Песнь земли

— Вы избавили меня от невообразимых проблем, Дайнуолд де Фортенберри. О да, сэр, от невообразимых проблем. Вы сделали мою жизнь наглядным доказательством существования нашего достославного и всемогущего Господа.

— Я??? Что вы хотите сказать, сэр?

Бернелл икнул. Он испытывал несказанное облегчение и радость от того, что Бог все еще любит и защищает его.

— Я хочу сказать, что Бог неотступно и осторожно ведет по жизни нас, простых смертных, иногда посмеиваясь над нами и нашими маленькими планами и фантазиями, но в конечном итоге все происходит, как Он и намеревался сделать. — И Бернелл снова засмеялся. Увидев, что раздражение хозяина растет, он с трудом подавил смех и весело продолжил:

— Ладно. Я наконец скажу вам, сэр, и скажу чистую правду: вы женились на дочери короля. Я не знаю, как это произошло, но это произошло. Все к лучшему, как и должно быть, хвала нашему Господу.

— Вы с ума сошли!

— Нет. Филиппа де Бошам — незаконнорожденная дочь короля Англии, и вы ухитрились жениться на ней. Может, расскажете, как это получилось? — Бернелл снова хихикнул и добавил:

— Значит, лорд Генри врал мне, что у нее кровавый понос: девушки в Бошаме не было. Интересно, какую историю он расскажет мне в следующий раз?

Дайнуолд не мог собраться с мыслями. У него словно отнялся язык. Он не слышал стука собственного сердца. Филиппа — незаконнорожденная дочь короля? Филиппа, у которой белокурые пряди вместо золотистых волос Плантагенетов? Филиппа, чьи глаза голубые, как летнее небо, точно такие же, как у короля и всех его царственных предков… Он потряс головой. Это невозможно! Она прыгнула из повозки с шерстью в его жизнь и теперь стала его женой. Она не может быть дочерью короля! Не может! Ее отец, этот лорд Генри, не дал ей приданого. О Господи!

— Вы спрашиваете, как это произошло? Она убежала от отца… от лорда Генри, потому что услышала, что он не дает ей приданого и собирается выдать замуж за Вильяма де Бриджпорта, старика с дурным характером и отвратительной наружностью.

Бернелл нетерпеливо замахал рукой:

— Конечно, лорд Генри не даст ей приданого, это не его забота. Это дело короля, который является ее настоящим отцом.

— Она сбежала, спрятавшись в повозке с шерстью, которая направлялась на ярмарку в Сент-Ивес. А сюда приехала совершенно случайно. Мы поженились вчера.

— Неисповедимы пути Господни, — сказал Бернелл елейным голосом. — Не дождусь, когда расскажу об этом Аккурси.

Он не поверит.

— Затем Бернелл закинул голову и благоговейно возвел очи горе, уставившись на закопченные дочерна перекрытия на потолке, как это раньше проделал лорд Генри. Дайнуолд тоже посмотрел вверх, надеясь, что и на него снизойдет Божья благодать, но она не снизошла. А Бернелл умиротворенно продолжал:

— Значит, надобности в дальнейших переговорах с вами, сэр, больше нет. Вы выбрали себе достойную жену. И отлично. Все совершилось согласно плану Господа.

— А разве не по плану короля?

Бернелл улыбнулся так, словно король и Бог — это почти одно и то же.

— Филиппа! Иди скорее сюда! — заорал Дайнуолд.

Филиппа не заставила себя ждать и с гордо поднятой головой вошла вслед за Горкелом в главный зал. Остановившись около мужа, она посмотрела на человека, сидевшего в кресле хозяина.

— Ты звал меня?

— Филиппа, — прорычал Дайнуолд так громко, словно она стояла не в четырех футах от него, а по меньшей мере за милю. — Этот человек утверждает, что ты незаконнорожденная дочь короля, а не отпрыск этого проклятого дурака лорда Генри. Я долго не верил, но он убедил меня. Неудивительно, что лорд Генри не дал тебе приданого. Это не его обязанность. Он солгал насчет де Бриджпорта, чтобы отвадить от тебя Иво де Вереи. Разве ты не понимаешь? Ты королевская дочка, и о тебе будет заботиться король. Чертова лгунья!

Филиппа некоторое время оторопело смотрела на мужа, потом перевела взгляд на незнакомца, который кивал ей, как деревянный болванчик.

— Что за чушь? Я не понимаю… Лорд Генри мне не отец?

Бернелл не успел ответить, потому что Дайнуолд взвыл:

— У меня есть тесть, но это вовсе не то жирное создание, что хнычет у меня в спальне! Того бы я еще стерпел. Ему можно пригрозить или запугать, и он сделает все, что я захочу. Так нет же, моим тестем оказался король Англии, будь он проклят! Ты слышишь, Филиппа? Король Эдуард! Я, вор и разбойник, хоть и беден, но никому ничем не обязан и ни перед кем не отвечаю. И вдруг заполучил тестя-короля! Ты погубила меня! Ты разбила мою жизнь! Ты заноза, которую надо вырвать из моего тела. Какой подлый случай свел меня с тобой, какой дьявол так поразил мое тело и мозги, что я захотел соблазнить тебя!

Бернелл изумленно смотрел на Дайнуолда, слова которого показались ему настолько нелепыми, что он сказал увещевающим тоном пастыря:

— Но, сэр, вы станете графом, король распорядился на этот счет. Вы станете графом Сент-Эрт — первым в могущественном роду, у вас будет и земля, и власть над всем Корнуоллом. Король даст вашей жене щедрое приданое. Вы сможете отремонтировать замок, преумножить свои стада, собирать больше урожая. Ваши земли будут процветать и шириться, ваши люди будут жить дольше, ваш священник спасет больше душ. Сент-Эрт превратится в цветущий, изобильный…

— Я отказываюсь от этой женщины! — заорал Дайнуолд так, что эхо прокатилось под сводчатыми потолками. — Клянусь перед Богом, мне не нужна в жены дочь короля. Я не хочу быть связанным ни с проклятым королем, ни с его проклятой дочкой! Я хочу, чтобы меня оставили в покое. Я хочу жить в моем убогом замке с разрушенными стенами! Я хочу вести беспутную жизнь и совершать грешные поступки! Оставьте мне оборванных крестьян и старые туники! Избавьте меня от этого ужасного наказания! Проклятие, мои люди не хотят жить дольше! Мой священник не хочет спасать душ больше!

Он повернулся к молчаливо стоящей жене, буркнул себе под нос что-то нечленораздельное и направился к выходу.

— Ваш отец и наш благородный король шлет вам привет, миледи, — сказал Бернелл, пытаясь как-то разрядить обстановку. Он поднялся и взял ее за руку. Филиппа была бледна и явно не понимала, что происходит.

Роберт попытался найти подходящие слова, чтобы все объяснить и, главное, успокоить ее. Впрочем, он отлично понимал волнение и растерянность девушки: не каждый день тебе говорят, что ты дочь короля.

— Леди Филиппа, я знаю, что эта новость ошеломила вас, но теперь все встало на свои места и все объяснилось. Король… он не мог сказать вам раньше, но он всегда помнил о вас, потому что вы были его любимой дочерью. Он отдал вас на воспитание лорду Генри, но всегда помнил и заботился о вас.

Филиппа посмотрела на Бернелла и, к его удивлению, спросила:

— Почему король хотел, чтобы меня, девочку, научили читать и писать?

Бернелл от неожиданности открыл рот. Кажется, у девушки не все в порядке с головой.

— Видите ли, миледи, я не могу сказать с уверенностью…

— Полагаю, у меня была мать?

— Да, миледи. Ее звали Констанс, и она вышла замуж за дворянина. Король говорил мне, что она была очень молода, когда родила вас.

Возможно, когда-нибудь вы захотите познакомиться с ней.

— Понятно, — сказала Филиппа. Теперь по крайней мере ясно, почему ее не любила леди Мод. Бедной женщине навязали королевского ублюдка. Столько новостей сразу Филиппа была не в состоянии переварить, да и не стремилась. Сказать по правде, все ее мысли были заняты Дайнуолдом.

— Мой муж не хочет меня, — сказала Филиппа и огляделась. Она увидела старую Агнесс, Марго, Горкела, Круки и остальных обитателей Сент-Эрта, которые глазели на нее и дивились. Неужели они будут дразнить ее незаконнорожденной? Будут презирать ее или, наоборот, кланяться, пока у них не отнимется поясница?

— Просто ваш муж очень смущен, миледи. Его поведение и бездумные слова показывают, что он, очевидно, ошарашен своим новым положением и не может поверить выпавшей ему удаче.

— Мой муж, — спокойно сказала Филиппа, — все понимает правильно. Но он отличается от остальных мужчин. Вот почему я люблю именно его, а не кого-нибудь другого. Он не дорожит властью или богатством, которого так жаждут многие, он никогда не искал и не желал их. Больше всего на свете он ценит свободу, а свобода для него — это прежде всего возможность делать то, что ему хочется, и чтобы никто не смел вмешиваться в его жизнь. Теперь все это изменилось, и причиной оказалась я. По своей воле он никогда не женился бы на незаконнорожденной дочери короля, сэр. Предложите ему графство, деньги, власть над людьми — и он пошлет вас к черту. Вы никогда не уговорите его принять подобный дар. Увы, судьба уготовала ему неприятный сюрприз. Он женился на мне как на Филиппе де Бошам, а теперь возненавидел меня — потому что я оказалась королевских кровей.