Заговор против Америки

Рассмеявшись, отец сказал:

— Прямо-таки королевский прием!

— Но откуда тебе знать, куда он нас везет? — всполошилась мать. — И вообще, Герман, что происходит?

Следуя за полицейским, мы проезжали мимо одного административного здания за другим, — и вдруг Сэнди, разволновавшись, показал пальцем куда-то влево и вверх по склону холма с аккуратно подстриженной травой.

— Белый дом!

И тут моя мать почему-то разрыдалась.

— Все теперь не так, — попыталась она объяснить нам причину припадка, когда мы уже добрались до гостиницы и полицейский, помахав на прощание рукой, отъехал. — Все теперь не как в нормальной стране. Мне очень жаль, мальчики, простите меня, пожалуйста. — И тут она опять заплакала.

В маленьком номере «Дугласа» с двуспальной кроватью для родителей и двумя кушетками для нас с Сэнди мать пришла в себя — но не раньше, чем отец, дав на чай, выпроводил коридорного, отпершего нам дверь и внесшего в единственную комнату чемоданы. Пришла в себя — или притворилась, будто пришла в себя, — принявшись развешивать и раскладывать вещи по крючкам и полкам и с удовлетворением констатировав, что последние выстланы чистой бумагой.

Из Ньюарка мы выехали в четыре утра — и теперь, конечно же, легли отдохнуть, — и вновь выбрались на улицу, ища, где бы перекусить, лишь во втором часу дня. Машина наша была припаркована через дорогу от «Дугласа», и возле нее уже вертелся какой-то востроносый коротышка в сером двубортном костюме. Сняв шляпу, он поспешил представиться:

— Друзья, меня зовут Тейлор. Я профессиональный гид по столице нашего государства. Если не хотите попусту тратить время, вам надо нанять кого-нибудь вроде меня. Я сам поведу машину, чтобы вы не заблудились, я покажу вам все достопримечательности, я расскажу вам обо всем, что тут нужно знать. Если вы отправитесь куда-нибудь на своих двоих, я подожду, а потом встречу вас на машине. Я подскажу вам, где тут кормят прилично и за приемлемую цену. А мои собственные услуги, раз автомобиль у вас свой, вам обойдутся всего в девять долларов в день. Вот моя лицензия. — Он достал какой-то многостраничный документ и помахал им перед носом у моего отца. — Выдана Торговой палатой. Берлин М. Тейлор, профессиональный гид по округу Колумбия с 5 января 1937 года, а точнее, с того самого дня, как начал работу Конгресс США семьдесят пятого созыва.

Тейлор с отцом обменялись рукопожатием, и, будучи тоже профессионалом, пусть и в страховом бизнесе, отец не преминул проглядеть лицензию, прежде чем вернуть ее гиду.

— Все это замечательно, — сказал он, — но не думаю, что девять баксов в день — это приемлемая цена. По меньшей мере, для нашей семьи.

— Я прекрасно вас понимаю. Но, сэр, будучи предоставлены самим себе, вы поедете не в ту сторону, потом проищете в центре города парковку, и так далее… Да что там! Без меня вы и половины того не увидите, что увидели бы со мной, да и удовольствия получите вдвое меньше. Послушайте, вот прямо сейчас я отвезу вас на ланч, сам подожду в машине, а потом мы поедем к памятнику Джорджу Вашингтону. После этого — к Мемориалу Линкольна. Вашингтон и Линкольн — два величайших президента в нашей истории, с них я всегда и начинаю.

Вам наверняка известно, что сам Вашингтон в Вашингтоне не жил. Выбрал это место, распорядился об учреждении государственной столицы именно здесь; но лишь его непосредственный преемник Джон Адаме оказался первым президентом, въехавшим в Белый дом, и произошло это в 1800 году. 1 ноября 1800 года, если уж быть точным. Его жена Абигайл перебралась сюда двумя неделями позже мужа. Среди многих далеко не всегда священных реликвий Белого дома там до сих пор хранится салатница, принадлежавшая чете Адаме.

— Что ж, этого факта я не знал, — ответил мой отец, — но мне надо обсудить ситуацию с женой.

— Ну что, Бесс, — вполголоса спросил он, — мы можем себе такое позволить? Парень, похоже, в своем деле дока.

— Да, но кто его подослал? — шепотом возразила мать. — Как он выследил нашу машину?

— Это его профессия, Бесс, — разыскивать туристов. Этим он зарабатывает себе на хлеб.

Мы с братом переминались с ноги на ногу, искренне надеясь на то, что мать, наконец, уймется, а отец наймет на весь срок этого говорливого востроносого человечка на коротких ножках.

— А вы что скажете? — обратился к нам отец.

— Ну, если это столько стоит… — начал было Сэнди.

— Забудьте о деньгах! Нравится вам этот парень или нет?

— Тот еще типчик, папа, — прошептал Сэнди. — Пальца ему в рот не клади. Но мне понравилось, как он сказал: «Если уж быть точным».

— Бесс, — сказал отец, — перед нами первоклассный гид по Вашингтону, округ Колумбия. Конечно, его не назовешь симпатягой, но парень он, судя по всему, шустрый, а с лица не воду пить. Посмотрим, как он отреагирует, если я предложу ему семь баксов.

Он отошел от нас, приблизился к гиду, пару минут они оба самым серьезным образом потолковали, а затем ударили по рукам, и отец издали крикнул нам: «Едем есть!» Как всегда, даже на отдыхе, он был заряжен энергией.

Трудно сказать, что представлялось мне самым невероятным: сам факт, что я впервые в жизни выбрался из штата Нью-Джерси; трехсотмильное путешествие в столицу страны; или то обстоятельство, что мы ехали в собственной машине, за рулем которой восседал посторонний человек, которого зовут, как двенадцатого президента США, профиль которого красовался на пурпурно-фиолетовой двенадцатицентовой марке (в альбоме, лежащем у меня прямо на коленях) между синим одиннадцатицентовым Полком и зеленым тринадцатицентовым Филлмором.

— Вашингтон, — начал меж тем свою экскурсию Тейлор, — поделен на четыре сектора: северо-запад, северо-восток, юго-восток и юго-запад. За немногими исключениями, улицы, идущие с севера на юг, носят номера, а улицы, идущие с востока на запад, имеют названия в виде той или иной буквы алфавита. Вашингтон — единственный во всем западном мире город, заложенный и построенный исключительно для того, чтобы стать государственной столицей. В этом его отличие не только от Лондона и Парижа, но и от наших собственных Нью-Йорка и Чикаго.

— Слышите? — Отец посмотрел через плечо на нас с братом. — Слышишь, Бесс, как точно формулирует мистер Тейлор уникальность Вашингтона?

— Слышу. — И она взяла мою руку в свою — словно бы затем, чтобы, приободрив меня, приободрить тем самым и себя: все, мол, у нас в порядке и будет в порядке. Но меня — с тех пор как мы прибыли в Вашингтон, и до самого отъезда — заботило по-настоящему лишь одно: как бы чего не стряслось с моими марками.

Кафетерий, у входа в который высадил нас Тейлор, оказался чистеньким, а еда в нем, как он и обещал, — дешевой и вкусной, и стоило нам, закончив трапезу, выйти на улицу, прямо к парковке подкатила наша машина.

— Вот это пунктуальность! — воскликнул отец.

— С годами, — ответил на это Тейлор, — начинаешь определять с точностью до минуты, сколько времени понадобится на ланч тому или иному семейству. Всё ведь было в порядке, миссис Рот? — спросил он у моей матери. — Вам все понравилось?

— Да, спасибо, все очень хорошо.

— Значит, мы готовы полюбоваться Мемориалом Джорджа Вашингтона, — констатировал Тейлор, и мы тронулись с места. — Вам ведь, разумеется, известно, кому поставлен этот памятник. Нашему первому — и, по общему мнению, нашему лучшему, наряду и наравне с Линкольном, президенту.

— Я бы, знаете ли, дополнил этот список именем Франклина Делано Рузвельта. Великий человек, а наши сограждане взяли и вышвырнули его из Белого дома, — ответил отец. — И на кого только мы его променяли!

Тейлор, внимательно выслушав, никак не прокомментировал отцовские слова.

— Конечно же, — продолжил он, — вы все видели Мемориал Джорджа Вашингтона на снимках. Но фотография бессильна передать его величие, хотя бы чисто пространственное. Высота обелиска 555 футов 5, 8 дюйма; это самое высокое каменное сооружение во всем мире. Новый скоростной лифт поднимет вас на вершину за минуту с четвертью. А можно пойти и пешком по винтовой лестнице, насчитывающей 893 ступени снизу доверху.