Страница 28 из 49
Франция сначала пыталась избежать этой ситуации тем, что она настаивала на заключении некоего «Восточного Локарно», то есть на гарантии восточных границ Германии, в особенности польско-германской границы, Англией, Италией и самой Францией. Однако это было отклонено не только Германией, но также Англией и Италией. И не без оснований, потому что то, что западные державы в случае действительной войны на востоке Германии не могли реально гарантировать границы Польши, отчетливо выявилось во время Второй мировой войны и было также предвидимо уже и ранее. Для заключения договора «Восточного Локарно» было бы необходимо участие Советского Союза — однако же Советский Союз тогда был исключен из взаимоотношений европейских государств и впрочем также вовсе не помышлял о том, чтобы гарантировать в ущерб Германии какие бы то ни было польские границы, тем более что у него самого были существенные территориальные претензии к Польше.
Так что после Локарно сложилась следующая ситуация: немцы втихомолку, но весьма эффективно сотрудничали на Востоке с Советским Союзом, чтобы обойти военные условия Версальского договора; а на Западе с Францией, Англией и Италией у них был своего рода новый мир, введенная в действие Версальским договором новая мирная система, которая должна была исключить войну между Францией и Германией.
Пока же рейх должен был далее выплачивать репарации, правда, только в умеренных количествах и без установления общей суммы. Кроме того, между тем Америка включилась в европейскую экономику, что прежде всего пошло на пользу Германии.
Франция и Англия ведь были не только получателями репараций от Германии, они были также и должниками Америки. Они широко финансировали войну при помощи американских кредитов. Американцы настаивали на оплате этих кредитов; и Франция и Англия платили, пусть и неохотно. Таким образом, теперь существовало своего рода круговое экономическое движение: Германия платила репарации Англии и Франции, Англия и Франция выплачивали военные долги Америки, и, чтобы всё это в целом обеспечить, Америка закачивала кредиты в Германию. Таким образом, в годы с 1924 до 1929 в Германии развивалась фаза возрождения, даже определенное скромное благосостояние, которое в основном зиждилось на американских кредитах. Они существенно превосходили выплаты Германии по репарациям. Было подсчитано, что в целом немцы в эти годы — считая очень округленно — выплатили около 10 миллиардов по репарациям и получили примерно 25 миллиардов американских кредитов. Кроме того, вследствие нового расцвета немецкой экономики они очень хорошо экспортировали.
Министр иностранных дел Германии Штреземанн председательствовал при принятии всех этих договорённостей и добился тем самым уже значительно улучшенной версии Версальского договора, однако все же не удовлетворяясь этим. Он редко открыто высказывался о своих дальнейших целях пересмотра, однако всё же несколько раз их обозначил настолько широко, что приблизительно их можно сформулировать.
К чему Штреземанн стремился в качестве следующей цели, был вывод войск из всё еще оккупированных Францией и Англией областей по левому берегу Рейна. Этого он впрочем также достиг, хотя конечно же сам он до этого не дожил. Ведь вывод войск был одобрен в 1929 году, в котором Штреземанн умер; произведен он был лишь в 1930 году.
Второй целью Штреземанна была мобилизация так называемых «заграничных немцев», то есть прежде всего немцев в Австрии, в Чехословакии, в Польше и на Балканах. Он надеялся, что они в своих странах образуют немецкие форпосты, будут эти страны экономически и политически склонять к ориентации на Германский Рейх, и даже смогут способствовать стремлениям к присоединению к Германскому Рейху. И это также уже во время его службы стало весьма успешным, и гораздо более успешным позже в тридцатые годы при Гитлере. После Второй мировой войны конечно же все это страшным образом было отомщено на «заграничных немцах».
В качестве третьей цели, которая однако была уже далёкой целью, Штреземанн стремился к территориальному пересмотру на Востоке, главным образом к ликвидации так называемого «польского коридора». Но он хотел также при помощи давления, не обязательно посредством войны, вернуть обратно в благоприятный момент времени ставшую польской часть Верхней Силезии. Это казалось также не совсем безрассудным, поскольку ведь руки Франции в это время были связаны договором в Локарно.
В качестве четвертого и самого далёкого пункта Штреземанн стремился к объединению Германского Рейха с Австрийской Республикой, которую тогда называли Немецкой Австрией. Этот «аншлюс[15]» тогда совершенно официально вполне был желаемым также и австрийцами; правда, в концепции Штреземанна его оставили на дальнюю, еще не обозримую благоприятную дипломатическую ситуацию.
Таким образом, Германия оставалась ревизионистской, однако в ближайшей перспективе она преследовала только одну цель, а именно досрочное освобождение Рейнской области, которое затем должно было быть связано с окончательным урегулированием репараций. По так называемому «плану Юнга» такое соглашение было подготовлено в 1929 году. План Юнга ещё раз снизил величину германских выплат по репарациям, однако за это предусматривал очень длительные выплаты репараций вплоть до восьмидесятых годов. Тем не менее, при процветающей экономике Германия могла без проблем возложить эти выплаты на своё превышение экспорта над импортом. Урегулирование 1924–1925 гг., которое сначала принесло относительно спокойные и счастливые годы, было нарушено мировым экономическим кризисом, который в 1929 году начался в Америке. Для Германии он имел самые злосчастные последствия: перестали поступать американские кредиты; поскольку они были краткосрочными, то частично они даже были отозваны. В Германии тотчас же наступил довольно сильный спад в до того момента более-менее высокой занятости населения, и в экономике наметилась волна банкротств.
Такое развитие событий во второй раз предоставило германскому правительству, которое между тем было сменено, шанс стряхнуть груз репараций по только что заключенному новому урегулированию в соответствии с планом Юнга. И хотя на этот раз это должно было произойти не вследствие массовой инфляции, как в начале двадцатых годов, а вследствие сознательной политики дефляции, которая сделала Германию такой бедной, что она просто не была в состоянии более выплачивать репарации. Её кредиторы должны были в конце концов признать это.
Эта политика дефляции была второй великой социальной катастрофой, которую Германия Веймарского периода взяла на себя, чтобы стряхнуть груз репараций — и на этот раз эта политика была успешной. Ведь мировой экономический кризис затронул не только Германский Рейх, он захватил поистине весь западный мир (России он не коснулся). И во всех затронутых государствах, в особенности в самой Америке, отныне приходили к мнению, что в такой ситуации так называемые политические платежи, то есть с одной стороны платежи по долгам европейских западных союзников в пользу США, а с другой стороны репарационные платежи Германии западноевропейским союзникам, представляли теперь лишь затруднение для всё более и более рушащейся мировой экономики. В 1931 году американский президент Гувер потребовал прекращения всех этих политических платежей и также настоял на так называемом «моратории Гувера», сначала на один год. Но по прошествии этого года в Лозанне в 1932 году в действительности последовал долговременный отказ Франции, Англии и остальных стран от дальнейшего получения германских репараций. Договорились о ещё одном заключительном платеже в 3 миллиарда марок, который никогда не был произведен и которого никогда серьёзно не потребовали. Это означает, что рейхсканцлер Хайнрих Брюнинг при помощи своей политики умышленного обнищания Германии для ухода от репараций своей цели достиг, даже если сам он вскоре после этого уже был свергнут со своего поста.
Я хотел бы ещё кратко указать на то, что обнищание в годы с 1930 до 1933 года всё ещё и теперь рассматривается как неизбежное следствие мирового экономического кризиса. Однако оно было таковым лишь частично, точно так же, как германская инфляция с 1919 до 1923 года лишь частично была просто следствием финансировавшейся при помощи займов и затем проигранной войны. Но именно лишь частично, как в одном, так и в другом случае. Своевременная денежная реформа после войны спасла бы Германию от полной экспроприации всех накоплений, а иная экономическая политика существенно смягчила бы последствия мирового экономического кризиса в Германии, вместо усиления их. Такая экономическая политика рекомендовалась тогда не только английским учёным Кейнесом, но также и немецкими учеными-экономистами, например фон Вагеманном: политика, которая при помощи больших общественных задач — пусть даже за счёт баланса бюджета рейха — дефицитного расходования[16], как это было названо, дала бы экономике новый толчок. Брюнинг проводил как раз обратную политику, он обострял следствия мирового экономического кризиса, он намеренно позволил германской экономике полностью прийти в упадок, чтобы избавиться от репараций. В этом, как уже сказано, он достиг успеха. Правда, у этого успеха, как будет показано в следующей главе, внутриполитическая цена была такова, что обнищавшие немцы массами пошли за Гитлером.
15
«Аншлюс» (Anschluß) в немецком языке означает присоединение и множество родственных понятий.
16
Превышение расходов над доходами.