Страница 8 из 70
Я прошагал в спальню и побросал какую-то одежку в рюкзак, задержавшись, только чтобы поглубже припрятать в сумку фотографию Кэти. Затем вернулся в гостиную.
— Моуз, — сказал я. — Как тебе идейка посмотреть все те места, о которых мы с тобой месяцами лишь разговаривали?
Он снова задрал голову чуть набок — уже привычно и узнаваемо:
— Мне бы это… понравилось, Гэри.
Минуту спустя мы вышли и направились в банк забрать мои сбережения. Я знал, что Моуза будут искать — из-за немалой стоимости или из-за того, что он единственный робот, преодолевший программирование, — поэтому я не стану обналичивать свои пенсионные чеки и тем самым показывать, где мы находимся. Я дал Моузу указание: если кто-то спросит, он должен представляться моим личным слугой. И мы направились на вокзал.
Так обстоят дела и сейчас. Путешествуем мы или убегаем — зависит от вашей точки зрения. Но мы свободны и намерены таковыми оставаться.
Я ответствен за смерть родственной души. Я не хочу быть ответственным за смерть еще одной.
Перевела с английского Татьяна МУРИНА
© Mike Resnick, Lezli Robyn. Soulmates. 2009. Печатается с разрешения авторов.
Рассказ впервые опубликован в журнале «Asimov's SF» в 2009 году.
ДЭВИД БАРТЕЛЛ
СПЕЛЕОНАВТЫ
Зачем человеку добровольно ползать по темным и замерзшим внутренностям мертвой луны в 400 миллионах миль от Земли, проводя два года вдали от дома, и все это за стандартную зарплату? Если вы не любитель экстремальных ощущений, то вам этого не понять.
Я надеялся, что мне никогда не придется отвечать на этот вопрос, но никакая экранировка или изоляция не могут дать полной уединенности. Люди просто-напросто станут отвечать за меня, пока меня не будет в Сети, и моя глупость найдет подтверждение демократическим путем. Именно так и произошло, пока я летел к Каллисто на «Озарке». Вся Вирдсеть[1] муссировала вопрос, почему будущий отец вроде меня неожиданно помчался к какому-то далекому космическому булыжнику, только-только узнав, что у него будет ребенок.
Я не мог сказать им, что нужен другой женщине на Каллисто, поэтому процитировал старую шутку: я просто хочу сбежать от этой чертовой Сети. Общей реакцией на это стало удивление — люди не знали, что глубоко под землей связи с Сетью нет. Типичный вопрос: «Как ты сможешь выдержать так долго без подключения к Сети, особенно в таком опасном месте?». Если ты не подключен, то ты в вакууме, одинокий и не в курсе новостей.
Я также никогда не скажу людям, что самое прекрасное зрелище в Солнечной системе находится под базой Каллисто. Это пещера, которую мы называем Глен Джона[2], образованная слитой и закристаллизовавшейся мочой, и от ее красоты захватывает дух. Иногда правду нельзя говорить, и все тут.
Мы с Бартом вернулись на Каллисто, чтобы помочь нашей напарнице Колин, и едва мы совершили посадку, как у нас появилась еще одна причина снова полезть в те пещеры.
— Ребята, у меня плохие новости, — сказал директор базы Трев. Он ждал нас возле входного шлюза, а это плохой знак. И сообщил, что Колин пропала где-то в пещерах.
— Искать и спасать, — решил Барт. — Я соберу наше снаряжение.
— Согласен, — сказал я.
— Прошло слишком много времени, Рик.
Трев сообщил нам подробности, и мы с Бартом проделали в уме быстрые подсчеты.
— Теоретически она еще может быть жива, — решил Барт.
— Ты шутишь? Слушайте, парни, я понимаю, что вы очень долго летели сюда, а в полете с ума сходили от скуки, и мне очень жаль, но…
— Барт прав, — сказал я. — Если она смогла добраться до одной из аварийных закладок, есть хороший шанс, что она жива.
Барт согнул ноги и стукнул кулаком о кулак. Я кивнул, и он бросился собирать наше снаряжение. Я задержался с Тревом, чтобы разузнать подробности.
— Нет, — сказал он.
— Трев, это же Колин.
Мне хватило бы просто упоминания ее имени. Здесь, где мужчин большинство, мы склонны баловать женщин, даже несмотря на то, что они обычно слеплены из более крепкого материала, чем мы. И не потому что им требовалось особое обращение, а из-за того что нам требовалось это обращение дарить. И пропала не только Колин, а еще один из инженеров по фамилии Миллер.
Трев помрачнел. Виски у него немного поседели, и это придавало ему постоянно усталый вид.
— Ей вообще не полагалось спускаться туда снова. И никому из вас тоже. Мы официально закрываемся.
Я с трудом сглотнул. Мы с Бартом только что вернулись на Каллисто ради, как нам сказали, крупного открытия — и внезапно узнаем, что экспедиция сворачивается. И Колин сделала последнее, отчаянное усилие, чтобы отыскать свои алмазы, пока всю станцию не законсервировали.
Трев повернулся ко мне спиной, разглядывая схему на стене. Это была карта Глотки Дьявола — системы естественных пещер, в которых побывала лишь горстка ныне живущих людей.
— Это слишком опасно, — сказал он. — На базе сейчас и так неполный состав.
— Слушай, Трев. Я места себе не нахожу. С каждой секундой, которую мы теряем…
Я не мог отделаться от мысли, что Колин выбрала этот момент не случайно. Когда она вчера полезла в Глотку, то уже знала, что мы подлетаем к системе Юпитера. И как раз в ее стиле было бы протянуть до последней минуты, дожидаясь нас.
Трев сочувственно кивнул, но стоял на своем:
— Есть очень веская причина, почему вам не надо туда лезть. Она сказала, что если заблудится в пещерах, то никому не следует отправляться на ее поиски.
— Чепуха какая-то. Она ведь точно знала, что мы будем ее искать.
— Это звучало скорее как предупреждение, нежели проявление благородства. Мой ответ — нет.
У меня от возмущения запылали щеки.
— Да что ты несешь, Трев?! — Я шагнул ближе, почти уткнувшись носом в его лицо. Он попятился. — Не знаю, что там у нее случилось, но клянусь — узнаю.
Трев поднял руку, успокаивая меня, и потер глаза пальцами. Затем покачал головой. Но потом медленно шагнул ко мне и приблизил губы к моем уху, чтобы его не записали камеры вездесущей Сети.
— Хорошо, — прошептал он. — Идите.
— Понял, — прошептал я в ответ.
Скафандр у Барта фирмы «Рейнольде», с серебристым металлизированным покрытием, а у меня черно-желтый «Армстронг». Колин носила дизайнерскую модель, тоже металлизированную и зеленую с красным, подарок от производителя, называть которого я по контракту не имею права. Мы помогли друг другу одеться — сперва штаны, потом верхняя часть, затем очистители воздуха, батареи и комплекты запчастей. Далее ботинки, перчатки и шлемы. Даже узкий череп Барта стал сферическим, когда он надел шлем, а с глубокими шрамами от угрей он стал напоминать покрытую оспинами планетку, на которой мы находились.
Мы проверили системы друг у друга. Мне еще не доводилось посещать места, где необходимость в дублирующем оборудовании была такой же насущной, как в пещерах Каллисто. В этой вылазке моим главным дублирующим оборудованием стал Барт. Странно было отправляться в путь без третьего члена нашей команды. Колин слыла лучшим спелеонавтом, другой такой не найти.
Мы проверили каналы связи и синхронизировали алгоритмы переключения на запасные частоты. Соблюдая традицию, молча показали друг другу поднятые большие пальцы — стандартный сигнал в ситуациях, когда отказывает связь. Затем «поехали», изобразив круг кулаками.
Шлюз стал наполняться холодной водой, натопленной из замерзшего подземного озера. Когда он заполнился, люк наверху открылся, и Барт полез вверх по короткой лесенке. Водяной шлюз выполняет две главные задачи — смывает пыль со скафандров после возвращения и выявляет в них любые утечки воздуха. Если есть утечка, появятся пузырьки. Я проследовал за Бартом вверх по лесенке и вниз по внешней рампе. От скафандров валил пар — они быстро высыхали.
1
Wyrd — концепция староанглийской и старонорвежской культуры, примерно обозначающая «священный, судьба, карма» или синхронность. В упрощенном смысле она указывает на то, как совершенные в прошлом действия постоянно влияют на будущее и формируют его, но также и как будущее воздействует на прошлое. Концепция Вирда иллюстрирует взаимосвязанную природу всех действий и их взаимное влияние. (Здесь и далее прим. перев.)
2
В названии использована игра слов. Джон Гленн — один из первых американских космонавтов. Кроме того, «glen» переводится как «узкая горная долина», a «john» в обиходной речи означает «туалет». Поэтому его можно перевести как «туалетная долина».