Страница 10 из 15
Но ведь за все надо платить.
И это, по ее представлениям, плата еще не слишком большая. Могло быть гораздо хуже.
По-настоящему ее беспокоит только одно. Уже через неделю эротических отработок она не может вспомнить его лицо. Вместо него – слепое расплывчатое пятно.
Она крепко зажмуривается, прижимает руки к глазам, трясет головой, растирает до боли веки, пытается подобраться то с одного, то с другого края воспоминаний, снова крепко зажмуривается, снова трясет головой.
И тем не менее – слепое пятно.
Пятно, пятно, блеклая муть.
Правда, она надеется, что это пройдет.
Собственно, это все. Рябь на поверхности жизни неумолимо разглаживается. Легкие завихрения бытия встраиваются в общий поток. Его сбивают на пятнадцатом или шестнадцатом вылете. Корпорация, финансирующая «Легионы свободы», еще не знает, поскольку банковская разведка оказывается не на высоте, что «Партия демократии», ведущая против нее яростную борьбу, приобрела благодаря экстренному кредитованию новейшую систему защиты, сделанную по образцу зенитных орудий времен второй мировой войны. Никакая электроника в ней не присутствует, никаких сетевых подключений там, разумеется, нет, и потому обнаружить ее из виртуальных координат нельзя. Гликк даже сначала не понимает, что по нему стреляют. Он видит лишь странные вспучивания воздуха, искажающие пейзаж, прозрачные вспарывания, как будто по материи идет невидимая игла. А потом машину ужасно встряхивает, точно ей наподдали под хвост, она летит кувырком, вроде бы даже переламывается пополам. Гликка, во всяком случае, выбрасывает из кабины. Как на бешеной карусели вращаются земля, небо, земля. Он отчаянно бьет по «иконке», вспыхивающей на груди, та не срабатывает – значит, это реальность, а не тренинго-вая симуляция. Парашют у него почему-то тоже не открывается. То ли повреждена автоматика, то ли не проходит сигнал. А быть может, и так: пилота легче списать, чем вытаскивать обратно в корпоративный анклав. Ничего личного, простая экономическая эффективность.
Все это одним бурным потоком прокручивается у него в голове. Он, как закладывалось в него тренировками, выбрасывает руки и ноги по сторонам. Шипит воздух в ушах, треплются по всему телу обрывки комбинезона. Кажется, Гликк кричит, но крик срывается и уносится в никуда. Кто его может услышать? Кругом пустота. Нет, не совсем – огромная, невероятных просторов, сияющая небесная синь. Она буквально заливает глаза. Гликк видит теперь только ее. Она становится все больше и больше – расширяется, охватывает собою весь мир. Уже нет ничего, кроме нее. И потому ему до последних мгновений кажется, что он падает не вниз, а вверх…
Зенну находят по специфическому «сигналу смерти». Правда, сам сигнал искажен: контрольная частота прикрыта импульсами эротического возбуждения. Личный «врач» поэтому ее не считывает. А когда «консьерж», отслеживающий график контактов, производит дополнительное сканирование и поднимает тревогу, сделать уже ничего нельзя. Изменения в кодировочных синапсах необратимы. Клиент, разумеется, исчез без следа. Логин его представляет собой имитатор, ведущий по мертвому трафику, замкнутому на себя. Следствие производится только для формы. Местная полиция полагает, что это поработал Ночной Ковбой, уже известный по их данным маньяк, совершивший таким образом более десятка убийств. Правда, у следователей «Пелл-арт» есть подозрение, что Ночной Ковбой в действительности виртуальный муляж. Некий отвлекающий лейбл, за которым скрывается целая группа профессионалов. Однако проводить собственное расследование не имеет смысла. Фирма ограничивается страховкой, которую в данном случае выплачивают по максимальному уровню.
Все таким образом удовлетворены.
Господин Кацугоси тоже удовлетворен. Страховка Гликка возвращается в корпорацию, поскольку отсутствует конкретный физический адресат. Юристы фирмы акцептируют ее на различных счетах. Сумма возврата практически покрывает расходы на заказ Ночному Ковбою.
Этот номенклатурный пробел теперь можно закрыть.
Примерно через месяц после окончания торговой войны Джилин берет себе однодневный тур на Праздник бабочек в Цзянь Цу-мине.
Она приходит туда в своем истинном облике: девушка в джинсах, в футболке, с распущенными по плечам волосами.
Это, конечно, не очень разумно. Если поиск ее аватары в сети продолжается до сих пор, то поисковые церберы, настроенные на эти параметры, могут взять след.
Тогда она будет замурована в корпоративном анклаве.
Однако ей кажется, что следует поступить именно так.
У монаха, стоящего под громадным зонтом, она покупает шкатулочку с двумя мотыльками и, когда начинается ритуальный танец на площади, открывает ее.
Звенят серебряные колокольчики.
Мотыльки растворяются в синеве.
Джилин долго стоит, подняв лицо к небу.
Больше – ничего, ничего.
И скорее всего, уже ничего не будет…
Грег ИГАН. Темные целые
Доброе утро, Бруно. Как там погода в Скудоземье? Экранная аватара моего собеседника выглядела как тор с тремя отверстиями, чередующимися с треугольниками и бесконечно выворачивающийся наизнанку. По безупречным интонациям синтезированного мужского голоса невозможно было угадать, откуда родом мой визави, однако было понятно, что его родной язык не английский. Я выглянул в окно своего домашнего офиса, на кусочек голубого неба и зеленеющие сады тенистого тупичка Вест-Райд. Сэм всегда говорил «доброе утро», независимо от времени суток, но сейчас действительно было только начало одиннадцатого утра, и тихий пригород Сиднея купался в солнечном сиянии и пении птиц.
– Отличная, – ответил я. – Жаль только, что я прикован к столу. С той стороны последовала длительная пауза, и я стал гадать, уж не исказил ли переводчик идиому, создав впечатление, что я закован в наручники безжалостным врагом, который все же оставил мне возможность пользоваться программой для общения note 1. Потом Сэм сказал:
– Я рад, что ты сегодня не отправился на пробежку. Я уже пытался связаться с Элисон и Юэнем, но они оказались недоступны. Если бы я тебя не застал, могли бы возникнуть проблемы с некоторыми из моих коллег – их трудно сдерживать.
На меня накатила волна тревоги вперемешку с возмущением. Я отказался носить iWatch, чтобы меня не могли достать все 24 часа в сутки. Я математик, а не акушерка. Возможно, еще и дипломат-любитель, но пусть даже мы с Элисон и Юэнем не перекрываем полностью временные зоны, Сэму, чтобы связаться с любым из нас, достаточно подождать лишь несколько часов.
– Я и не предполагал, что тебя окружают горячие головы, – ответил я. – Что за срочность?
Надеюсь, что переводчик сможет передать резкие интонации моего голоса. Именно коллеги Сэма обладали боевой мощью и всеми ресурсами, и уж им-то не следовало шарахаться от любой тени. Действительно, мы однажды попытались их уничтожить, но это была совершенно невинная забава, к тому же более десяти лет назад.
– Похоже, кто-то с твоей стороны перепрыгнул границу, – сообщил Сэм.
– Перепрыгнул?
– Насколько мы можем судить, никакая траншея границу не пересекала. Но несколько часов назад кластер теорем на нашей стороне начал подчиняться вашим аксиомам.
Я был ошеломлен:
– Изолированный кластер? Без каких-либо ответвлений, ведущих к нам?
– Если они и есть, мы не смогли их обнаружить. Я задумался.
— Возможно, это было естественное событие? Короткая волна фонового шума через границу, которая оставила в память о себе что-то вроде лужи после отлива.
— Кластер для этого слишком велик, – возразил Сэм. – Вероятность такого события исчезающе мала.
Числа проникли через информационный канал, тут он был прав.