьмы лесов смотрела на меня. И нестерпимая тоска разъединенья Пронзила сердце мне, и в этот миг Всё, всё услышал я — и трав вечерних пенье, И речь воды, и камня мертвый крик. И я, живой, скитался над полями, Входил без страха в лес, И мысли мертвецов прозрачными столбами Вокруг меня вставали до небес. И голос Пушкина был над листвою слышен, И птицы Хлебникова пели у воды. И встретил камень я. Был камень неподвижен, И проступал в нем лик Сковороды. И все существованья, все народы Нетленное хранили бытие, И сам я был не детище природы, Но мысль ее! Но зыбкий ум ее! 1936

СЕВЕР

В воротах Азии, среди лесов дремучих, Где сосны древние стоят, купая в тучах Свои закованные холодом верхи; Где волка валит с ног дыханием пурги; Где холодом охваченная птица Летит, летит и вдруг, затрепетав, Повиснет в воздухе, и кровь ее сгустится, И птица падает, замерзшая, стремглав; Где в желобах своих гробообразных, Составленных из каменного льда. Едва течет в глубинах рек прекрасных От наших взоров скрытая вода; Где самый воздух, острый и блестящий, Дает нам счастье жизни настоящей, Весь из кристаллов холода сложен; Где солнца шар короной окружен; Где люди с ледяными бородами, Надев на голову конический треух, Сидят в санях и длинными столбами Пускают изо рта оледенелый дух; Где лошади, как мамонты в оглоблях, Бегут, урча; где дым стоит на кровлях, Как изваяние, пугающее глаз; Где снег, сверкая, падает на нас И каждая снежинка на ладони То звездочку напомнит, то кружок, То вдруг цилиндриком блеснет на небосклоне, То крестиком опустится у ног; В воротах Азии, в объятиях метели, Где сосны в шубах и в тулупах ели, — Несметные богатства затая, Лежит в сугробах родина моя. А дальше к Северу, где океан полярный Гудит всю ночь и перпендикулярный Над головою поднимает лед, Где, весь оледенелый, самолет Свой тяжкий винт едва-едва вращает И дальние зимовья навещает,— Там тень «Челюскина» среди отвесных плит, Как призрак царственный, над пропастью стоит. Корабль недвижим. Призрак величавый, Что ты стоишь с твоею чудной славой? Ты — пар воображенья, ты — фантом, Но подвиг твой — свидетельство о том, Что здесь, на Севере, в средине льдов тяжелых, Разрезав моря каменную грудь, Флотилии огромных ледоколов Необычайный вырубили путь. Как бронтозавры каменного века, Они прошли, созданья человека, Плавучие вместилища чудес, Бия винтами, льдам наперерез. И вся природа мертвыми руками Простерлась к ним, но, брошенная вспять, Горой отчаянья легла над берегами И не посмела головы поднять. 1936

СЕДОВ

Он умирал, сжимая компас верный. Природа мертвая, закованная льдом, Лежала вкруг него, и солнца лик пещерный Через туман просвечивал с трудом. Лохматые, с ремнями на груди, Свой легкий груз собаки чуть влачили. Корабль, затертый в ледяной могиле, Уж далеко остался позади. И целый мир остался за спиною! В страну безмолвия, где полюс-великан, Увенчанный тиарой ледяною, С меридианом свел меридиан; Где полукруг полярного сиянья Копьем алмазным небо пересек; Где вековое мертвое молчанье Нарушить мог один лишь человек,— Туда, туда! В страну туманных бредней, Где обрывается последней жизни нить! И сердца стон и жизни миг последний — Всё, всё отдать, но полюс победить! Он умирал посереди дороги, Болезнями и голодом томим. В цинготных пятнах ледяные ноги, Как бревна, мертвые лежали перед ним. Но странно! В этом полумертвом теле Еще жила великая душа: Превозмогая боль, едва дыша, К лицу приблизив компас еле-еле, Он проверял по стрелке свой маршрут И гнал вперед свой поезд погребальный… О край земли, угрюмый и печальный! Какие люди побывали тут! И есть на дальнем Севере могила… Вдали от мира высится она. Один лишь ветер воет там уныло, И снега ровная блистает пелена. Два верных друга, чуть живые оба, Среди камней героя погребли, И не было ему простого даже гроба, Щепотки не было родной ему земли. И не было ему ни почестей военных. Ни траурных салютов, ни венков, Лишь два матроса, стоя на коленях. Как дети, плакали одни среди снегов. Но люди мужества, друзья, не умирают! Теперь, когда над нашей головой Стальные вихри воздух рассекают И пропадают в дымке голубой, Когда, достигнув снежного зенита, Наш флаг над полюсом колеблется, крылат, И обозначены углом теодолита Восход луны и солнечный закат, — Друзья мои, на торжестве народном Помянем тех, кто пал в краю холодном! Вставай, Седов, отважный сын земли! Твой старый компас мы сменили новым, Но твой поход на Севере суровом Забыть в своих походах не могли. И жить бы нам на свете без предела. Вгрызаясь в льды, меняя русла рек, — Отчизна воспитала нас и в тело Живую душу вдунула навек. И мы пойдем в урочища любые, И, если смерть застигнет у снегов, Лишь одного просил бы у судьбы я: Так умереть, как умирал Седов. 1937