Страница 4 из 6
Мария довольно скептически посмотрела на Раймонда:
– Но это страшный труд.
Раймонд покачал головой:
– Используй формальное мышление, дорогая. Есть реальная проблема: группа аборигенов слишком психопатична, чтобы выжить. Решение: устранить психоз.
– У тебя все звучит очень разумно, но, Господи, с чего начать?
Подошел вождь, ноги как веретено. Он жевал кусок козлиной кишки.
– Мы начнем с вождя, – сказал Раймонд.
– Все равно, что подвешивать колокольчик к кошке.
– Соль, – сказал Раймонд. – За соль он сдерет со своей бабушки кожу.
Раймонд подошел к вождю, который, похоже, удивился, что гости еще в деревне. Мария ждала чуть поодаль.
Раймонд начал спорить с вождем. Тот сначала казался потрясенным, потом помрачнел. Раймонд разъяснял, увещевал его. Он делал упор на одной вещи – на соли. Столько, сколько вождь мог унести на себе на свой холм. Вождь посмотрел на Раймонда с высоты своих семи футов, развел руками, отошел в сторону, сел на камень и снова занялся пережевыванием козлиной кишки.
Раймонд присоединился к Марии:
– Он придет, – сказал он.
…Директор Бирч отнесся к вождю исключительно сердечно.
– Нам оказана великая честь! Не часто у нас здесь столь выдающиеся гости! Ведь вы ни разу даже не были!
Вождь рисовал посохом на земле какие-то непонятные фигуры. Он тихо спросил Раймонда:
– Когда я получу соль?
– Теперь очень скоро. Но сначала вам надо пойти с директором Бирчем.
– Пойдемте, – сказал директор Бирч. – Мы прекрасно прогуляемся.
Вождь развернулся и направился в сторону Гран Монтана.
– Нет, нет! – закричал Раймонд. – Вернитесь!
Вождь ускорил шаг.
Раймонд побежал вслед и схватил его за кривые колени. Вождь рухнул как развязанный мешок от садовых инструментов. Директор Бирч всадил ему успокоительное, и вскоре вождь, неуклюжий, с отсутствующим взглядом, был надежно связан и погружен в машину скорой помощи.
Брат Раймонд и Сестра Мария смотрели, как машина покатилась по дороге. Поднявшееся густое облако пыли просвечивало зеленым огнем. Тени имели синевато-пурпурный оттенок.
Мария сказала дрожащим голосом:
– Я надеюсь, что мы поступили правильно… Бедный вождь выглядел так… патетически. Словно один из его козлов, идущий на заклание.
Раймонд сказал:
– Мы должны делать то, что сами считаем правильным, дорогая.
– Но то, что мы сделали, правильно.
Машина скорой помощи скрылась из виду, пыль осела. Из черно-зеленого облака над Гран Монтаном сверкнула молния. Фаро в зените светил словно кошачий глаз. Часы – верные часы, хорошие, в здравом уме – Часы сказали: двенадцать вечера.
– Правильно… – сказала Мария задумчиво, – это очень относительное понятие…
Раймонд сказал:
– Если мы избавим флитов от психоза, если мы сможем научить их чистой упорядоченной жизни, это несомненно будет правильно. – И через несколько мгновений добавил: – И для Колонии это будет хорошо.
Мария вздохнула:
– Наверное, ты прав. Но вождь выглядел так потерянно.
– Мы его завтра навестим, – сказал Раймонд, – теперь спать!
Когда Мария с Раймондом проснулись, сквозь задернутые шторы сочился розовый свет: возможно, сочетание Робундуса с Маудом.
– Погляди на часы, – зевнула Мария. – Это день или ночь?
Раймонд приподнялся на локте. Часы были встроены в стену и являлись уменьшенной копией часов на утесе Спасения. Управлялись они радиоимпульсами из центра.
– Шесть утра. Мы проспали десять часов.
Они встали, надели новые краги и белые рубашки, поели в аккуратной кухоньке, затем Раймонд позвонил в Дом Успокоения.
Из динамика донесся бодрый голос директора Бирча:
– Бог вам поможет, Брат Раймонд.
– Бог вам поможет, директор. Как вождь?
Директор Бирч замялся:
– Приходится держать его на успокоительных средствах. Он нам доставляет очень много хлопот.
– Можете ли вы помочь ему? Это важно.
– Мы можем только попробовать. Займемся им вечером.
– Нам можно присутствовать? – спросила Мария?
– Если хотите… Восемь вечера?
– Хорошо.
Дом Успокоения представлял собой длинное низкое здание на окраине Глория-Сити. Недавно к зданию были пристроены новые крылья, а позади соорудили ряд временных бараков.
Директор Бирч приветствовал их, и на лице его было беспокойство.
– Мы слишком сжали пространство и время. Неужели эти флиты настолько важны для нас?
Раймонд уверил его, что состояние рассудка вождя серьезно касалось каждого в Колонии.
Директор Бирч развел руками:
– Колонисты шумят и требуют процедур. Я полагаю, им придется подождать.
Мария спросила хмуро:
– Все еще… неприятности?
– Дом рассчитан на пятьсот коек, – сказал директор Бирч. – Сейчас у нас три тысячи шестьсот пациентов, не считая тех тысячи восьмисот, которых нам пришлось эвакуировать на Землю.
– Но все-таки идет к лучшему? – спросил Раймонд. – Колония на взлете, нет нужды для беспокойства.
– Беспокойство не то слово, это беда.
– В чем же беда?
– Полагаю, что в непривычной окружающей среде. Мы люди земного типа, здешняя среда для нас слишком чужая.
– Но не настолько же! – возразила Мария. – Мы сделали из этого места точную копию земного сообщества, причем одного из самых лучших. Здесь земные дома, земные цветы, земные деревья.
– Где вождь? – спросил Брат Раймонд.
– Ну… В палате для буйных.
– Он бушует?
– Не проявляя враждебности. Он просто хочет выйти отсюда. Крушит все. Я никогда ничего подобного не видел.
– У вас есть какие-нибудь соображения – хотя бы предварительные?
Директор Бирч мрачно покачал головой:
– Мы стараемся втиснуть его в какую-нибудь классификацию. Смотрите, – он протянул ленту Раймонду, – это его зональная карта.
– Разумность нуль, – Раймонд посмотрел на директора, – что за ерунда?
– Действительно сплошная неопределенность. Мы не могли применить к нему обычные тесты – тематическое восприятие и прочее подобное; они предназначены для нашей собственной культурной среды. Но тесты, которые мы использовали здесь, – он ткнул пальцем в бумагу, – фундаментальны. Они для животных: втыкание колышков в отверстия, распознавание цветов, различие простых узоров, прохождение лабиринтов.
– И вождь?
Директор печально покачал головой:
– Если бы тесты предусматривали отрицательные оценки, он бы их получил.
– Как так?
– Ну, например, вместо того, чтобы воткнуть круглый колышек в круглое отверстие, он сначала сломал звездообразный колышек, потом втиснул его в отверстие боком, а затем сломал стол.
– Но почему?
Мария сказала:
– Позвольте мне на него посмотреть.
– Он безопасен, не так ли? – спросил Раймонд Бирча.
– О, вполне.
Вождь содержался в приятной комнате ровно десяти квадратных футов. Там была белая кровать, белые простыни, серое одеяло. Потолок выкрасили в успокоительно-зеленый цвет, пол – в нейтрально-серый.
– О Боже! – Сказала Мария. – Вы хорошо поработали!
– Да, – подтвердил доктор, стиснув зубы, – он хорошо поработал.
Постельные принадлежности были разорваны в клочья, кровать лежала на середине комнаты на боку, стены были обмазаны нечистотами. Вождь сидел на полу на двух матрасах.
Директор сурово сказал:
– Почему вы устроили здесь погром? Это не умно, вы сами знаете!
– Вы держите меня здесь, – сплюнул вождь, – я веду себя так, как мне хочется. В вашем доме вы ведете себя так, как хочется вам. – Он поглядел на Раймонда и Марию. – Сколько еще?
– Недолго, – сказала Мария. – Мы стараемся вам помочь.
– Безумный разговор. Все безумно, – вождь утратил свое хорошее произношение, слова скрежетали фрикативными и глотательными звуками.
– Зачем вы меня сюда привели?
– Только на пару дней, – сказала Мария успокаивающе, – потом вы получите соль; столько, сколько хотите.
– День – это когда солнце на небе?
– Нет, – сказал Брат Раймонд, – видите эту вещь, – он указал на встроенные в стену часы, – когда эта стрелка обойдет круг два раза, пройдет день.