Сочинения

И тихий шорох вкруг бесплотных.

Он слышит: сокрушилась ель,

Станица вранов встрепетала,

Кремнистый холм дал страшну щель,

Гора с богатствами упала;

Грохочет эхо по горам,

Как гром гремящий по громам.

Он зрит одету в ризы черны

Крылату некую жену,

Власы имевшу распущенны,

Как смертну весть, или войну,

С косой в руках, с трубой стоящу,

И слышит он: “проснись!” гласящу.

На шлеме у нее орел

Сидел с Перуном помраченным,

В нем герб отечества он зрел;

И, быв мечтой сей возбужденным,

Вздохнул и, испустя слез дождь,

Вещал: “Знать, умер некий вождь!

Блажен, когда, стремясь за славой,

Он пользу общую хранил,

Был милосерд в войне кровавой

И самых жизнь врагов щадил:

Благословен средь поздных веков

Да будет друг сей человеков!

Благословенна похвала

Надгробная его да будет,

Когда всяк жизнь его, дела

По пользам только помнить будет;

Когда не блеск его прельщал

И славы ложной не искал!

О слава, слава в свете сильных!

Ты точно сей есть водопад.

Он вод стремлением обильных

И шумом льющихся прохлад

Великолепен, светл, прекрасен,

Чудесен, силен, громок, ясен;

Дивиться вкруг себя людей

Всегда толпами собирает, -

Но если он водой своей

Удобно всех не напояет,

Коль рвет брега и в быстротах

Его нет выгод смертным, - ах!

Не лучше ль менее известным,

А более полезным быть;

Подобясь ручейкам прелестным,

Поля, луга, сады кропить

И тихим вдалеке журчаньем

Потомство привлекать с вниманьем?

Пусть на обросший дерном холм

Приидет путник и воссядет

И, наклонясь своим челом

На подписанье гроба, скажет:

“Не только славный лишь войной,

Здесь скрыт великий муж душой”.

О! будь бессмертен, витязь бранный.

Когда ты весь соблюл свой долг!” -

Вещал сединой муж венчанный

И, в небеса воззрев, умолк.

Умолк, - и глас его промчался,

Глас мудрый всюду раздавался.

Но кто там идет по холмам,

Глядясь, как месяц, в воды черны?

Чья тень спешит по облакам

В воздушные жилища горны?

На темном взоре и челе

Сидит глубока дума в мгле!

Какой чудесный дух крылами

От севера парит на юг?

Ветр медлен течь его стезями,

Обозревает царствы вдруг;

Шумит, и как звезда блистает,

И искры в след свой рассыпает.

Чей труп, как на распутье мгла,

Лежит на темном лоне нощи?

Простое рубище чресла,

Два лепта покрывают очи,

Прижаты к хладной груди персты,

Уста безмолвствуют отверсты!

Чей одр - земля, кров - воздух синь,

Чертоги - вкруг пустынны виды?

Не ты ли, счастья, славы сын,

Великолепный князь Тавриды?

Не ты ли с высоты честей

Незапно пал среди степей?

Не ты ль наперсником близ трона

У северной Минервы был;

Во храме муз друг Аполлона;

На поле Марса вождем слыл;

Решитель дум в войне и мире,

Могущ - хотя и не в порфире?

Не ты ль, который взвесить смел

Мощь росса, дух Екатерины

И, опершись на них, хотел

Вознесть твой грсм на те стремнины,

На коих древний Рим стоял

И всей вселенной колебал?

Не ты ль, который орды сильны

Соседей хищных истребил,

Пространны области пустынны

Во грады, в нивы обратил,

Покрыл понт Черный кораблями,

Потряс среду земли громами?

Не ты ль, который знал избрать

Достойный подвиг росской силе,

Стихии самые попрать

В Очакове и в Измаиле,

И твердой дерзостью такой

Быть дивом храбрости самой?

Се ты, отважнейший из смертных!

Парящий замыслами ум!

Не шел ты средь путей известных,

Но проложил их сам - и шум

Оставил по себе в потомки;

Се ты, о чудный вождь Потемкин!

Се ты, которому врата

Торжественные созидали;

Искусство, разум, красота

Недавно лавр и мирт сплетали;

Забавы, роскошь вкруг цвели,

И счастье с славой следом шли.

Се ты, небесного плод дара

Кому едва я посвятил,

В созвучность громкого Пиндара

Мою настроить лиру мнил,

Воспел победу Измаила,

Воспел, - но смерть тебя скосила!

Увы! и хоров сладкий звук

Моих в стенанье превратился;

Свалилась лира с слабых рук,

И я там в слезы погрузился,

Где бездны разноцветных звезд

Чертог являли райских мест.

Увы! - и громы онемели,

Ревущие тебя вокруг;

Полки твои осиротели,

Наполнили рыданьем слух;

И всё, что близ тебя блистало,

Уныло и печально стало.

Потух лавровый твой венок,

Гранена булава упала,

Меч в полножны войти чуть мог,

Екатерина возрыдала!

Полсвета потряслось за ней

Незапной смертию твоей!

Оливы свежи и зелены

Принес и бросил Мир из рук;

Родства и дружбы вопли, стоны

И муз ахейских жалкий звук

Вокруг Перикла раздается:

Марон по Меценате рвется,

Который почестей в лучах,

Как некий царь, как бы на троне,

На сребро-розовых конях,

На златозарном фаэтоне,

Во сонме всадников блистал

И в смертный черный одр упал!

Где слава? Где великолепье?

Где ты, о сильный человек?

Мафусаила долголетье

Лишь было б сон, лишь тень наш век;

Вся наша жизнь не что иное,

Как лишь мечтание пустое.

Иль нет! - тяжелый некий шар,

На нежном волоске висящий,

В который бурь, громов удар

И молнии небес ярящи

Отвсюду беспрестанно бьют,

И ах! зефиры легки рвут.

Единый час, одно мгновенье

Удобны царствы поразить.

Одно стихиев дуновенье

Гигантов в прах преобразить;

Их ищут места - и не знают:

В пыли героев попирают!

Героев? - Нет! Но их дела

Из мрака и веков блистают;

Нетленна память, похвала

И из развалин вылетают,

Как холмы, гробы их цветут;

Напишется Потемкин труд.

Театр его - был край Эвксина,

Сердца обязанные - храм;

Рука с венцом - Екатерина;

Гремяща слава - фимиам;

Жизнь - жертвенник торжеств и крови,

Гробница - ужаса, любови.

Когда багровая луна

Сквозь мглу блистает темной нощи,

Дуная мрачная волна

Сверкает кровью, и сквозь рощи

Вкруг Измаила ветр шумит,

И слышен стон, - что турок мнит?

Дрожит, - и во очах сокрытых

Еще ему штыки блестят,

Где сорок тысяч вдруг убитых

Вкруг гроба Вейсмана лежат.

Мечтаются ему их тени

И росс в крови их по колени!

Дрожит - и обращает взгляд

Он робко на окрестны виды;

Столпы на небесах горят

По суше, по морям Тавриды!

И мнит, в Очакове что вновь

Течет его и мерзнет кровь.