Страница 14 из 40
— Что даже?.
— Сейчас; я поставлю самое большое увеличение. Несомненно, оно делится на мелкие правильные участки.
— Это, вероятно, город! — воскликнула Наташа. — Давайте спустимся прямо туда!
— Вы хотите слишком многого, Наталия Александровна, — возразил изобретатель. — Мы несемся с такой скоростью, что нам совершенно невозможно точно выбрать место, куда мы пристанем.
— Покажите-ка и мне ваш город, — попросил зоолог.
Добровольский нехотя уступил ему трубу.
— Мне кажется, что это просто участок почвы, покрытой трещинами; они пересекаются в беспорядке и под разными углами. Марсиане, судя по их каналам, народ аккуратный и не стали бы строить такой лабиринт.
— Для трещин это слишком правильно, — возразил астроном.
— А для улиц недостаточно правильно!
— Нисколько!
— Несомненно!
Чуть не произошла ссора между приятелями. Они оставались верны себе даже в эту важную и полную ожидания минуту.
— Бросьте вы свои пререкания, — остановил их Имеретинский, — скоро все сомнения сами собой разрешатся.
— Во всяком случае должны же быть где-нибудь города марсиан, — сказала Наташа.
— Ничего неизвестно; может быть их жилища разбросаны по всей планете.
— Скорей бы уж попасть туда!
Все снова предались своим мыслям и наблюдениям.
Марс не одиноко двигался в пространстве. Около него вращались две луны, получившие в качестве детей свирепого бога войны названия: Фобос и Деймос, т. е. Страх и Трепет. Однако эти небесные тела с диаметрами около 10 килом. были настолько малы, что даже на том близком расстоянии, с которого их наблюдали пассажиры аппарата, они не были видны простым глазом. Неудивительно поэтому, что земные астрономы открыли их лишь в 1877 г. при помощи большого экваториала Вашингтонской обсерватории. Ближайший спутник двигался настолько быстро, что Добровольский видел это движение; планетка обегает свою орбиту в 7 час. 39 мин. Другой употребляет на это целых 30 часов 17 минут.
— Жители Марса счастливее нас, — сказала Наташа, — у них две луны вместо нашей одной.
— Нет, я с вами не согласен, — возразил астроном. — Даже ближайший из спутников кажется в 36 раз (по площади) меньше Луны с земной поверхности и дает в 70 раз меньше света; а дальний — Трепет — просто горит в виде очень яркой звезды.
— Да, в таком случае и я не хотела бы променять нашу красавицу-Луну на эти две крошечные планетки.
— Крайне любопытным должно быть движение Страха по небу Марса. Он обращается вокруг планеты в три раза скорее, чем она сама вокруг своей оси, и поэтому он должен двигаться в направлении противоположном, чем все остальные небесные светила.
— А второй спутник?
— Трепет движется по небу крайне медленно, ибо его период мало отличается от суток Марса.
В разговорах и наблюдениях время быстро бежало и до цели путешествия оставалось менее 2 милл. килом. т. е. два часа пути. Диск Марса был уже всего в два с половиной раза меньше лунного. Благодаря вращению вокруг оси, появились новые части его поверхности. Солнечное озеро переместилось ближе к середине полушария; показались новые каналы и места их пересечений. Вместе с тем морей стало еще меньше, чем прежде: так в восточном полушарии материк простирался далеко к югу. Зато Великий Сирт, Адриатическое море и Эллада переместились в невидимое полушарие.
Телескоп открывал все новые чудеса на Марсе.
То, что земные астрономы называли каналами, оказывалось зелеными долинами, проходящими по пустыне, подобно узкой долине Нила, по которым шли действительные русла каналов. Приглядываясь внимательнее, Добровольский заметил, что материки с их красноватыми оттенками являются действительно обширными пустынями Марса. Подобные области занимали очень значительную часть всей поверхности планеты.
— Эти наблюдения, — сказал астроном, — дают нам основание думать, что преобладающая часть Марса является мертвой песчаной или каменистой пустыней, как предполагал Ловелл; но, конечно, мы только уже на самой планете окончательно разрешим вопрос.
Все выводы и наблюдения Добровольский вкратце записывал и набрасывал схематические рисунки. Впоследствии они дали богатый материал для капитального трехтомного сочинения о небесной экспедиции.
Если путешественники могли свободно и без помех наблюдать моря и материки Марса, то этим они были обязаны чистоте и ясности его атмосферы. Вопрос о том, есть ли в ней облака и пары, многократно обсуждался в астрономической литературе. Новейшие наблюдения разрешили его в утвердительном смысле. Путешественники вполне убедились в правильности такого воззрения. Умеренные области планеты оставались все время совершенно ясными; только в одном месте, под 50° с. ш., около Ацидалийского моря, легкая беловатая пелена тумана закрывала порядочный участок суши и моря. Этот туман медленно наползал на материк с запада, захватывая все большее пространство, но вместе с тем редея и делаясь прозрачным; к 7-ми часам утра он совсем рассеялся. Только у самого берега моря сохранилось продолговатое облако. Оно как раз закрывало ту сеть мелких линий, которую Добровольский считал за город. Эта досадная случайность очень огорчила его. Более постоянные облака держались в экваториальном поясе. Это были длинные и узкие белые ленты; некоторые из них имели 2–3 тысячи килом. длины. К югу от них по спиралям тянулись неясные сероватые полосы, сливавшиеся с облачным покровом, закрывавшим южную полярную область. Там, вероятно, шел сильный снег. Но только очень незначительная часть облачного покрова была настолько густа, что ее можно было сравнить с нашими облаками. По большей части это была легкая, полупрозрачная дымка. В общем же атмосфера Марса была очень чиста и в этом отношении сильно отличалась от земной.
— Интересно, какова высота атмосферы Марса? — заметил Имеретинский, — если она недостаточно высока, то мы можем сильно пострадать при падении на планету.
— Ничего, — весело возразил Флигенфенгер, — не в первый раз! Помните, как мы ввалились в Ладожское озеро?
— Тогда мы летели с гораздо меньшей скоростью, и слой воздуха на Земле очень высок и плотен.
— Относительно атмосферы Марса, — сказал астроном, — мнения сильно расходятся. Сначала ее считали похожей на земную. Затем возникли сомнения. Мое личное мнение таково: количество воздуха, приходящееся на каждую единицу поверхности, на Марсе значительно меньше, чем на Земле. Далее, так как сила притяжения там тоже меньше, то воздух не так сильно сдавлен, как на нашей планете; он более редкий. Вследствие этого я не думаю, чтобы высота атмосферы была мала; она, вероятно, достигает 200 или 300 километров.
— А какова ее температура и химический состав?
— Тоже вопрос спорный. Общая температура Марса почти в два раза ниже земной; поэтому и воздух планеты должен быть довольно холодным. Что же касается химического состава, то вероятно он подобен нашей атмосфере. Если бы воздух Марса состоял из других газов, чем азот и кислород, спектральный анализ давно обнаружил бы это. Мне кажется, что физические условия этой планеты во многом напоминают таковые же на высоких горных плато земного шара, напр., в Тибете, Центральной Америке и пр. Однако, повторяю еще раз, это мое личное мнение, не больше. Очень может быть, исследования покажут, что я ошибаюсь.
Путешественники с интересом выслушали эту маленькую лекцию о Марсе. Успеху ее, несомненно, очень способствовало то обстоятельство, что она сопровождалась иллюстрациями, каких еще не видел никто из смертных. Картина планеты развертывалась во все более величественном масштабе перед очарованными пассажирами "Победителя Пространства". К семи часам утра она достигла размеров полной Луны. Все те подробности, которые удалось увидеть земным астрономам, и еще многие другие открылись непосредственно невооруженному глазу.
Аппарат несся настолько быстро, что диск планеты заметно возрастал с каждой минутой. Яркий красноватый свет наполнил верхнюю комнату вагона. Обивка стен, шкапы и все убранство ее загорелось золотом и пурпуром. Необыкновенно красив был блеск самого вагона и нижней поверхности зеркала, как будто освещенных бенгальским огнем.