Третье человечество

Слушая эти провокационные слова, Аврора улыбнулась, представив себе, как благонравная Америка времен Никсона получила увесистую пощечину эдиповых фраз.

Песня закончилась, она поставила ее на повтор и принялась все громче подпевать в своей вибрирующей машине:

Она вновь подумала об отце. Повидавшись с ним, она справилась с психологической проблемой, обусловленной его отсутствием в детстве, и одновременно обрела мужскую ипостась своего «я». Теперь, когда мать была мертва, а отец найден, она могла освободиться от родителей и начать жить собственной жизнью, сообразуясь лишь со своим личностным выбором.

Аврора прибавила скорость, и машину стало трясти еще больше. Шоссе представляло собой сплошную череду рытвин.

Вдоль дороги мелькала реклама американской газированной воды, немецких автомобилей, корейских телевизоров и японских фотоаппаратов. Единственная турецкая была представлена плакатом с изображением двух леденцов на палочке. Правый был в упаковке, на которой по-турецки и по-английски было написано: «В парандже обертки»; левый был покрыт множеством черных точек. Под ним шла надпись «Без паранджи обертки».

Аврора Каммерер в самый последний момент объехала очередной ухаб.

Она помнила.

Ее мать…

Мать говорила ей: «Все мужчины сволочи. Будущее принадлежит женщинам. Мужчины, как и динозавры, обречены. Поэтому они стараются подавить нас силой. Но это всего лишь последние поползновения примитивных скотов, так и не осознавших смысла эволюции рода человеческого».

Мать была ярой феминисткой. Она водила ее на все организуемые ДОЖ[3]манифестации, будь то против насилия над женщинами, вынужденных браков несовершеннолетних, ношения паранджи, эксцизии, инфибуляции или рабского использования проституток из стран Восточной Европы. Столько сражений, казалось бы, выигранных и забытых, но неожиданно заявлявших о себе с новой силой. Как-то раз, когда они устроили манифестацию перед посольством Йемена, из здания вышла женщина в парандже и захотела с ними поговорить. Мать машинально вышла вперед. И тогда женщина сказала ей: «Вы никогда не думали, что ошибается не кто-то другой, а вы? Вам никогда не приходило в голову, что носить одежду, защищающую от похотливых мужских взглядов, можно с удовольствием? Вы, представительницы западной цивилизации, не понимаете, что это наш свободный выбор. Вам кажется, что его нам навязывают мужья, но это не так. Наш основной мотив — чувство собственного достоинства. Меня же шокирует то, что вы выставляете напоказ обнаженные руки, ноги и волосы, а на обложках ваших журналов — полуголые женщины! Меня шокирует, что вы ходите рядом со своими мужьями, как будто вы им ровня, и курите. Так себя ведут… проститутки! А потом вы еще удивляетесь, что у вас так много изнасилований…» Закончить фразу она не успела — Франсуаза Каммерер набросилась на нее, сорвала паранджу, и они начали драться, таская друг друга за волосы, царапаясь, кусаясь и разрывая в клочья одежду на глазах журналистов, восторженно снимавших происходящее.

Так ее мать стала обретать популярность. Ее стали называть «разрывательницей паранджи». Позже во время демонстраций мать, идя во главе колонны, стала сажать Аврору, которой тогда едва исполнилось четыре года, себе на плечи. И на митингах, и когда у нее брали интервью, Франсуаза не стеснялась размахивать своим ребенком, как каким-нибудь символом, и утверждать, что та будет принадлежать к поколению, которое изменит мир. Как-то раз на телевидении она даже заявила: «Моя дочь спасет человечество». Чтобы запрограммировать судьбу живого существа, порой достаточно одной-единственной Фразы.

Аврора заметила на обочине мужчину в белой рубашке, за которым шли пять женщин, с ног до головы в парандже.

Аврора сделала музыку громче:

Она посигналила.

Мужчина даже не удостоил ее взглядом. Он шел опустив голову, словно на него что-то давило, и тоже казался жертвой системы.

Действие порождает противодействие. Они придумали опасные способы мщения, подумала Аврора, проезжая мимо Терма — места паломничества туристов. Затем поехала вдоль реки Фермодонт в поисках Темискиры, последней столицы амазонок, но обнаружила лишь заросшие травой, кустарником и чертополохом развалины. У турецкого правительства не было ни малейшего желания превращать древний город амазонок в музей или проводить там раскопки.

Они отрицают свое прошлое. Сама память о существовании царства свободных женщин сейчас «неполиткорректна».

Аврора наклонилась, поскребла коричневый мох, покрывавший причудливую мостовую, и под полустертым изображением всадницы, выпускающей из лука стрелу, обнаружила едва заметную надпись. Сфотографировала ее на смартфон и стала листать туристический путеводитель: «Одержав в 71 году до нашей эры победу над царем Митридатом VI в битве при Гранике, римский полководец Лукулл обратил свои войска против лучших союзниц Митридата — амазонок из Темискиры. Эти воительницы сражались до последнего, но римляне значительно превосходили их числом. Темискира пала. Римляне разграбили город и предали его огню. Выжившие амазонки подверглись насилию, а затем были проданы в рабство».

Неожиданно внимание Авроры привлек какой-то шум. Она увидела наблюдавшего за ней издали человека. Увидев, что его обнаружили, человек побежал.

— Эй, подождите!

Аврора бросилась вдогонку, расстояние между ними стало сокращаться. Когда ей наконец удалось нагнать беглеца, оказалось, что это девочка лет тринадцати. Она отбивалась изо всех сил. Авроре с трудом удалось схватить ее за руки и успокоить. Девочка, запыхавшись, не сводила с незнакомки затравленного взгляда. Аврора улыбнулась и отчетливо произнесла:

— Амазонас? Амазонки?

Беглянка застыла в нерешительности, затем резко помотала головой. Аврора достала десять лир, но девочка посмотрела на деньги совершенно равнодушно.

— Послушай, малышка, я ищу амазонок. Где они?

Она надеялась, что если беглянка и не говорит на ее языке, то хотя бы понимает смысл. Она показала ей атлас дорог:

— Амазонки? Где?

Аврора вытащила еще две бумажки по десять лир, и девочка согласилась взять в руки карандаш и атлас. Она медленно провела линию, упиравшуюся в какой-то крест. Затем вырвала у Авроры из рук деньги и бросилась прочь.

Аврора взяла атлас и увидела, что нужное ей место находится совсем рядом с иранской границей. Она вновь села За руль. Местность вокруг становилась все более пересеченной. Расположенное на высоте 1000 метров плато выглядело как лунный пейзаж и было изрыто идеально ровными кратерами. Аврора увидела открытый угольный карьер, остановилась на обочине, вышла из машины и осмотрелась.

Земля под ногами задрожала от серии взрывов, горная порода лавиной рухнула вниз. Аврора различила самосвалы — в их кузовах возвышались кучи черной породы — и поняла, что ради добычи угля здесь срыли целую гору.

Она поехала дальше. Через несколько десятков километров она увидела указатель, на котором было написано: «Uchisar». Здесь вокруг везде были пещеры, превращенные в жилища. Когда-то тут жили первые христиане, бежавшие сюда от преследований. Аврора поехала дальше по дороге, но путь ей неожиданно преградили шлагбаум с надписью: «Стоп. Проезда нет» — и военный блокпост.

К Авроре вразвалку подошел мужчина с большими усами, в зеленом мундире, солнцезащитных очках и шлеме, вроде тех, которые носят американские полицейские. Приложив ко лбу два пальца, он по-военному отдал честь.

3

ДОЖ — французское Движение за освобождение женщин (Mouvement de Libdration de femmes).