Строптивая невеста

Джереми долго не выдержал и, несмотря на протесты сестры, забрался наверх, к кучеру, и ехал там, гордо оглядывая окрестности и не обращая внимания на противный моросящий дождь. После завтрака София присоединилась к брату, не захотев сидеть в экипаже одна. Через четыре часа, замерзшие, промокшие до нитки, путешественники подъезжали к Нортклифф-холлу.

— Ого, Софи, какой огромный замок! — воскликнул Джереми. — Посмотри!

София повернула голову в том направлении, куда показывал Джереми, и охнула от удивления. Норт-клифф-холл оказался огромным, немыслимых размеров трехэтажным домом, каких София еще ни разу в своей жизни не видела; она даже засомневалась, живут ли в этом необыкновенном доме люди. Расплатившись с сопровождающими, скучавшими всю дорогу и проклинавшими судьбу за скучную работу, она отпустила их. Кучер, сняв шляпу и почесав в редкой шевелюре, сообщил:

— Нортклифф-холл, мисс. Приехали. То ли это место, что вам нужно?

Софии очень хотелось ответить «нет», но она, разумеется, ничего подобного говорить не стала, а кивнула и протянула деньги кучеру, пожелав ему доброго пути и поблагодарив.

Кучер высадил своих пассажиров у парадного входа в замок, и теперь они стояли, мокрые, на усыпанной гравием дорожке, а рядом с ними мокли дорожные сумки. София никак не могла решиться войти, и будь на то ее воля и имей она побольше денег, она бы не раздумывая схватила Джереми в охапку и потащила его в Фоуи. Они бы добрались туда пешком, и если бы мальчик устал, она понесла бы его на руках, лишь бы не входить в этот огромный, чужой дом, где ее ждала полная неизвестность. Однако, как и в Саутгемптоне, у Софии не было выбора. Ее привезли в Нортклифф-холл, и ей придется познакомиться с его обитателями.

— Софи, почему мы стоим? — жалобно спросил Джереми. — Я промок, как паршивая портовая крыса. Давай зайдем внутрь, не стоять же под дождем до вечера.

София вздохнула, взяла сумки и начала подниматься по широким ступеням мраморной лестницы.

— Джереми, что за выражения? Подумать только: «паршивая портовая крыса»! Это тебя мистер Клэнси научил? Постарайся не употреблять больше подобных слов.

— Слушай, Софи, а они впустят нас в дом? А вдруг они нас не примут? — боязливым шепотом спросил Джереми у сестры, подойдя к массивным двухстворчатым дверям. Медные дверные ручки, такие же массивные, как и двери, были сделаны в виде львиных голов. Зубы у львов были тоже медные.

— Конечно же, они нас примут, Джереми. Какие глупые вопросы ты задаешь! — ответила Софи, в душе боясь того же, что и брат.

У дверей был укреплен дверной молоток, а также шнур колокольчика; за этот шнур София дернула изо всех сил и в страхе замерла от громкого звонка, прозвучавшего, казалось, по всему огромному зданию. Им не пришлось долго ждать; вскоре дверь бесшумно отворилась, и на пороге показался лакей в сине-зеленой ливрее, невысокий, худой и молчаливый. Он уставился на гостей, не говоря ни слова, долго изучал их лица и только потом спросил:

— Вас проводить в комнату для слуг?

— Нет, — ответила Софи, с трудом выдавив из себя улыбку. Она понимала, что, промокшие и усталые, они с Джереми выглядели далеко не лучшим образом.

— Я видел, как вы приехали, — сказал лакей, — вы сидели рядом с кучером, а не в экипаже. Вы ищете место? Если да, то мне необходимо поговорить с миссис Пичем. Что касается мальчика, то я затрудняюсь…

— Вы не поняли, — перебила лакея София, — нам нужен граф. Проводите нас к нему, и побыстрее, если вам не трудно.

Лакей задумчиво смотрел на посетителей, не спеша выполнить просьбу Софии. Он не знал, что ему делать и что за люди явились так неожиданно в замок и требуют свидания с графом. По виду они больше походили на нищих, чем на благородных господ, хотя женщина и говорила, как образованная дама. Что им, интересно, нужно здесь? Скорее всего пришли просить милостыню. Склонившись к этому мнению, лакей собрался выпроводить нежданных посетителей, но в это время за его спиной раздался громкий властный голос:

— Кто там, Джеймисон?

— А-а, мистер Холлис! Тут явились какие-то двое, ехали на облучке экипажа, рядом с кучером. Женщина хочет видеть графа… Вот я и думаю…

Мистер Холлис быстрым, внимательным взглядом окинул Софию и посторонился, чтобы она могла войти.

— Прошу вас, мэм, входите, и мальчик тоже. Скверная погода, не правда ли? Я вижу, вы сильно промокли и замерзли. Джеймисон, забери багаж.

— Это кто? — шепотом спросил Джереми у сестры. — Это граф?

— Не знаю, — прошептала София.

— Как чудно все!

Они вошли в просторный холл, освещенный множеством свечей, укрепленных на большом канделябре, стоявшем посередине. Пол был выложен черно-белыми мраморными плитами, на стенах висели картины, а около камина, по бокам от него, красовались богатые коллекции старинного оружия. София вспомнила холл в Фоуи, в котором также имелись и канделябр, и картины, но не такие роскошные, как здесь. Райдер не предупредил ее о том богатстве, которое ждало ее в Нортклифф-холле, и София немного растерялась от раскинувшегося перед ней великолепия. В холле толпилось неимоверное количество женской прислуги и лакеев, с любопытством смотревших на странных гостей и громко перешептывавшихся за их спинами.

Мистер Холлис провел Софию с братом через холл по широкому коридору в небольшую комнатку, где горел камин и было тепло и уютно, и сказал:

— Я сообщу о вашем визите графу. Простите, как ваше имя, мэм?

София, собрав все свое мужество и понимая, как дико должны прозвучать ее слова, произнесла твердо:

— Сообщите графу, что к нему приехали его невестка со своим братом.

В темных глазах мистера Холлиса появился блеск, но больше он никак не выказал своего удивления, если таковое и имелось.

— Понятно. Прошу вас, располагайтесь здесь, снимите ваши мокрые плащи и погрейтесь у камина. Я сейчас же доложу графу, и он, я уверен, примет вас без промедления.

Мистер Холлис оставил гостей одних, и София, немного осмелев после его ухода, с любопытством осмотрелась. Комната, в которой они находились, была со вкусом обставлена мебелью, обитой неяркой бледно-зеленой тканью; по виду комната походила на будуар и, видимо, таковым ранее и являлась; недалеко от камина стоял туалетный столик, у вертящегося кресла на полу лежали стопки книг, бархатные портьеры на окнах были плотно задернуты. Несмотря на зашторенные окна и затопленный камин, в комнате было довольно холодно. София уже успела позабыть английский холод и переносила его с трудом, так же как и Джереми. Закончив осмотр комнаты и заметив наконец мерзнувшего в мокром плаще брата, София, отругав себя за невнимательность, быстро раздела Джереми и усадила мальчика у камина, потом разделась сама и тоже присела погреться у огня.

— Ты хорошо держалась, Софи, — похвалил Джереми, — я бы так не смог. Я так боялся, что слова не сумел бы вымолвить.

— Не могли же они просто взять и выставить нас. Хотя…

София пожала плечами и не стала строить предположения насчет возможных вариантов встречи: эта тема была ей не очень приятна.

Неожиданно отворилась дверь, и в комнату стремительно вошла, почти вбежала, высокая девушка с густыми вьющимися волосами золотисто-каштанового цвета и ярко-голубыми глазами. Точно такие же глаза были и у Райдера.

— О-о! Это вы? Я видела, как вы слезали с облучка. Какие же вы мокрые и, наверное, несчастные! И какой противный дождь, он так мне надоел! Ой, извините, я не представилась: меня зовут Синджен, я сестра графа. А вы кто?

София улыбнулась этой симпатичной девушке, которая оказалась совершенно такой, какой ее описывал Райдер: славной и необыкновенно дружелюбной, и сделала шаг ей навстречу:

— Я София Стзнтон-Гревиль, вернее, меня так звали раньше. А теперь у меня другое имя — София Шербрук, я жена Райдера. А это мой брат Джереми.

Синджен эта новость так потрясла, что она не нашлась, что ответить, и молча стояла, разглядывая странную незнакомку в мокром платье, более коротком, чем полагалось, дрожавшую от холода и выглядевшую почти девочкой, и ее брата.