Песнь земли

Неожиданно со стороны дороги раздались громкие крики.

Оба противника не обратили на них никакого внимания, так же как и Филиппа. Она подобрала еще один камень и ждала возможности кинуть его, но это было нелегко, потому что сейчас мужчины оказались так близко друг к другу, что она боялась попасть в мужа.

— Филиппа, замри и не шевелись!

Она резко обернулась и посмотрела наверх.

На дороге стояли Грейлам де Моретон и Роланд де Турней. Роланд вынул из ножен узкий кинжал, серебристое лезвие которого было отчетливо видно даже сквозь струи дождя, прицелился и метнул его. Кинжал пронесся в воздухе так стремительно, что Филиппа не смогла уследить за ним. Она услышала внезапный булькающий звук, повернулась и увидела, что лезвие глубоко вонзилось в грудь Вальтера. Тот выронил меч, схватился за отделанную слоновой костью рукоятку и выдернул кинжал. Вальтер непонимающе уставился на алое от крови лезвие, потом повернул голову к дороге.

— Я тебя знаю? Почему ты убил меня? — И, не произнеся больше ни слова, а только посмотрев на Филиппу, он поник головой и мешком свалился на землю.

Дайнуолд нахмурился, глядя на безжизненное тело врага.

— Неплохой бросок, — он перевел взгляд на Роланда, — хотя ты мог бы и не вмешиваться: я уже и так почти победил его.

— Хорошо, в следующий раз я позволю твоей жене забросать противника камнями! — насмешливо прокричал Роланд.

— Достаточно, — оборвал их перепалку Грейлам. — Поднимайтесь немедленно, мы отправляемся в Сент-Эрт. Дайнуолд, поблагодари Роланда за то, что он спас тебе жизнь, но побыстрей, если можешь, а то я и так промок до нитки.

Уже через несколько минут Филиппа уютно устроилась в кольце рук мужа. Они скакали на Филбо, а один из людей лорда Грейлама вел на поводу ее кобылу. Люди Вальтера предпочли не оказывать сопротивления, так как, в конце концов, сэр Вальтер был вассалом лорда Грейлама и, таким образом, они находились в подчинении у последнего.

Дайнуолд бросил взгляд на друзей:

— Откуда вы взялись? Я, конечно, молил Бога о помощи, но едва ли рассчитывал именно на вашу.

— Мы поехали с одной, вполне определенной целью: Роланд мечтал посмотреть финал пьесы, которую помогал создавать.

Что он имеет в виду? — Филиппа обернулась, пытаясь заглянуть в лицо мужа.

— Молчи, девка. Так, пустяки. Роланд, конечно, неплохо бросает кинжал, но страшный болтун.

— О чем ты?..

— Молчи, — повторил Дайнуолд. — Интересно, а будешь ли ты приветствовать меня и моих друзей в нашем доме так же ласково, как это делает нежная, несравненная Кассия?

Как он и предполагал, Филиппа насупилась и мигом забыла о предыдущем разговоре.

Добравшись наконец до Сент-Эрта, они дрожали от холода, однако в большом зале их встретили приветственные крики, тепло очага и ломящиеся от блюд столы. Здесь собрались все обитатели замка. Запахи пищи смешивались с запахами пота и мокрой шерсти, было шумно, жарко и, по мнению Филиппы, чрезвычайно уютно.

— Добро пожаловать! — Она повернулась к гостям. — Наконец-то мы дома!

Неожиданно Филиппа чихнула, и Дайнуолд подхватил жену на руки, делая вид, что шатается под ее тяжестью.

— Моя бедная спина! Это на пределе моих возможностей, девка, учитывая еще вес мокрой одежды.

Грейлам и Роланд улыбаясь смотрели, как Дайнуолд уносит Филиппу.

— Зять короля — неплохой человек, — заметил Грейлам.

— Да, и к тому же слегка поумнел за последнее время, — согласился Роланд. — Все-таки это удивительно, — помолчав, добавил он.

— Что удивительно?

— То, что Филиппа, женщина с прекрасным вкусом и образованием, предпочла мне Дайнуолда. Не верю собственным глазам! Как подсказывает мне мой опыт, это просто ненормально. Я вспомнил о гареме, который содержу на Востоке. Грейлам, ты не представляешь, какой аппетит у моих женщин! Естественно, я считаю своим долгом ежедневно удовлетворять их потребности. Уж они-то никогда не жалуются, а вот Филиппа даже не посмотрела на меня!

Грейлам рассмеялся, схватил с подноса хорошо зажаренный кусок кролика и махнул им в сторону Роланда:

— Ты хвастливый шалопай! Лживый пес! Какой гарем? Позволь мне тебе не поверить. Откуда у тебя гарем? Ты что, проводишь ночь не с одной, а с несколькими женщинами?

Круки громко прокашлялся и широким жестом обвел столы с горой угощений:

— Праздник, милорды! Праздник, достойный короля или, лучше сказать, королевской дочери и ее друзей! — С этими словами шут вспрыгнул на кресло Дайнуолда и завопил:

…В спальне, под тремя одеялами, хозяин и хозяйка Сент-Эрта наслаждались теплом и поцелуями. Они услышали, как снизу раздался дикий взрыв хохота, попытались угадать его причину, но тут же отвлеклись, потому что Филиппа легонько поскребла пальчиком по груди Дайнуолда:

— Ты уже восстановил свои силы?

— Что? — Дайнуолд немного отодвинулся, чтобы видеть смеющееся лицо жены.

— Так сказала старая Агнес: я должна забрать тебя домой и держать в постели до тех пор, пока ты не взмолишься о передышке, необходимой тебе, чтобы восстановить силы.

— Я их давно восстановил, жадная девчонка, и они в полном твоем распоряжении. И я не прошу ничего иного в своей жизни, кроме как возможности терять их каждую ночь.

— Обещание, которое легко дать и так же легко выполнить, милорд.

ЭПИЛОГ

Дайнуолд быстро затворил за собой дверь, поспешно запер ее, закрыв глаза, прислонился к стене, глубоко вдохнул воздух и медленно выдохнул.

— Муж мой, ты вел себя великолепно! Отец, так же, как и я, считает тебя замечательным человеком.

Дайнуолд приоткрыл глаза.

— Неужели? Ха! Могу поспорить, он до сих пор уверен, что Роланд де Турней был бы тебе лучшим супругом, а ему — лучшим зятем. А я-то называл этого подлого Роланда своим другом! Это переходит все мыслимые и немыслимые границы, Филиппа.

Филиппа, еле сдерживая смех, с притворной скромностью опустила глаза.

— Роланд не представляет из себя ничего особенного и совершенно ничего для меня не значит. Кроме того, дело уже сделано. Тебе понравилась королева Элинор?

— Красивая женщина, — слегка рассеянно ответил Дайнуолд, затем нахмурился, застонал и снова закрыл глаза. — Король только посмотрел на меня, Филиппа, только посмотрел, и мне сразу стало ясно — он знает, что это я украл товар у того купца!

— Да, знает, — рассмеялась Филиппа. — Он сказал, что его это очень позабавило, хотя и намекнул, чтобы я почаще тебя ругала и каким-то образом удерживала от набегов на честных людей. Он, разумеется, не стал сам говорить тебе об этом, потому что не хотел тебя обидеть.

— Он не хотел обидеть меня! Вряд ли ты рассказала отцу, что весь тот поход провела рядом со мной, одетая в мужскую одежду, и веселилась до упаду, когда нам так легко удалось провести негодяя торговца!

Филиппа расправила плечи и свысока посмотрела на Дайнуолда.

— Естественно, не сказала. Во мне течет кровь Плантагенетов, так что я принадлежу, хоть и частично, к высшей знати. Кроме того, ты что, за идиотку меня принимаешь?

— В следующий раз придется вести себя поосторожнее. — Дайнуолд прошел от двери на середину комнаты и остановился. В спальне было множество красивых и дорогих вещей, и эта роскошь почему-то угнетала его. Кровать закрывали пышные бархатные занавеси, и их алую ткань поддерживали золотые крючки. Бархат был столь плотным и тяжелым, что за ним можно было буквально задохнуться…

— Церемония была очень трогательной, Дайнуолд, и ты выглядел не хуже моего отца и членов королевской семьи.

Дайнуолд презрительно фыркнул. Он смотрел на свою алую тунику, подпоясанную широким кожаным ремнем, который украшали драгоценные камни. Бесспорно, выглядел он неплохо, но ни один нормальный человек не может ни почесаться в такой одежде, ни потянуться. Не может схватить свою жену и ласкать ее, а потом бросить на кровать и бороться с ней, срывая с себя и с нее все и хохоча как сумасшедший…