Страница 18 из 70
— А ты как думаешь?
Пол несколько секунд поиграл очками:
— Я склонен думать, что причина естественная. Известия о новых препаратах обычно распространяются быстро.
Роберт откинулся на спинку кресла и уставился на закрытую папку.
— Кстати, — спросил он через несколько секунд, — ты смог бы синтезировать эти энантиомеры?
— Думаю, да. А зачем?
— Полагаю, именно они могут объяснить фантастические рефлексы этого Икса — его время реакции, его генетику.
— Ты серьезно? — Пол быстрым движением надел очки. — Ген времени?
— Почему бы и нет?
— Хочешь испытать на крысах? — спросил Пол, помедлив.
— Само собой!
— Смотри, какие они шустрые, — сказал Пол, заглядывая в клетку. — Больше похожи на фруктовых мушек, чем на крыс. — Он шагнул назад. — Хотел бы я, чтобы детишки начинали жизнь с запасом этих энантиомеров — во всяком случае, мои детишки.
— Может быть, так оно и есть. — Роберт перевел взгляд с клетки на лабиринт. — Ведь мы теперь знаем, что у крыс его рецепторы энантиомеров.
За прошедшие полтора месяца Пол успел синтезировать нейромедиаторы и вколоть их группе лабораторных крыс.
Роберт достал зверька из лабиринта и подошел к клетке:
— Ну вот и еще один крысиный Эйнштейн. В один и три десятых раза умнее средней особи.
— Неужели это настолько механистично? — Пол открыл клетку. — Когда мы тестируем ум крыс или людей, если на то пошло, то неужели мы на самом деле измеряем скорость?
Роберт улыбнулся:
— Пока мы не можем начать с крысами глубокую философскую дискуссию, наилучшей мерой для нас останется скорость обучения новому заданию — во всяком случае, для крыс.
Пол взглянул на часы:
— Увы, у меня через несколько минут запланирована глубокая философская дискуссия с начальником нашего отдела. — Он схватил свой лэптоп и направился к двери. — Ну, до понедельника. Не скучай тут с грызунами.
Оставшись в лаборатории один, не считая подопытных, Роберт уставился на клетку. Крысы в ней двигались как в фильме, включенном на ускоренную перемотку. Но во всех прочих отношениях ничего необычного в их поведении не наблюдалось. Им сделали инъекцию, и на следующее утро они просто стали суперкрысами. Роберт перевел взгляд на пачку одноразовых шприцев в шкафчике с реактивами. Крысам вкололи очень малые дозы, и только по одной дозе каждой. А эффект сохранялся. «Странно. Похоже, нейромедиаторы без труда проходят из крови сквозь мозговой барьер. Но и барьер, получается, не дает большинству веществ попадать из мозга обратно в кровь». И он задумался над тем, как долго этот эффект будет действовать.
Роберт был рад, что крысам понадобилась всего одна инъекция. Он терпеть не мог уколов. Подойдя к шкафчику с реактивами, он достал шприц и проколол иглой резиновую пробку на флакончике с препаратом. Затем, поморщившись, закатал рукав.
В субботу утром Роберт проснулся с ощущением, что уже выпил огромную кружку крепкого кофе — а то и полдюжины кружек. И еще он проснулся бешено голодным. Жадно проглотив обильный завтрак, он все еще остался голодным и попытался обуздать аппетит, выпив две дополнительные чашки кофе. Хотя он чувствовал, что скорость его жизни действительно возросла, он не был до конца в этом уверен. Вдруг это лишь эмоциональный подъем, наступивший после сбывшегося желания? Он сможет точно это сказать позднее, по скорости реакции на тренировке с лучшими фехтовальщиками клуба, но клуб откроется лишь в час дня.
Прижав палец к запястью и глядя на секундную стрелку часов, он измерил пульс. Сорок восемь — нормальный для него пульс в состоянии покоя. Тогда он подбежал к шкафчику, где лежал аппарат для измерения кровяного давления, приобретенный, когда он в последний раз проводил на себе эксперименты. То был неудачный экскурс в мир растительных экстрактов.
Взглянув на шкалу, он увидел, что и давление у него в норме — 124 на 82. Улыбнувшись, он снял с руки манжету. Как он и надеялся, действие энантиомерных нейромедиаторов, скорее всего, ограничено химией мозга. Поэтому можно считать, что он не повысил скорость своей жизни за счет ее ожидаемой продолжительности.
Он снова взглянул на часы. До часа дня ему надо как-то убить несколько часов. Роберт сменил купальный халат на шорты и кроссовки и пробежал в хорошем темпе пять миль по своему обычному маршруту. Вернувшись, он полчаса занимался растяжками и статическими упражнениями. Затем принял душ, прочитал две интернет-газеты и последний номер «Нейронауки». По окончании он мысленно дал себе пинка за то, что не засек время, когда начал читать журнал. Было бы неплохо проверить, изменилась ли его скорость чтения. Но время у него есть. Роберт рассмеялся. Теперь у него куча времени. Он погрузил в машину снаряжение и поехал в фехтовальный клуб. По пути его впервые в жизни оштрафовали за превышение скорости.
В клубе он легко одолел соперников, которые нередко заставляли его напрягаться. К концу дня сомнений не осталось — скорость его жизни стала намного выше, чем у большинства людей. «Интересно, насколько выше?» Он вспомнил сегодняшние тренировочные бои. Относительно легкие победы, но удовлетворения они принесли немного. Всего лишь технические победы за счет скорости, а не усовершенствованной техники. У него возникло четкое ощущение, что он жульничал, и настроение сразу упало.
Решив его улучшить, он отправился ужинать в заведение со шведским столом, и там настроение действительно поднялось. Радоваться было чему — он и эффективно удлинил свою жизнь, и уж точно не зря потратился на шведский стол. Переключившись на мысли о национальном чемпионате, до которого остался всего месяц, он радостно представил, как одолеет Винсента, причем с разгромным счетом. Победить его — святой долг.
Дома в тот вечер Роберт ощутил усталость, к тому же у него начался легкий насморк. Он понял, что хотя нейробиология у него сейчас и быстрее, вся остальная биология — нет. Весь день он подстегивал свое тело, и теперь оно подсказывает, что ему нужно восстановиться и отдохнуть какое-то время — и наверное, даже дольше, чем обычно, потому что он так перетрудил организм.
В воскресенье он проснулся с ноющими мышцами, а легкий насморк перешел в серьезный. Ему осталось лишь надеяться, что он не свалится с простудой. Ведь она, несомненно, продлится обычные несколько дней, но ему эти дни покажутся очень долгими. И он решил дать себе день отдыха и сходить в кино на фильм, который давно хотел посмотреть. Но несмотря на хорошие рецензии, фильм показался ему скучным.
Неторопливо шагая домой, он осознал, что выходные для него фактически тянулись непривычно долго, и ему следовало бы к этому приготовиться. Криво улыбнувшись, он понял и то, что повышенный темп жизни приносит не только радость. Тягучие выходные. Нудные фильмы. Заторможенные люди. Хорошо, если он сумеет как-нибудь переключаться между ускоренным и нормальным режимами. Алкоголь! Возможно, порция чего-нибудь крепкого сможет его притормозить. Он усмехнулся. Опасная мысль. Но не исключено, что результата можно будет добиться за счет инъекции меньших доз. Надо будет поэкспериментировать, когда эффект начнет слабеть.
Он заметил, что хотя шагает «медленно», все равно обгоняет других пешеходов — и ужаснулся. Он все-таки подхватил простуду, а это значит проваляться дома в кровати два дня — причем из-за его скорости жизни два долгих дня, а затем еще два долгих дня на работе заражать остальных. Он вздрогнул от неожиданной и тревожной мысли. А вдруг это не простуда, а эффект того препарата? «Идиот. И что меня заставило сделать себе инъекцию?»
Несмотря на простуду, аппетиту Роберта остался прежним. Ему не хотелось этого делать, но он знал, что следует запастись продуктами, прежде чем улечься в постель. И тогда следующие два дня он сможет провести, не думая о скорости жизни или других проблемах. Можно будет лежать, жалеть себя, любимого, и надеяться, что это и в самом деле только простуда.