Полночная звезда

— Дорогая моя, этим поместьем владела бы Элизабет, а не мы.

— Если бы я была старшим братом Алека, а не его сестрой, то именно я владела бы сейчас поместьем! Боже мой, ты так никуда и не вложил капиталы. А ведь у нас три дочери, Альфред, и каждую из них предстоит выдать замуж.

— Ну что ж, во всяком случае, ты получила бесплатную гувернантку для них всех, — не без ехидства заметил дядя Альфред. — Это значительно сокращает наши расходы на содержание семьи. Что же касается моих инвестиций, то наш дорогой Оуэн тратит деньги успешнее меня.

— Оуэн — джентльмен! — гневно воскликнула тетя Августа. — Он женится на богатой. Я позабочусь об этом. А моя дерзкая племянница не будет так высоко задирать нос, если узнает правду о своем дорогом отце.

Правду? Какую еще правду? Надо немедленно уйти отсюда. Но она так и не смогла сдвинуться с места. Дядя Альфред, вероятно, даже вспотел от таких слов своей жены.

— Оставь его в покое, Гусей, — тихо промямлил дядя. — И его дочь тоже. Она зарабатывает себе на жизнь.

— Значит, Альфред, ты решил защищать ее, и я прекрасно знаю, почему ты это делаешь. Ведь она бесценная дочь нашей прекрасной Изабель, вот почему! Ну что ж, замечательно! Но если она хоть один раз подойдет ко мне со своими жалобами на Оуэна, то я непременно скажуей, что ее дорогой папаша покончил с собой. Я это сделаю, вот увидишь!

Чонси тупо уставилась на дверь спальни, не веря своим ушам. «Ее дорогой папаша покончил с собой…»

— Нет! — вырвался из ее горла приглушенный стон. Боль в душе была настолько ужасной и невыносимой, что она прислонилась к двери, чтобыне рухнуть на пол. — Не может быть!

Мэри, одна из многочисленных служанок в доме, столкнулась с Чонси на верхних ступенях лестницы, ведущей в комнату прислуги. Она всегда с симпатией относилась к ней, поддерживая в трудную минуту.

— Мисс, — мягко сказала она, притронувшись к плечу Чонси, — что с вами?

Чонси устало подняла голову и посмотрела на девушку невидящими глазами.

— Он не должен был этого делать, — прошептала она.

— Нет, конечно же, нет, — поддержала ее Мэри, не имея ни малейшего представления о том, что Элизабет имеет в виду. Но она видела, что глаза молодой женщины наполнены отчаянием, и решила сказать хоть что-нибудь, чтобы подбодрить ее. В этом доме только один человек мог довести ее до такого состояния — хозяйка со своим злобным характером и острым языком. Черт бы побрал эту старую ведьму!

— О Мэри, — тихо вздохнула Чонси, и в ту же секунду из ее глаз хлынули слезы, накапливавшиеся все эти долгие месяцы. Она зарыдала, уткнувшись лицом в плечо служанки.

Чонси упрямо вскинула голову и ускорила шаг, направляясь по мокрому тротуару к конторе дядя Пола. У нее не было денег на извозчика, а путь от дома тети Августы до Флит-стрит, где находилась адвокатская контора дяди Пола, был долгим и весьма утомительным. Специально для этой цели она надела шляпку с густой вуалью, чтобы молодые люди не приставали к ней на улице. Они почему-то считали, что любая женщина, осмелившаяся выйти на тротуар без сопровождающих, непременно должна искать внимания у местных донжуанов.

Когда она наконец добралась до серого трехэтажного здания, у нее болели ноги и участилось дыхание. Чонси остановилась перед входом.

«Не будь трусихой, — подбадривала она себя. — Тетя Августа — злобная старая карга. Она все врет. А дядя Пол скажет тебе правду».

За столами сидели несколько клерков, одетых в темные костюмы. Они низко склонились над своими бумагами и что-то напряженно писали. Чонси в нерешительности остановилась около двери и кашлянула.

— Простите, — сказала она, обращаясь к молодому человеку, что сидел неподалеку от двери. — Я бы хотела видеть мистера Пола Монтгомери. Меня зовут Элизабет Фитцхью.

— Вам назначена встреча? — лаконично спросил молодой человек.

Чонси покачала головой.

— Пожалуйста, скажите ему, что я здесь, — решительным тоном попросила она, снимая вуаль с лица.

Глаза молодого человека засияли от радости.

— Садитесь, пожалуйста, мисс, — вежливо предложил он. — Я сейчас же узнаю, у себя ли он.

Через минуту на пороге своего кабинета показался дядя Пол.

— Чонси! Дорогая моя! Какой сюрприз! Входи же, входи!

Чонси улыбалась ему той самой улыбкой, которая часто бывала на ее губах до смерти отца.

— Я очень благодарна вам, дядя Пол, что вы готовы уделить мне немного времени.

— Какая ерунда, моя дорогая! — Он провел ее в свой кабинет и предложил сесть у массивного стола. — Ну что ж, рассказывай. Чем могу помочь?

Чонси сидела молча, тщательно подбирая слова.

— Ты прекрасно выглядишь, Чонси, — сказал он, когда молчание затянулось. — Надеюсь, тебе удается ладить со своими дядей и тетей? — «Господи, пусть она скажет, что все нормально», — подумал Пол.

— Дядя Пол, правда, что мой отец покончил с собой? Возникло ощущение, что эти слова повисли между ними. Она видела, как он сжался и втянул голову в плечи, а в глазах появился предательский огонек, который был виден даже через толстые стекла очков.

Он не спеша снял очки и стал чересчур тщательно протирать их носовым платком, напряженно обдумывая ответ.

— Когда же это пришло тебе в голову?

— Значит, это правда, — заключила она, пристально наблюдая за дядей Полом. — Пожалуйста, скажите правду. Я… я случайно подслушала, как моя тетя говорила об этом дяде Альфреду.

— Глупая женщина! — тихо пробормотал Пол и изучающе посмотрел на Чонси. Наконец его осенило. Она уже достаточно взрослая женщина и должна знать все, что касается ее семьи. — Я очень сожалею, моя дорогая. Лучше, если бы ты этого не знала. Я и понятия не имел, что твоя тетя… Но сейчас это не имеет никакого значения, не так ли?

— Нет, для меня это очень важно, дядя Пол, — упрямо сказала Чонси и почувствовала, что струйка пота заструилась между грудями. — Ведь его похоронили по христианскому обряду, — произнесла она неожиданно охрипшим голосом. — И никто ничего не сказал. Даже доктор Рамсей.

— Не мог же я, в самом деле, сказать викарию, что твой отец покончил с собой, а не явился жертвой трагической нелепости. Я поговорил с доктором, и тот согласился со мной, подтвердив, что он принял по ошибке слишком большую дозу настойки опия…

— Но почему, дядя Пол? Почему он это сделал? Пол Монтгомери опустил глаза, посмотрев на лацкан своего пиджака.

— Я молил Бога, чтобы мне никогда не пришлось объяснять тебе причину его смерти, Чонси.

— Я никогда не поверю, что он решил свести счеты с жизнью только из-за каких-то неудачных капиталовложений!

— Разумеется, не только из-за этого, — согласился с ней Пол. — Это очень запутанная история, моя дорогая, — добавил он и замолчал, собираясь с мыслями. Затем снова посмотрел на Чонси и, убедившись в том, что та не собирается отступать, продолжил: — Хорошо, Чонси, я расскажу тебе все, если ты считаешь, что должна знать правду. Летом 1851 года твой отец познакомился с одним американцем здесь, в Лондоне. Его звали Делани Сэкстон. Он искал надежных инвесторов и на первый взгляд производил впечатление весьма состоятельного человека, сколотившего капитал на добыче золота в Калифорнии. Но ему показалось этого мало, и он решил приумножить его. Вскоре он договорился с твоим отцом. Тот настоял, чтобы я вместе с английским адвокатом Сэкстона Дэниелем Бойнтоном оформил перевод двадцати тысяч фунтов стерлингов на счет Сэкстона. Конечно, мне нужно было сообразить, что твой отец заложил все свое имущество, чтобы добыть необходимую сумму денег, но я почему-то этого не сделал. Я и Бойнтон подготовили все бумаги, необходимые для юридической защиты всех инвестиций твоего отца. Если кварцевая шахта, которая, по убеждению Сэкстона, непременно должна приносить доход, не будет давать достаточного количества золота, то Сэкстон обязался переписать на имя твоего отца еще одну шахту с гарантированным доходом. При этом он показал образцы золотоносной породы в качестве доказательства прибыльности данного предприятия.