Страница 2 из 14
— Все это как раз вполне вписывается, — сказал Грег. — И его своеобразная врачебная мораль, и пунктик на гармонии мироздания — все это более чем типично… И даже разрушение твоей печати, Алекс. Когда я понял, что он в самом деле разрушил ее только для того, чтобы тебя вылечить, я и подумал впервые, что он может оказаться золотым. А что касается ограничений, которые накладывает целительство… Тут тот самый случай, когда цель оправдывает средства. Золотой дракон может и убить — но только во имя высшей цели.
— Лицемерие какое-то!
— Ничего подобного. Если цель окажется ложной, последствия такого убийства будут для золотого дракона самыми неприятными. Иные его действия могут выглядеть крайне некрасиво, но надо смотреть, к чему они ведут. Например, то, что он потребовал с тебя денег за амулет… Это вовсе не жадность. Скорее всего, он прекрасно знал, что таких денег у тебя нет, и хотел чего-то другого…
Я промолчал. Интересно, Грег прочитал мысли или угадал?
— Кстати, куда ты дел амулет? — вкрадчиво спросил Валенок.
— Выкинул, — я вспомнил и содрогнулся. — Он начал разлагаться прямо у меня в руках.
— Нормально, — кивнул Грег. — Самоуничтожение. Врачебная привычка прибирать за собой или стремление обрубить хвосты?
— Тебя амулет смущает?
— Не очень. Есть еще кое-что. — Грег покосился на меня. — Драганка.
В памяти тут же возник образ синеглазой девчонки, своенравной спутницы Анхеля, которая могла быть и заботливой, и вредной, причем одновременно…
— А что с ней не так? — насторожился я.
— Что она делает рядом с Анхелем?
— Ну как что? Ученица…
— Алекс, она взрослый боевой дракон. Я видел ее в деле. Ее ученичество закончилось лет триста назад…
— Сколько-сколько?!
Валенок захохотал.
— Ну, значит, не ученица, — сердито ответил я. — Просто в одном клане с Анхелем. Как я, Грег и ты, Валенок…
— Двоечник! Золотые драконы не создают кланов!
— А синие — тем более, — подтвердил Грег. — Синие — одиночки из одиночек. Серебряные драконы хотя бы друзей заводят, — на удобном расстоянии, конечно. Золотые с удовольствием учат, лечат, делятся опытом… Но у синих никакого окружения не бывает. Они терпят рядом с собой только восторженных поклонников. И то только пока не проголодаются. Типичный синий дракон — независимый, наглый, самовлюбленный эгоист, живущий на своей территории и пребывающий в состоянии непрерывного восхищения собой.
— В общем, та еще стервозина, — резюмировал Валенок.
Я с усмешкой кивнул. Психологический портрет Драганки вышел очень точный.
— Вопрос: что держит вместе синего и золотого драконов?
— Безграничная преданная любовь? — предположил Валенок, подмигнув мне.
— Ничего подобного!
— Другие версии? — спросил Грег. — Почему взрослый синий дракон ютится в чужом гнезде, выполняет все приказы хозяина и не смеет возражать даже в мелочах? Хотел бы я знать, на каком крючке он ее держит!
— Почему же непременно «на крючке»? — возразил я.
Впрочем, неуверенно. Слова Грега заставили меня задуматься.
— Запомни одну вещь, Алекс. Если ты выяснишь, что именно держит Драганку возле Анхеля, очень многое станет ясным.
— Почему я?
— Как почему? — притворно изумился Валенок. — Она же положила на тебя глаз!
— На меня?!
— Алекс, это место? — произнес Грег.
Мы замолчали, свернули за угол и остановились. Перед нами поднимался высокий забор, полускрытый колючими кустами барбариса. Из-за забора выглядывала красная остроконечная крыша дома и желтеющие верхушки яблонь.
На этом сходство с обиталищем Анхеля заканчивалось.
— Ничего не понимаю! — растерянно сказал я. — Поселок тот, улица та, а дом не тот. Вообще непохож!
— Ты адресок-то не перепутал? — съязвил Валенок.
— Сам как думаешь? Может, нам отводят глаза?
— А ты посмотри сам, — предложил Грег.
Мысленно обозвав себя болваном, я окинул дом драконьим взглядом. Ни малейших иллюзий не обнаружил. Ни драконов, ни антидраконьей защиты.
Дача как дача.
Валенок, судя по всему, тоже просканировал местность и наверняка заметил отсутствие блокирующих заклинаний. Брови его сошлись над переносицей.
— Во замаскировался, — буркнул он. — Даже как-то стремно заходить внутрь.
— Я не вижу маскировки, — возразил я. — По-моему, его тут просто нет.
— Я тоже не вижу, — сказал Грег.
— Значит, маскировка удалась!
Валенок продолжал сканировать взглядом двор. Я понимал, что он чувствует. Приходишь ломать дверь, а она распахнута настежь… Тут кто угодно насторожится.
— Может, это особенно искусная иллюзия? — предположил я.
Грег покачал головой и сказал Валенку:
— Обойди-ка эту иллюзию кругом, заберись в дом с обратной стороны и пошарь там. Может, найдешь какие-нибудь следы.
Валенок с сомнением обозрел колючие кусты, но послушно удалился в указанном направлении.
— А мы с тобой, как и планировали, постучимся с парадного хода, — сказал Грег. — Заодно отвлечем внимание от нашего диверсанта.
Возле калитки меня снова охватило дежавю. Мостик через канаву, высокая калитка, даже собачья будка внутри — все было в точности таким же, как у Анхеля. Да и могучая тетка, открывшая нам дверь, показалась мне знакомой. Правда, в прошлый раз я наблюдал ее, скажем так, в другом ракурсе.
Пока я заглядывал ей за спину и сверлил взглядом двор, пытаясь вспомнить какие-нибудь стопроцентно узнаваемые детали, Грег очень обходительно, как он умел разговаривать с пожилыми тетками, принялся расспрашивать ее о проживающем тут знаменитом травнике.
— Травник? — искренне изумилась тетка. — Так он давно умер!
— Точно? Вы уверены?
— А как же! Мы тут уже двадцать лет живем — вроде обратно не возвращался…
— Вы хозяина позовите, может, он лучше знает…
— Я и есть хозяйка! А вы кто такие, молодые люди?
— Извините за беспокойство, — раскланялся Грег.
Когда мы уходили, тетка стояла у калитки и провожала нас подозрительным взглядом, как будто запоминая все наши характерные приметы.
— Что скажешь? — спросил Грег, когда мы свернули за угол.
— Черт знает что такое! Дом непохож! Тетка вроде служанка Анхеля, но почему она говорит, что он давно умер?
— Ну подождем, что нам скажет Валенок, — сказал Грег рассеянно. — Когда переезжаешь впопыхах, непременно что-нибудь да забудешь…
— А вот и я!
Валенок лихо, как паркурщик, перескочил через забор и кусты. В свободной руке он тащил за шкирку черную кошку. Кошка шипела, но благоразумно не пыталась вырываться.
— Кому свидетеля? — Валенок торжественно вручил кошку Грегу. — Крадусь через огород, смотрю — сидит на яблоне, уши прижала…
— В самом деле — у Анхеля была черная кошка! — вспомнил я. — Точнее, две: Чернушка и Пеструшка. Пеструшка лечила, Чернушка распознавала нечисть…
Валенок приосанился.
— И зачем она мне? — спросил Грег, скептически оглядывая кошку.
— Ну… Можно в памяти порыться!
— Памяти в человеческом смысле у нее нет, — сказал Грег, держа кошку перед собой на вытянутой руке и поворачивая из стороны в сторону. — И вообще, это не кошка, а кот.
— Ну вот, — огорчился Валенок. — Зря ловил! Он, зараза, не хотел с дерева слезать, вон — руку мне расцарапал…
— Любопытно, — проговорил Грег, свободной рукой почесывая кота между ушей. — Котик чего-то очень сильно боится… И не тебя, Валенок… Полезли-ка внутрь. Покажешь место, где ты его поймал.
Когда мы оказались в запущенном палисаднике позади дома, среди яблонь и раскидистых кустов смородины и крыжовника, кот принялся вырываться как бешеный.
— Вот это дерево, — сказал Валенок.
Грег аккуратно поставил кота на землю. Тот взвился по стволу и мгновенно оказался на самых тонких ветках.
— То, чего он боится, — на земле, — сделал вывод Грег. — Валенок, ищем. Только будь так добр — смотри под ноги…
— Ха! У меня такие ботинки — на мину наступишь, ничего не будет!