Страница 20 из 59
На столе появились четыре порции чая со льдом. Норм достал из «дипломата» фляжку мятного шнапса.
— Излюбленный напиток подростков всего света. Он разъедает кишки, но дыхание сохраняет мятную свежесть. По сути, жизнь — это череда таких вот маленьких надувательств.
— Давай дальше, — сказал Тед. — Ты говорил о своем отце.
Норм плеснул шнапса себе в чай.
— Да, так вот, дражайший папочка позволял мне ездить с ним вместе, и самый большой подарок, который он мне когда-либо сделал, было то, что он почитал нравственным уроком: я наверняка знал кто из его клиентов самый большой мошенник, самый гнусный тип и самый крупный воротила в этом бизнесе. — Норм отхлебнул чая. — Итак, предлагаю тост. — Все четверо подняли стаканы. — За дражайшего папочку. — Все выпили, после чего лицо Норма приняло почти мечтательное выражение. — Его «чероки» врезался в высоковольтную линию недалеко от Эль-Пасо в 1981 году, и с тех пор я стал руководить семейным бизнесом. Не стоит и говорить, что я не живу в доме, лишь символически напоминающем дом.
— Война кончилась больше полувека назад, Норм, — сказал Тед, — и ты хочешь сказать, что разыскивать и возвращать награбленное столько лет спустя — все еще прибыльное дело?
— Война? Пффф. Сегодня моя работа в том, чтобы, — Норм помолчал, — находить предметы и находить людей, которые бы им соответствовали.
— Тогда, значит, вы не наркоторговец? — сказал Брайан.
Норм расхохотался. Тед ткнул Брайана в грудь:
— Ну и олух же ты, Брайан. Заткни пасть. Норму удалось справиться со смехом и выдавить:
— Нет, Брайан, никаких наркотиков.
По ресторану пронесся взволнованный гул.
Леди и джентльмены, прослушайте важное объявление. Сидящей за этим столиком юной Сесили сегодня исполняется восемь лет. Пожалуйста, спойте для нее вместе с нами «С днем рождения». Юная Сесили, стиснутая отчаянно щелкавшими фотоаппаратами родителями, отважно постаралась проявить достаточно радости, чтобы быть достойной обращенного на нее внимания. Все в ресторане, как и в любом увеселительном парке, присоединились к пению. Когда песня закончилась, устроители разразились аплодисментами, а Тед сказал Норму:
— От этого места меня блевать тянет. Норм, давай по существу. Уэйд говорит, что у тебя с ним какое-то дельце, в котором я могу помочь.
Норм поднял бровь, бросил быстрый взгляд на Уэйда и сказал:
— Дельце! Последний раз я слышал это словечко, когда смотрел фильм с Фэй Данауэй в норковом палантине, которая катила на розовом «корвете» в Мексику. — Он в упор посмотрел на Уэйда: — Не расскажешь, о каком дельце идет речь, Уэйд?
Ну и жопа.
— Один ноль в твою пользу, Норм. Чем скорее ты расскажешь папе об этой курьерской работенке, тем скорее мы отсюда выберемся.
— Отлично, мистер Драммонд, — сказал Норм, — позвольте мне показать вам и вашим сыновьям вещицу, о которой идет речь.
Он извлек из «дипломата» прозрачный пакет с застежкой. Внутри лежал белый конверт, в свою очередь для сохранности помещенный между двумя скрепленными листами прозрачного пластика. Вздохнув, он протянул его Теду, моментально выпучившему глаза.
— Боже правый. Это то, что я думаю?
— Да, Тед, именно.
— Дайте-ка глянуть, — сказал Брайан и попытался схватить конверт, но Тед стукнул его ложкой по пукам.
— Ой, больно. Дайте глянуть.
— Поимей хоть немного уважения, хам.
Брайан посмотрел на переднюю сторону конверта. «Мамочке» было написано там.
— Велика важность. Что это — план, как добраться до какой-то ворованной египетской мумии, или еще что?
— О Боже. — Тед застыл, охваченный благоговейным трепетом.
Уэйд, казалось, тоже был в шоке.
— В чем дело? — спросил Брайан. — Обыкновенный почтовый конверт с открыткой внутри или еще с чем. Просто... — Язык у него прилип к гортани. — Так это с похорон. Это из гроба... ее гроба?
Норм взял у Теда письмо и снова положил его в «дипломат».
— Да, Брайан, именно.
— Дайте-ка еще раз глянуть.
— Нет.
— Так это настоящее письмо, да?
— Я уже сказал тебе, Брайан, — да, именно. Люди не тратят десять миллионов долларов на поддельные письма.
Драммонды сидели словно воды в рот набрав, пока юная Сесили в другом конце ресторана разрезала свой праздничный торт. Публика снова запела, и Уэйд впал в какой-то транс. Вроде бы не от чего уставать, но я устал, а еще тащиться, как дохлой мухе, весь остаток дня. И какого черта Норму копия письма этого королевского недоросля Уильяма из гроба его мамаши? И почему Брайан такой остолоп? Молю тебя, Господи, пусть папа скорей получит свои деньги и отвалит с ними куда-нибудь подальше. Музыка здесь такая громкая и тупая. А у меня так саднит гланды...
— Уэйд? — Брайан тряс брата за плечо. — Ты в порядке?
— Просто не выспался.
— Откуда ты знаешь, что письмо настоящее? — спросил Тед у Норма.
— Только, пожалуйста...
— Его вскрывали?
— Нет.
— Почему не сделать рентген?
— Мы не просвечивали его, потому что этот конверт — из королевской семейной канцелярии и сделан из специально обработанной целлюлозы, а изнутри покрыт слоем титана, который не пропускает рентгеновские лучи и не поддается экстрасенсап-перцепции. С равным успехом письмо могли положить в свинцовый ящик.
— И что за покупатель нашелся на такое письмо? — спросил Уэйд.
— Уэйд, уж кому-кому, а тебе должно быть известно, что люди готовы платить все, что угодно, за все, что угодно.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Спокойно, спокойно. Покупателем может быть саудовский миллиардер с навязчивой классовой идеей, который хочет подняться в социальной иерархии. Покупателем может быть представитель враждебной Англии клики, который хочет держать письмо у себя, чтобы получить в качестве выкупа определенные политические привилегии. Покупателем может быть наследник сети магазинов дешевых товаров, который однажды влюбился в англичан. Кто знает? Может быть, это монетный двор и они хотят выпускать лицензионные копии?
— Уж не тот ли это фриц из Лайфорд-Кей? — спросил Уэйд. — Это он? Флориан?
— Сегодня в тебе точно проснулись экстрасенсорные способности, Уэйд. Может, ты окажешься в состоянии проникнуть в содержимое конверта?
— Что за Лайфорд-Кей? — спросил Брайан.
— Это самое крутое место на Багамах, — ответил Уэйд.
Брайана это не заинтересовало.
— А вы не можете вскрыть его, подержав над паром? — спросил он у Норма.
— Нет, — ответил Норм. — В цену в десять миллионов долларов входит гарантия того, что содержимое конверта будет известно только его владельцу.
— Да где вообще берут такие вещи? — спросил Тед.
— Ее кремировали, — ответил Норм. — Местный крематорий арендовали на вечер. Там черт знает что творилось. Письмам случается проскальзывать в щели. Ну и так далее.
— Но зачем им было ее кремировать? Я думал, ее похоронили на маленьком острове на одном из озер.
— Брайан, ты что, и правда думаешь, что королевская семья хочет, чтобы ее нуклеиновые цепочки валялись где попало? Секретная служба, скорей всего, прочесала даже ее спальню, чтобы найти старые состриженные ногти и спустить их в унитаз. Что касается принца Чарльза, то они, пожалуй, уже клонируют его, как инкубаторского цыпленка. Биотехнологи либо вдохнут в королевские семьи новую жизнь — либо добьют их окончательно.
— Да ладно, мы-то американцы. И там, в глубине, наши корни питает отвращение к монархии.
— Это так печально, — сказал Уэйд.
— Ну, не унывай. Просто доставь его для меня на Багамы завтра к вечеру. Где он живет, ты знаешь.
— Наша доля? — спросил Тед.
— Один процент с выручки. Наличными.
— Договорились, — сказал Тед. — Мы это сделаем.
— Что значит «мы»? — спросил Уэйд, которого больше всего взбесило, что отец хочет прибрать дело к рукам. — Так для кого именно эта работа?
— Мы все в доле, Уэйд, — сказал Тед.
— Кажется, я начинаю чувствовать флюиды взаимной любви, — сказал Норм с отеческой улыбкой.