Особый звездный экспресс

На второй день полета главный специалист станции Карл Рейнхардт, завершив с помощью видеокамеры, встроенной в дистанционно управляемого робота, проверку последней из возвращаемых на Землю упаковок в грузовом отделении, сказал Алену:

— Почему бы тебе не приступить к своему эксперименту? Я практически разделался со своими делами. А ты — следующий по плану.

В «Дискавери» так же, как и во всех других космических челноках, имелось десять иллюминаторов; шесть в передней части корабля, там, где находится навигационный отсек, два у грузового отсека и еще два — наверху. Ален заблокировал два последних. Он смотрел поверх плеча Джуди, когда та медленно вела челнок от космической станции на его собственную обычную орбиту. Ален кивнул Карлу и стал пробираться к пульту управления экспериментом, находившемуся на расстоянии всего нескольких метров.

На тесном пространстве космического челнока все, казалось, было под рукой. Конечно, если двигаться между сиденьями старшего пилота и его помощника, головой повернувшись в сторону кормовых иллюминаторов, то можно протиснуться и ни за что не держась, но в любом случае это требует некоторых усилий. Во время описываемого полета Алену уже однажды пришлось принять крайне неудобную позу, за которую он расплатился самым страшным приступом агорафобии из тех, что когда-либо видела Джуди. Приступ длился целых пять секунд. С тех пор Ален постоянно старался держаться поблизости от какой-либо опоры.

Джуди завершила вывод челнока на парковочную орбиту и еще несколько мгновений наблюдала за характером тени в грузовом отсеке с тем, чтобы убедиться, что положение судна достаточно устойчиво. Она взглянула, как Карл закрепляет «руку» робота-манипулятора, бросила взгляд через верхние иллюминаторы на Землю, а затем повернулась к Алену.

Именно здесь, по ее мнению, и происходило самое интересное. На протяжении многих лет НАСА рассматривало шаттлы как космические грузовые корабли, и в конце концов именно в такие космические грузовики они и превратились, но для Джуди главным в полетах в космос всегда было их научное содержание, а отнюдь не промышленное значение. Ей хотелось заниматься исследованиями, а не водить космический грузовик. Но Джуди лет на тридцать опоздала, чтобы стать участницей полетов на «Аполлоне», и родилась по крайней мере на тридцать лет раньше серьезных межпланетных полетов. Если они вообще когда-нибудь состоятся. Единственное, на что Джуди могла рассчитывать, — это оставаться водителем космического челнока, на котором время от времени проводились те или иные научные исследования.

Так было не всегда. Какое-то время, когда Джуди только поступила на работу в НАСА, будущее рисовалось довольно ярким и полным вдохновляющих проектов. Из-за развала Советского Союза работа всей оборонной промышленности вдруг стала казаться бессмысленной, и потому возникло вполне логичное мнение, что все обширные наработки, которыми США, бесспорно, могли похвастаться в сфере ракетостроения и производства сверхзвуковых летательных аппаратов, будут использованы в космических научных исследованиях. Это казалось вполне логичным. По крайней мере таким людям, как Джуди.

Но военные, не привыкшие к миру, продолжали готовиться к войне и, как и предсказывала группа Алена, очень скоро отыскали себе нового врага. И даже не одного, а десятки врагов. Иногда складывалось впечатление, что Пентагон устроил настоящие соревнования по поиску новых врагов. Вскоре статуса «империи зла» удостоились страны Центральной Азии, но это лишь верхушка айсберга. Даже старая добрая Европа была полна крайне нестабильных государств, и ее нестабильность нарастала по мере того, как экономика отдельных стран разваливалась под натиском наступающего евродоллара. Особенную враждебность в то время демонстрировала Франция. У французов уже давно выработалась привычка обвинять Америку в своих культурных проблемах, а к культурным незаметно добавились и финансовые. Последней каплей для французов стало возвращение дочери премьер-министра домой после каникул, проведенных в Сан-Франциско, со счетом на 250 000 долларов. И когда отец спросил у нее, что же она купила, она ответила:

— Je ne sais…[1] так, кое-что…

Дальше снежный ком пошел расти. У Франции обнаружилась масса сторонников. И как будто совсем забылся тот факт, что большая часть европейских стран были союзниками США в двух мировых войнах; ведь даже русские входили в это число до начала «холодной войны». Дружеские отношения вновь на какое-то время восстановились после падения Берлинской стены, но это продолжалось недолго. За короткий период дружбы не удалось создать совместную космическую научно-исследовательскую станцию, на что многие очень надеялись. Теперь же единственным, что французы и русские отправляли на орбиту, было лазерное оружие.

Единственной страной, не демонстрирующей враждебности к Америке, оставался Китай, но ведь общеизвестно, что китайцам доверять нельзя.

Джуди все это казалось довольно нелепым. Человечеству предоставлялся последний шанс прорваться в космос до того, как будут полностью и навсегда израсходованы ресурсы планеты, или это самое человечество очередной войной загонит себя в каменный век, но оно этим шансом не воспользовалось. Джуди принадлежала к тому последнему поколению, которое вообще смогло вырваться в космос. Джуди была почти уверена в том, что после того, как выйдут из строя шаттлы, их никто не станет заменять. Военные еще будут посылать на орбиту свои «оборонные» спутники, но этим все и ограничится. И со временем, если верить предсказаниям организации ПРИДУРКИ, ядерные государства не смогут не пустить в ход свои арсеналы, так что в конце концов на обезлюдевшей планете воцарятся тараканы.

Вот почему Джуди стремилась получать удовольствие от каждого мгновения, проводимого ею в космосе.

Теперь она смотрела поверх плеча Алена. Он переместил свой компьютер в угол одной из сменных панелей, установленных для управления вчерашним запуском спутников. Рядом находился простой тумблер, на который он и нажал. Выждав обычное время загрузки компьютера, Ален нажал клавишу «Перенос/Время». Компьютер издал довольно громкий «бип», отозвавшийся по радиосвязи корабля с Землей, и на верхней строке экрана монитора начался отсчет секунд. Ален кивнул и нажал еще одну клавишу. Нажатие обнулило счетчик. Затем он ввел еще несколько команд. Джуди увидела, как на экране мелькнули несколько цифр. Они появлялись по три сразу, но никакой логики и смысла она в их последовательности не заметила.

— Что это за цифры? — спросила Джуди.

— Координаты, — ответил Ален.

— Координаты чего?

Ален улыбнулся и нажал клавишу «Прыжок».

— Наши координаты, — сказал он.

Вновь прозвучал сигнал «бип». Карл все еще смотрел в задние иллюминаторы на грузовой отсек. Вдруг он крикнул что-то, похожее на «уа-а-а-а!», и рванулся к пульту управления.

От неожиданного рывка Джуди налетела на приборную доску. Она выругалась и, оттолкнувшись от панели, приблизилась к Карлу:

— Что случилось?

Тот жестом указал на верхние иллюминаторы, но Джуди не сразу поняла, на что он указывает, а точнее, на отсутствие чего. В ходе обычного полета космический челнок двигался кверху брюхом по отношению к Земле, и потому из верхних иллюминаторов корабля открывался великолепный вид на нашу родную планету, однако на том самом месте, где должна была располагаться Земля, лишь равнодушно светили бесчисленные звезды.

Джуди подплыла к передним иллюминаторам, бросила взгляд в каждый из них, но Земли не было ни в одном.

— Не беспокойтесь, это… — начал Ален.

— Не сейчас, — прервала его Джуди.

Первое требование в случае экстремальной ситуации: заставить пассажиров замолчать, чтобы иметь возможность обдумать положение. И все-таки, что же случилось? У Джуди возникло подозрение, что в эксперименте Алена что-то пошло не так. Джуди пробралась к иллюминаторам в кормовой части, чтобы заглянуть в грузовой отсек, туда, где стояли приборы доктора Мейснера. Она не смогла их толком разглядеть, но никаких явных признаков взрыва или чего-то такого, что могло бы перевернуть челнок, не было. Кроме того, Джуди поняла, что шаттл и не переворачивался. В этом случае они обязательно бы почувствовали, что он движется.

1

Я не знаю (фр.).