Сочинения

нельзя говорить о множестве Богочеловеков,

может быть любой иудей, всякий религиозный человек. А между тем сказать, что Богочеловеков множество, — все равно, что признать множество богов. Бог же один. Допущение множест

ибо Бог один, чему

ва богов — бессмыслица. Если богов много, ни один из них не есть бог, и совсем нет Бога. Ведь тогда каждый Бог ограничивает, обусловливает всех других, а все они его обусловливают, т. е. нет безусловного, абсолютного существа.

не противоречит само Богочеловечество.

Учитель. Однако вы сами говорите о Богочеловеке как о Боге и человеке. Следовательно, вы должны признать, что человек обусловливает, ограничивает Бога и что Бога нет. Как же это так?

Отец. Богочеловечество не двойство Бога с человеком, а истинное их двуединство. Поэтому здесь нельзя говорить о принудительной данности человека Богу или Бога человеку. С другой стороны, человек ограничивал бы Бога, будь человек чем–то, самостоятельным бытием. Но он — творение Божье, т. е. перед Богом — ничто. Бог творит человека из ничто, как вы сами усмотрели. Человек без Бога и вне Бога не существует, хотя в Боге и с Богом он не Бог. Но «ничто» Бога ограничивать не может, т. к. «ничто» не существует.

Учитель. Все–таки, если человек не есть Бог, он в каком–то смысле и существует.

Отец. Весь вопрос, в к а к о м. Не смешивайте безусловного бытия с обусловленным. — Бог создает человека из ничто, и человек, как человек, в ничто и возвращается. Перед Богом бытие человека — ничто. Но этого самого ничтожного человека Бог соединяет с Собою, обожает, делает человеком в Богочеловеке. Помните, что мы вчера говорили по поводу двуединства? — Есть высшее, чем Бог и человек, но это высшее и есть Бог.

Учитель. Помнить–то помню, да плохо вас понимаю.

Отец. Христианская истина не легко дается горделивому разуму, хотя она доступна наивной вере ребенка. Поймите смысл относительного, условного своего бытия, поймите до конца свое «ничтожество», возгордитесь своим смирением. Тогда христианская истина станет для вас ясною, и легко приемлемою, бременем удобоносимым. Обратитесь к религиозно–церковному опыту и вникните в учение Церкви о единой Ипостаси или Личности Иисуса Христа. А пока поверьте, что в Церкви ваших недоумений не существует, что для церковного сознания человек не ограничивает своего Творца. Допустите это хоть временно, как предположение, для того, чтобы жизнью веры потом удостовериться. Ведь не разговоры же делают человека христианином.

У ч и т е л ь. Хорошо. Не станем пока углубляться в этот вопрос. Но простите меня — мы, кажется, отвлеклись в сторону, и я потерял нить беседы.

Отец. Мы говорили о том, что человек не ограничивает Бога, так как нет человека вне Бога и без Бога, а в Боге человек с Богом двуедин. К ничтожеству же человека нас привело утверждение, что Бог, как

существо абсолютное, один. Если же Бог один,

то один и Богочеловек, а не множество Бого–человеков.

Нельзя также сказать, что Богочеловек один как Бог, и множественен как человек.

У ч и т е л ь. Да! Теперь вспоминаю… и мне представляется возможным найти выход из вставшего перед нами затруднения. — Со стороны Бога Богочеловек один; со стороны людей — Богочеловеков множество. Иными словами, Богочеловек является одним Богом и множеством людей.

Отец. Выход не совсем достаточный. Во–первых, раз множество существует, начало его тоже в Боге. Во–вторых, Богочеловек один не только как Бог, но и как человек. Все люди составляют реальное единство одного

человечества, одного Человека, хотя это единство не отрицает их множества, но содержит его в себе. Из этого единства можно заключать к Богочеловеку, как единому Человеку.

Он — всеединый человек.

Учитель. Как к всеединому человеку?

Отец. Именно. Богочеловек един так, что выражается во многих людях и что они в Нем — один Человек; все они и каждый из них. Но не торопитесь с выводами: сегодня вы отличаетесь необычною поспешностью. Скажите, как по вашему: одинаково ли все люди являются Богочеловеком или нет?

Но хотя все люди в некоторой степени — Богочеловек, они — Он в разной степени, и есть один Богочеловек преимущественно, Иисус Христос.

Учитель. Я думаю, что не одинаково, но — одни больше, а другие меньше.

О т е д. А может ли быть и есть ли во всем бытии человечества, еще не кончившемся, один индивидуальный человек, который бы более всех прочих людей был Богочеловеком?

Учитель. Думаю, что да; и, пожалуй, я мог бы подтвердить мой ответ ссылкою на авторитет Лейбница. — Мир так разнообразен, что в нем нельзя найти двух одинаково совершенных людей. По крайней мере, мое предположение в высокой степени вероятно.

Отец. Его можно философски доказать. Значит, принципиально вы согласны допустить, что Иисус Христос мог быть самым совершенным Богочеловеком?

Учитель. Он мог им быть; но я не знаю, был ли на самом деле. Ибо, даже допуская, что доныне Он — самый совершенный из всех людей, а не только из известных нам, возможно, что явится другой, еще более совершенный.

Отец. Если наши рассуждения о вере правильны, вы сможете разрешить этот вопрос в полноте церковного религиозного опыта. В отвлеченной форме, т. е. по возможности не думая об Иисусе, его и ставить не стоит. Но и доводами разума можно опровергнуть одно ваше заблуждение.

Учитель. Какое именно?

Иисус же по Богочеловечеству и по человечеству своему отличается от прочих людей не только количественно,

О т е ц. По определению Церкви — арианское. — Вы согласны допустить, что Иисус Христос преимущественно перед всеми людьми Богочеловек по степени Своего совершенства. По–вашему, Он отличается от прочих людей количественно, а не качественно. Может быть, вы поставите Его в один ряд с Буддою, Зороастром, с другими «великими посвященными», как говорят разные там оккультисты и теософы.

Учитель. Пожалуй.

Отец. Но это как раз и есть арианская ересь. Иисус Христос отличен от других людей по Своему Богочеловечеству не только количест

а и качественно — как первородный Сын Божий.

венно, а и качественно. Он — единственный истинный и первичный, если можно так сказать, Богочеловек, перворожденный и первородный. Все другие люди — Христос и Богочеловек только вторично: после Иисуса и чрез Иисуса. Иисус Христос — как бы сосредоточие, из которого начинается обожение человеков и в котором все становится единым Богочеловеком. Таково учение Церкви.

У ч и т е л ь. Вы его только излагаете, а не доказываете.

Отец. Вне Церкви и вне церковного опыта его доказать, мне кажется, и нельзя. Самое большее, если можно указать на некоторые важные его следствия, т. е. сделать его для неверующего и не церковного человека вероятным.

Учитель. Странное появилось у меня чувство. — Я очень хорошо понимаю, что не все доступно человеческому разуму и что, может быть, для человека верующего смирение и сознание своего бессилия являются необходимыми и естественными. Но мне вдруг стало как–то обидно за религию, что в ней нечто недоказуемое и, следовательно, низшее, чем разумное знание.

Отец. Недоказуемое не значит еще низшее. Недоказуемое для разума может быть несомненным для веры. Впрочем, я, кажется, и не утверждал, что первородство Иисуса Христа недоказуемо. Я говорил лишь, что оно недоказуемо вне церковного опыта. Попытайтесь углубиться в богословие, в догму Православия. Вы найдете доказательства, убедительные даже для разума.

Учитель. Не можете ли вы все же дать хоть некоторый намек на доказательство того, что вы называете первородством Иисуса Христа?

Этим Он обосновывает индивидуальное знание и бытие,

Отец. Мне представляется это неплодотворным. Впрочем, если хотите, обращу ваше внимание на следующее. — В своем познании, которое всегда есть его индивидуальное (хотя и не только) познание, человек стремится к безусловной достоверности. Равным образом человек не хочет и боится утратить свое индивидуальное бытие, т. е. хочет, чтобы оно обладало безусловным значением. Иначе говоря, человек стремится к индивидуальному бессмертию. Раз это стремление его не суетно и не бессмысленно — а может ли он без него существовать?