Взрыв

Появление пса немного развлекло десантников, они свистели, улюлюкали, кто кинул ему кусок колбасы, кто-то швырнул камнем, от которого Кирман легко увернулся. Он вышел на шоссе и пошел на юг, против солнца, и ноги опять начали заплетаться.

С севера его нагонял, урча мощным мотором, автомобиль. Кирман оглянулся — это был оранжевый «форд». Увидев посреди дороги пса, водитель затормозил, и тогда у Кирмана мелькнула идея.

Он быстро разобрался в состоянии двоих, сидевших в машине. Один, за рулем, — лейтенант службы безопасности. Второй, элегантный мужчина средних лет, сосредоточенный на какой-то мысли, которую Кирман пока не мог понять, — сидел рядом и, кажется, побаивался своего спутника. Кирман попросил водителя остановиться, что тот и сделал, и даже открыл псу заднюю дверцу. Мимолетно Кирман отметил изумление десантников — собака в машине, не глупо ли? Но относительно псов указаний не было — если водитель свихнулся, это его личное дело.

Кирман сел на заднее сидение, машина рванулась. Лейтенант Додж смотрел на дорогу, забыв, что теперь их в машине трое. Не обращал он внимания и на журналиста, а Крафт, обернувшись, разглядывал мужчину, одежда которого превратилась в лохмотья, кожа отливала коричнево-золотистым, а глаза… Глаза светились таким неземным огнем, что оторваться было невозможно. Крафт смотрел и чувствовал, как поддается гипнозу и рассказывает о себе все, не произнося ни слова.

Он мчался сюда, чтобы найти Кирмана, и нашел его. Странное дело, лейтенант не обращает на них внимания, смотрит только вперед. У шоссе стоят солдаты, грузовики, бронетранспортеры, легкие танки, с запада прошли над шоссе вертолеты. Кирман что-то сказал Доджу, Крафт не расслышал, и машина обогнала несколько грузовиков, направлявшихся к базе. Крафт увидел впереди, справа от шоссе, невысокие строения. База занимала гораздо большую площадь, чем он предполагал.

— Могу я чем-нибудь помочь вам? — охрипшим от волнения голосом спросил Крафт.

— Вы уже помогаете, — быстро сказал Кирман. — Я все знаю, не беспокойтесь… пока.

Крафт кивнул.

— Весь материал будет вашим, — улыбнулся Кирман. — Я читал ваши репортажи. Они мне нравятся. Хорошо, что здесь оказались именно вы.

— Спасибо, — сказал Крафт. — Что я должен сделать?

— Пока ничего. Молчите и слушайте.

Будто легкая ладонь коснулась затылка, и Крафт услышал чуть измененный голос Кирмана, тот самый голос, что звучал в его мыслях несколько часов назад.

— Вот мои планы, — услышал он. — Лейтенант привезет нас на базу, на контроле не должно быть осложнений. На нас не обратят внимания, и вы тоже на время обо мне забудете. Потом мы лейтенанта высадим, и он доложит начальству, что репортер Крафт через его пост не проезжал. Поскольку это не так, то за лейтенанта возьмутся, и по крайней мере до утра он для нас безопасен. Мы же с вами оставим машину и отправимся искать. Что именно — скажу потом.

«Форд» подъехал к шлагбауму и остановился. У сидевших впереди лейтенанта и журналиста были отрешенные взгляды. Проверка документов продолжалась больше времени, чем обычно. Машину осмотрели со всех сторон, заглянули в багажник, даже лазили под кузов. На Кирмана и Крафта никто внимания не обратил, документы потребовали только у Доджа. Дверцы захлопнулись, шлагбаум поднялся.

Второй пост миновали быстрее, и «форд» въехал на площадку перед штабным корпусом. Остановились.

— Спасибо, лейтенант, — сказал Кирман, — доставили нормально. Сейчас, пожалуйста, пойдите к Рихтеру и постарайтесь объясниться. Ваши проблемы.

Додж вывалился из машины. Кирман перебрался за руль, и «форд» помчался вдоль лабораторий к жилым корпусам поселка и еще дальше — к энергетической станции. Обычно малолюдное, это место сегодня было полно солдат. Солнце опустилось за горизонт, и в разных концах базы вспыхнули яркие прожекторы, освещая обширную территорию от аэродрома на юге до пустыни на севере. Это был блеклый и бесполезный криптоновый свет — Кирман сразу понял, что солнца он не заменит. Мимо энергоцентра «форд» промчался к аэродрому, и здесь, на пустынном отрезке дороги, Кирман остановил машину.

— Если вы хотите поговорить, — сказал он, — нам нужно укрытие. А если боитесь, я отвезу вас обратно и вернусь, потому что укрытие нужно мне самому.

— Я остаюсь, — коротко ответил Крафт.

Кирман выбрался из машины, Крафт последовал за ним. Они пошли к свалке из обломков досок, разбитых камней и покореженных бетонных конструкций. Кирман шел быстрее Крафта, но чувствовал, как вязнут в почве ноги, будто ступни полностью онемели. Он отказался от мысли поэкспериментировать с энергетическими установками сейчас — слишком людно и в случае чего скрыться некуда. Придется дожидаться утра здесь. Он обогнул свалку, Крафт, пыхтя, опустился на обломок бетонной плиты рядом с ним.

— Сегодня сюда бабахнули из миномета, — сказал Кирман. — Убивали мышь, которая стала такой же опасной для общества, как я.

— Убили? — спросил Крафт.

— По чистой случайности — да.

— У меня в бензобаке…

— Знаю. У нас впереди ночь, точнее — у вас. Я не знаю, сколько в запасе у меня — часа три, вероятно. Попробую рассказать вам абсолютно все. Не уверен, что вы захотите это опубликовать.

Крафт промолчал. Отвечать бессмысленно, Кирман знает все, что он может сказать. В логике поступков Кирмана журналист разобраться не мог — почему, например, он скрывается, если может действовать в открытую? В том, что Кирман способен на многое, Крафт убедился. И о каком запасе времени толкует биолог? Крафт подумал, что надо бы вернуться к машине и взять диктофон — если предстоит долгая беседа, лучше иметь документальную запись.

— Не беспокойтесь, — сказал Кирман, — вы ничего не забудете.

20 октября, воскресенье

В час ночи Рихтер стоял у окна своего кабинета, смотрел на суету перед входом и пытался анализировать ситуацию. Ситуация анализу не поддавалась. Понять можно было лишь общие закономерности, которые не позволяли ответить на конкретный и главный вопрос: где сейчас Кирман и как до него добраться? К тому же и журналиста упустили.

Этот эпизод был совершенно загадочным. О том, что Крафт едет в район поиска, Рихтеру сообщили утром. Сказали, что репортера нужно направить таким образом, чтобы он увидел момент поимки Кирмана. Пусть у Крафта создастся впечатление о прекрасной работе поисковых отрядов. Рихтер, понимавший насколько трудным будет поиск в пустыне, подчинился приказу с большой неохотой. Но мнение свое сообщил. Судя по всему, это мнение сыграло определенную роль: три часа спустя последовал новый приказ. Крафта изолировать, информации не давать. Рихтер пожал плечами и отдал соответствующее распоряжение. Ему было не до Крафта.

А потом все пошло наперекосяк. Журналиста остановили на первом контрольном пункте, он и не думал скрываться. Действуя в соответствии с предписанием, лейтенант Додж повез Крафта на базу. Что, черт возьми, произошло в пути? Если верить службе наблюдения — ничего.

Но на базу Додж прибыл один и уверял, что один и ехал от самого кордона. Зачем? Этого он не знал. Был приказ, и он поехал. Чей приказ? Неизвестно. Бред и чушь. Если в этом замешан Кирман, то как? Куда делся журналист? И куда, наконец, делся сам «форд»? Додж подошел к зданию штаба пешком. Куда он дел машину? На этот вопрос лейтенант не смог ответить — он не знал. Действительно не знал.

В окнах лабораторий горел свет — работа не прекращалась ни на минуту. За время службы на базе Шеррард Рихард перезнакомился практически со всеми и со многими подружился. Он не мог, не имел права проморгать работу, которая велась под вывеской сверхсекретного «Зенита». Рихтер прекрасно понимал, что в этой ситуации именно он окажется козлом отпущения, — когда все кончится, ему воздадут сполна. Почти наверняка придется уйти в отставку. Такой оборот Рихтера не очень беспокоил — деньги у него есть, откроет свое дело; в конце концов, он и сам собирался, выйдя на пенсию, купить бар или кафетерий. Семьи у него нет, а женщины всегда найдутся.