Страница 15 из 71
Дайнуолд подошел к девушке.
— Нет… — Филиппа отшатнулась.
Он остановился, словно внезапно передумал.
— Я попросил Танкрида принести нам вина и немного еды. Мне кажется, ты голодна? Твой аппетит утолить непросто.
Филиппе очень хотелось есть, но она, к собственному удивлению, отрицательно покачала головой.
— Ты выбежала из зала, не попробовав вареный изюм, а мой повар готовит его очень хорошо, так же как и медово-миндальное варенье. — Дайнуолд говорил и говорил о еде, и Филиппе не оставалось ничего другого, как стоять и слушать, глотая слюнки. Неожиданно Дайнуолд улыбнулся ей, и она испугалась еще больше.
Раздался стук в дверь, и Филиппа чуть не вскрикнула от радости, а Дайнуолд нахмурился:
— Неужели тебе до такой степени хочется, чтобы, кроме меня, рядом находились другие люди? Это всего лишь Танкрид с вином и едой. Не двигайся.
В руках у вошедшего был причудливо изогнутый поднос, несомненно изготовленный искусным мастером. Юноша опустил поднос на стол и принялся переставлять бутылки.
— Уходи, — едва он закончил, приказал Дайнуолд, и Танкрид, бросив любопытный взгляд на Филиппу, поспешно вышел.
— Они гадают, изнасилую я тебя или нет, — хладнокровно пояснил Дайнуолд и сел за стол. — А возможно, бедный Танкрид боится, что ты воткнешь мне нож между ребер. — Как видно, самого Дайнуолда подобная перспектива нимало не беспокоила. Он налил в чашу вина и сделал порядочный глоток.
— Т-ты… ты… и в самом деле собираешься меня и изнасиловать? — заикаясь от ужаса, сдавленным голосом спросила Филиппа.
— Пожалуй, нет… Во всяком случае, не сегодня. — Дайнуолд лениво потянулся. — Я уже позабавился с хорошенькой девкой и не испытываю желания делать это еще раз, особенно с девицей таких внушительных размеров и такого…
— Я не уродина и не такая уж большая и неуклюжая! Моей руки просили три очень знатных рыцаря! Как ты смеешь говорить, что я не стою твоих усилий, или что я тебе не по вкусу, или…
Дайнуолд рассмеялся. Вот это картина — наскакивает на него, как разъяренный котенок, потому что он отказался ее насиловать! Он расхохотался еще громче, заметив, как вытянулось лицо Филиппы, когда до нее наконец-то дошло, что она сказала.
Филиппа бессильно опустилась на кровать, закрыла лицо руками и заплакала. Увы, это отнюдь не были несколько хрустальных слезинок, скатившихся из томно прикрытых глаз, — именно так представлял себя Дайнуолд изящные женские слезы, — а глубокие, рвущие душу рыдания, от которых содрогалось все ее тело.
— Боже мой! Я же ничего тебе не сделал! Запруди свои ручьи, девка, или я…
Она немного выпрямилась и, всхлипывая, пробормотала:
— Я не девка, я Филиппа де…
— Знаю, знаю. Ты богиня Филиппа, королева Филиппа, только успокойся. У меня аж живот свело от смеха. Больше никаких слез, у тебя нет причин плакать, я же ничем не обидел тебя. Наоборот, я обошелся с тобой исключительно гуманно.
Благодари меня, императрица Филиппа.
— С-спасибо, — судорожно всхлипывая, тихо проговорила девушка.
Дайнуолд не ожидал этого. Возможно, она все-таки не такая ведьма, как ему показалось сначала. Он встал из-за стола, и Филиппа быстро спрыгнула с кровати и отбежала к дальней стене. Он улыбнулся и наклонился, чтобы снять кожаные подвязки, которые крепились крест-накрест вокруг икр.
— Иди сюда и позволь мне тебя связать. Я не стану сильно затягивать узлы.
— Нет, — прошептала Филиппа.
В ответ Дайнуолд лишь снова улыбнулся и шагнул вперед. Филиппа отпрянула, споткнулась и упала, приземлившись на четвереньки. Дайнуолд поморщился, так как каменный пол его спальни был исключительно твердым и грубым.
Он подхватил Филиппу под мышки и помог встать. Ему определенно нравилось ее тело: тонкая талия, пышная грудь и… Дайнуолду пришлось прервать свои чисто мужские мысли, потому что Филиппа повернулась и завизжала, да так пронзительно, что зазвенело в ушах, и изо всех сил ударила его кулаком в челюсть.
Дайнуолд отпустил ее, и Филиппа упала на спину. Он наклонился, собираясь ее отшлепать, но тут в воздухе мелькнула длинная грязная нога, и Фортенберри получил ощутимый удар в живот, который отбросил его назад на добрых три фута — к счастью, на кровать, а не на пол. Дайнуолд рассвирепел, но заставил себя успокоиться, медленно поднялся и сел. В отличие от этой буйной ведьмы он-то всегда думает, прежде чем действовать.
Филиппа стояла на коленях, одергивая платье. Ее дыхание было хриплым, грудь тяжело вздымалась.
— Иди сюда!..
— Нет!..
— Иди немедленно, или я прикажу Танкриду, который сейчас наверняка стоит за дверью, прижав ухо к замочной скважине, чтобы он привел троих самых крупных мужиков. Они быстренько справятся с тобой и вдоволь развлекутся — прямо в моем присутствии, а я с удовольствием понаблюдаю за этим.
На сей раз угроза подействовала, и Филиппа молча поднялась на ноги. Она подошла к Дайнуолду, холодея от страха и вместе с тем испытывая сильнейшее желание вновь его ударить. Дайнуолд притянул девушку к себе, и она оказалась между его разведенными в стороны коленями.
— Сложи руки вместе.
Она покачала головой, но под его насмешливым взглядом быстро соединила ладони, с ужасом следя, как Дайнуолд обматывает вокруг запястий длинную кожаную полоску.
— Не хочу больше испытывать судьбу, ожидая, пока ты снова постараешься сбежать. Не сопротивляйся.
Он подхватил ее и опрокинул на кровать. Затем продел конец кожаной полоски сквозь узел на запястьях и притянул его к изголовью кровати. Руки Филиппы оказались заведенными за голову. Девушка не мигая смотрела на него, и Дайнуолд догадался, что она умирает от страха. Он вполне понимал ее: в таком положении человек становится совершенно беспомощным.
Ее платье задралось выше колен, и вид обнажившейся белой кожи весьма чувствительно сказывался на некоторых частях его тела. Дайнуолд торопливо набросил на Филиппу одеяло и укутал ее до подбородка.
— А теперь помолчи.
Это был ненужный приказ — она и так старалась даже не дышать.
Несколько мгновений в комнате царила тишина. Дайнуолд задул свечи, затем разделся и лег рядом с девушкой. Филиппа слышала его дыхание. Пока он не сделал ни одной попытки коснуться ее тела. Она осторожно подергала руками, но узел был надежным. — Будь на моем месте Вильям де Бриджпорт, — внезапно произнес Дайнуолд, — он бы тоже связал тебя. Только с той разницей, что он развел бы твои белые ноги и лапал тебя грязными пальцами, в то время как я, девка, буду гладить твою плоть чистыми руками, языком и…
— Мне надо в уборную! — поспешно выпалила Филиппа.
— Только я устроился поудобнее, как тебе срочно что-то потребовалось. Не даешь спокойно полежать! Тебе действительно надо облегчиться, или это очередная ложь?
— Я говорю правду. Пожалуйста!
Дайнуолд выругался, встал, вновь зажег свечу и развязал Филиппе руки.
— Горшок возле окна. Я оставлю тебя на пару минут, а ты поторапливайся. — Дайнуолд быстро накинул халат.
Филиппа не шевелилась, пока он не закрыл за собой дверь, затем бросилась к горшку, даже не потрудившись взять с собой свечу…
Несколько минут спустя дверь приоткрылась — в спальню вернулся Дайнуолд.
— Ложись в кровать и вытяни руки за головой, чтобы я мог тебя связать.
Рядом вдруг раздался глубокий вдох, и… Увернуться Фортенберри не успел: на голову ему обрушился увесистый ночной горшок. Дайнуолд упал как подкошенный.
Филиппа растерянно смотрела на потерявшего сознание Дайнуолда. Он походил на мертвеца, и девушку охватили страх и чувство вины. Она опустилась на колени и прижала руку к его груди.
— Не смей умирать, негодяй!
Сердце Дайнуолда билось сильно и ровно. Филиппа облегченно вздохнула и поднялась на ноги. Опять она поторопилась! Что ей теперь делать?
Танкрид… Надо как-то обмануть оруженосца. Возможно, она возьмет его в заложники. Да, так она и сделает, кроме того, можно воспользоваться его одеждой и обувью, а потом… В голове лихорадочно метались мысли.