Страница 19 из 40
За чайным столом разговор сначала не клеился и только, когда первый аппетит был удовлетворен, вернулись к вопросу, в данную минуту для всех самому интересному, к астероидам.
— Когда открыты малые планеты? — спросил зоолог.
— Их открытие, — отвечал Добровольский, — одна из очень любопытных страниц в истории астрономии.
— Расскажите, Борис Геннадиевич, — попросила Наташа, — вы ведь, кажется, кончили чай?
— Астрономы давно уже заметили, — начал Добровольский, — пробел, который существовал между Марсом и Юпитером. В конце 18-го века образовался даже целый научный кружок, для отыскивания предполагаемой планеты. Но видно, судьба берегла открытие астероидов, как и последней большой планеты, Нептуна, для 19-го века. 1-го января 1801 года, т. е, в первый день нового столетия, сицилийский астроном Пиацци, принадлежавший к названному кружку, заметил звезду, которой раньше не было в данной точке неба. Наблюдения следующей ночи показали, что звезда движется. Пиацци сначала принял ее за комету, но дальнейшее изучение ее движения показало, что он открыл новую планету, которой недоставало между Марсом и Юпитером. Светило окрестили Церерой. Пробел был заполнен, и астрономы успокоились. Представьте себе их удивление, когда Ольберс, в 1802 г., нашел еще одну планетку, совершавшую свой путь вокруг Солнца, недалеко от Цереры. Ей дали имя Паллады. Через несколько месяцев Гардинг открыл Юнону, а в 1807 г. тот же Ольберс — Весту, которую мы скоро увидим недалеко от нас. После этих четырех, быстро следовавших друг за другом открытий, семья астероидов не увеличивалась целых 38 лет. Лишь в 1845 году Гекке открыл пятую планету, и после того число их стало быстро возрастать. К началу XX-го века в каталоги было занесено уже больше 500 малых планет.
— Это действительно интересно! Но каково же происхождение этих оригинальных крошечных светил? Каковы условия, господствующие на них?
— Относительно происхождения астероидов предложено две гипотезы. Автором первой является Ольберс; он думал, что астероиды — это осколки одной большой планеты; впрочем, последняя не была бы особенно велика; масса ее, несомненно, не достигала бы массы Меркурия, самой маленькой из "настоящих" планет. Против гипотезы Ольберса обыкновенно возражают, что, если она верна, орбиты всех астероидов должны пересекаться в одной точке. По моему, это неправильно: возмущающее действие могучего Юпитера могло с течением времени совершенно изменить пути астероидов.
— Но разве самый факт, что планета разбилась на куски, возможен?
— Отчего же нет? Представьте себе, что Земля столкнулась с громадным метеором. Твердая кора ее может не выдержать удара, и внезапно освобожденные пары и газы внутреннего ядра взорвут Землю, которая распадется на куски. Для этого может быть даже достаточно собственных вулканических сил молодой планеты.
— Какая же вторая гипотеза?
Кольцеобразная туманность Лиры.
— Второе объяснение более вероятно. Вы помните, я вам говорил, что планеты образовались из туманности, распавшейся на концентрические кольца. Весьма возможно, что влияние Юпитера не дало материи соседнего с ним кольца собраться в одну массу, и оно разбилось на множество мелких комков. Вы спрашивали еще, каковы физические условия на малых планетах? Об этом почти ничего неизвестно. Следы атмосферы открыты только у Весты. У других как будто замечены какие-то изменения окраски; но все это очень неопределенно и гадательно. Вероятно, огромное большинство астероидов — это просто каменные глыбы, не более нескольких десятков километров в поперечнике, лишенные воды, воздуха и какой бы то ни было жизни. Самой крупной планетой является Церера: она имеет около тысячи килом. в диаметре. Это уже целый мир, и различие в размерах между ней и Марсом меньше, чем между последним и Юпитером. Только у двух планеток еще удалось измерить диаметры: Паллада — около 800 килом. и Веста — 381; Юнона не более 200 килом., а остальные астероиды еще гораздо меньше. Вот, приблизительно все, что мы знаем об этих карликах солнечной системы.
На следующий день рано утром аппарат вышел из первого сгущения малых планет, которое он пересек в течение 17-ти часов. Он вступил в область, сравнительно бедную астероидами. Небо приняло свой обычный вид. Только изредка яркой звездой появлялся на нем астероид; но аппарат быстро проносился мимо и все опять было темно по-прежнему.
Лишь к часу ночи 12-го октября достиг "Победитель Пространства" главного кольца малых планет, и пассажиры его двое суток могли любоваться их великолепием. Картина была еще прекраснее, чем за два дня перед тем. Чаще встречались цветные астероиды, да и числом их стало гораздо больше. Некоторые очень близко подходили к окнам вагона, но это были крошечные планетки в виде простых каменных глыб. Добровольскому удалось измерить несколько десятков диаметров; они колебались от 3 килом. до 37; больше всего попадалось астероидов с поперечником около 10 килом. Впоследствии, обрабатывая свои наблюдения, астроном высчитал, что масса всех малых планет составляет 1/2 массы Меркурия. Эта величина значительно больше общепринятой, которая равняется сотым долям массы той же планеты.
Да, можно смело сказать, что экспедиция не теряла даром времени: за двадцать два дня пути она собрала огромное количество материала по астрономии и физике межпланетного пространства. Несмотря на трудности и опасности, в самые тяжелые моменты пути, когда у многих других людей страх за себя, за свою жизнь поглотил бы все силы и внимание — даже тогда путешественники помнили об интересах науки и ставили их на первый план. И это было справедливо: разве не благодаря науке совершали они свое чудное путешествие? Разве не ее плодами пользовались, наслаждаясь великолепием вселенной и понимая ее тайны? Только труды целых поколений сделали возможной самую мысль о путешествии за пределы Земли, показав, что последняя только песчинка в бесконечном океане эфира, где плавают другие, гораздо более значительные миры. Точно также устройство аппарата основывалось на выводах чистой науки, на электромагнитной теории света, которая вызвала мысль о лучевом давлении. Сознавая все это, пассажиры "Победителя Пространства", не жалея сил, наблюдали и изучали окружающие чудеса планетной системы.
Лавировать между астероидами оказалось не так легко, как сначала думал Имеретинский. В общем они действительно были далеко рассеяны на огромном пространстве, но иногда аппарат попадал в затруднительное и даже опасное положение, благодаря чрезвычайной быстроте движения своего и самих малых планет. Многие астрономы давно предполагали что существуют двойные астероиды; они находятся так близко один от другого, что не только обращаются вокруг Солнца, но еще и друг около друга. Члены экспедиции на опыте убедились в существовали таких пар. Огибая довольно крупный астероид, около 30 килом. в диаметре, изобретатель не успел вовремя повернуть зеркало и попал между двумя астероидами, которых отделяли всего около 300 километров!
Тут уже сделать ничего нельзя было; судьба экспедиции находилась во власти случая. Путешественники пережили жуткий момент; однако, кончилось благополучно. Пройдя на порядочном расстоянии от первого астероида, аппарат, как молния, промелькнул мимо второго, едва не зацепив за его поверхность. Все облегченно вздохнули, избавившись от неожиданной опасности, а Флигенфенгер даже пошутил со своим всегдашним юмором.
Плавание продолжалось без приключений. 13-го октября поздно вечером аппарат вышел из главного кольца малых планет и вступил в широкую полосу, лишенную их. Все астероиды быстро потонули в лучах Солнца и только одна лишняя яркая звезда осталась на небе. Это крайне удивило астронома; однако, вскоре он увидел, что имеет дело с очень большим астероидом, около которого аппарат пролетит на другой день утром.